Интересное тут

Татьяна стояла у порога своего дома и не верила собственным глазам — свекровь Валентина Павловна держала в руках ключи от ее квартиры.

— Что это значит? — голос дрожал от возмущения.

— А то и значит, доченька, — свекровь самодовольно покачала связкой ключей. — Теперь этот дом принадлежит мне по закону. Нотариус все оформил как положено.

— Какой нотариус? О чем вы говорите?

Валентина Павловна достала из сумочки документы и протянула невестке.

— Вот, почитай. Твой муженек подарил мне эту квартиру еще полгода назад. По дарственной. А я решила сделать тебе сюрприз и сразу не говорить.

Татьяна просматривала документы, и сердце бешено колотилось. Подпись Виктора. Печать нотариуса. Все настоящее.

— Виктор! — закричала она в сторону спальни. — Виктор, немедленно выходи сюда!

Муж появился в коридоре, избегая взгляда жены.

— Что происходит? — спросила Татьяна, тыча документами. — Ты подарил нашу квартиру своей матери?

— Тань, ну ты же знаешь, мама одна живет в коммуналке, — начал оправдываться Виктор. — Я думал, мы переедем к ней, а квартиру оформим на маму для безопасности…

— Для безопасности? — Татьяна не могла поверить услышанному. — Ты что, с ума сошел? Это моя квартира! Я ее покупала до нашей свадьбы!

— Но мы же семья, — пробормотал Виктор. — Мама права, нужно все оформить на старшего в семье.

Валентина Павловна довольно улыбнулась:

— Вот видишь, Танечка, сынок все понимает. А ты возмущаешься. Теперь я здесь хозяйка, и будет так, как я скажу.

— Да вы что, оба сошли с ума? — Татьяна схватилась за голову. — Виктор, ты понимаешь, что наделал? Ты подарил квартиру, которая мне не принадлежала!

— Как не принадлежала? — удивился муж. — Мы же расписались, значит, все общее.

— Нет! — Татьяна почти кричала. — Квартира куплена мной до брака! Она так и осталась в моей собственности! Ты не имел права ее дарить!

Но Валентина Павловна уже проходила в гостиную, как у себя дома.

— Ну что, начнем наводить порядок? — обратилась она к сыну. — Танечка, собирай вещички. Съезжайте пока к родителям, а я тут обустроюсь. Потом посмотрим, может, найдем вам комнатку в коммуналке.

В этот момент Татьяна поняла — это не просто недоразумение. Это заранее спланированная операция.

— Откуда у вас деньги на нотариуса? — вдруг спросила она. — И кто вам подсказал про дарственную?

Валентина Павловна на секунду растерялась, но быстро взяла себя в руки:

— А это неважно. Важно, что все по закону.

— Мама, может, не стоит… — начал было Виктор, но свекровь резко оборвала его:

— Витенька, ты же сам согласился. Сказал, что квартира слишком хорошая для молодой семьи. Что нужно передать старшим.

Татьяна с ужасом смотрела на мужа. Неужели он действительно это говорил?

— Я не это имел в виду, — растерянно бормотал Виктор. — Я просто сказал, что мама может иногда у нас оставаться…

— Вот именно. Оставаться в своей квартире, — подчеркнула Валентина Павловна. — Теперь это мой дом.

Татьяна выхватила телефон и начала набирать номер.

— Кому звонишь? — насторожилась свекровь.

— Юристу. Сейчас разберемся, законно это или нет.

— Звони, звони, — усмехнулась Валентина Павловна. — Документы в полном порядке. Нотариус все проверил.

Но когда Татьяна начала объяснять ситуацию знакомому юристу, лицо свекрови постепенно бледнело.

— Да, — говорила Татьяна в трубку. — Квартира оформлена на меня до брака… Муж подарил без моего ведома… Понятно… Да, конечно, приезжайте.

Она положила трубку и посмотрела на свекровь:

— Валентина Павловна, у меня для вас плохие новости. Дарственная недействительна. Виктор не мог подарить то, что ему не принадлежит.

— Как это не принадлежит? — побледнел Виктор. — Мы же женаты!

— Имущество, приобретенное до брака, остается личным, — спокойно объяснила Татьяна. — Ты мог подарить только свою долю, если бы она у тебя была. А ее нет.

Валентина Павловна резко села на диван:

— Не может быть. Нотариус же оформил…

— Нотариус оформил то, что вы ему принесли. Но он не проверял, имеет ли Виктор право распоряжаться квартирой.

В дверь позвонили. Это приехал юрист Михаил Сергеевич, седой мужчина лет пятидесяти.

— Покажите документы, — попросил он, изучив ситуацию.

Просмотрев дарственную и документы на квартиру, юрист покачал головой:

— Сделка недействительна. Ваш супруг не являлся собственником квартиры и не мог ее дарить.

— А что теперь делать? — растерянно спросил Виктор.

— Обращаться в суд для признания сделки недействительной. Это займет время, но результат предсказуем.

Валентина Павловна вдруг заплакала:

— Витенька, ну как же так? Ты же обещал, что у мамы будет свой дом!

— Мам, я не думал… я думал, все можно…

— Валентина Павловна, — вмешалась Татьяна. — А можно узнать, кто вам подсказал эту схему с дарственной?

Свекровь всхлипнула:

— Соседка Зинаида Ивановна. Она говорила, что так часто делают. Переписывают имущество на родителей, чтобы молодые не распорядились неправильно.

— И деньги на нотариуса она дала?

— Нет, — неохотно признались свекровь. — Деньги дала ваша тетя Клавдия.

— Какая тетя Клавдия? — опешила Татьяна.

— Ну как же, тетя твоего отца. Она приходила к нам месяц назад. Сказала, что хочет помочь семье. Дала денег и объяснила, как лучше оформить квартиру.

Татьяна почувствовала, как у нее кружится голова. Тетя Клавдия — сестра отца, с которой семья не общалась уже десять лет после скандала из-за наследства дедушки.

— Виктор, — тихо сказала она. — Ты понимаешь, что произошло? Нас развели. Тетя Клавдия использовала твою маму, чтобы отобрать у меня квартиру.

— Как отобрать? — не понимал муж.

— Очень просто. Пока мы судимся, восстанавливаем права, квартира считается спорной. Тетя Клавдия наверняка уже нашла покупателя, который купит ее у твоей мамы за копейки, зная о проблемах. А потом будет годами судиться с нами, требуя компенсацию за добросовестного приобретателя.

Михаил Сергеевич одобрительно кивнул:

— Классическая схема. Очень распространенная в последнее время.

Валентина Павловна расплакалась еще сильнее:

— Витенька, я не хотела ничего плохого! Клавдия сказала, что это для твоего же блага!

— Мама, как ты могла поверить посторонней женщине больше, чем сыну? — растерянно спросил Виктор.

— Она же твоя родственница! Сказала, что заботится о семье!

Татьяна села рядом со свекровью:

— Валентина Павловна, тетя Клавдия не заботилась о семье. Она хотела отомстить мне за то, что не получила наследство дедушки. А вас использовала как инструмент.

— Но ведь деньги на нотариуса она дала…

— Копейки по сравнению со стоимостью квартиры. Она рассчитывала, что после всех судов и скандалов квартира достанется ей за бесценок.

Юрист достал телефон:

— Нужно срочно подавать заявление в суд и в прокуратуру. Здесь явные признаки мошенничества.

— А что будет с мамой? — забеспокоился Виктор.

— С вашей мамой ничего. Она потерпевшая, ее обманули. А вот тете Клавдии придется отвечать за свои действия.

Валентина Павловна вытерла слезы:

— Танечка, прости меня. Я действительно думала, что делаю лучше. Клавдия так убедительно говорила…

— Что именно она говорила? — спросила Татьяна.

— Что молодые часто разводятся, и квартира может достаться чужим людям. Что лучше переписать на старших, чтобы имущество осталось в семье. И что ты все равно не против, просто стесняешься сама предложить.

— А про коммуналку кто придумал?

Валентина Павловна смущенно опустила глаза:

— Это уже я сама. Подумала, раз квартира моя, то и порядки здесь буду устанавливать я.

Виктор тяжело вздохнул:

— Мам, ну как ты могла так подумать? Мы же семья!

— А Клавдия говорила, что невестки всегда стараются отдалить сыновей от матерей. Что нужно действовать решительно, пока не поздно.

Татьяна покачала головой. Тетя Клавдия оказалась настоящим психологом. Точно нащупала болевые точки свекрови и сыграла на них.

— Валентина Павловна, — сказала она. — Я никогда не пыталась отдалить Виктора от вас. Наоборот, я всегда приглашала вас в гости, помогала, когда вы болели.

— Это правда, — кивнул Виктор. — Тань всегда хорошо к тебе относилась.

— Я знаю, — всхлипнула свекровь. — Но Клавдия так говорила… И про то, что у вас слишком хорошая квартира для молодых, что это вызывает зависть…

— Мама, это же бред! — возмутился Виктор. — Какая разница, какая у нас квартира?

Михаил Сергеевич собрал документы:

— Нужно действовать быстро. Если тетя Клавдия уже нашла покупателя, ситуация усложнится.

— А можно узнать, — спросила Татьяна у свекрови, — тетя Клавдия больше не появлялась? Не интересовалась, как дела?

— Приходила позавчера. Спрашивала, оформили ли мы дарственную. Очень обрадовалась, когда узнала, что да. И сказала, что скоро у нее будет предложение по продаже.

— Вот видите, — сказал юрист. — Классическая схема. Теперь она появится с покупателем, который «случайно» согласится купить квартиру в два раза дешевле рыночной цены.

— Но ведь это же преступление! — возмутился Виктор.

— Конечно. Мошенничество в особо крупном размере. Ваша тетя рассчитывала, что вы будете молчать, чтобы не подставлять мать.

Татьяна подумала и сказала:

— А что, если мы устроим ей ловушку?

— Какую? — заинтересовался юрист.

— Пусть Валентина Павловна позвонит тете Клавдии и скажет, что готова продавать квартиру. Мы запишем разговор, а потом встретимся с покупателем в присутствии свидетелей.

— Отличная идея, — одобрил Михаил Сергеевич. — Получим все доказательства сразу.

Валентина Павловна колебалась:

— А вдруг Клавдия поймет, что что-то не так?

— Не поймет, — заверила Татьяна. — Она же не знает, что мы обо всем догадались. Для нее вы по-прежнему наивная женщина, которую легко обмануть.

Звонок состоялся вечером. Тетя Клавдия действительно обрадовалась и сообщила, что у нее есть покупатель, готовый купить квартиру за полцены «с учетом рисков».

— Встречаемся завтра в два часа дня возле подъезда, — сказала она. — Документы с собой, деньги наличными.

На следующий день во дворе дома собралась целая компания: Татьяна с Виктором, Валентина Павловна, юрист Михаил Сергеевич и два свидетеля. Все спрятались в разных местах, чтобы наблюдать за происходящим.

Тетя Клавдия приехала с мужчиной лет сорока в дорогом костюме.

— Валентина Павловна, — весело приветствовала она свекровь. — Познакомьтесь, это Игорь Петрович, наш покупатель.

— Очень приятно, — улыбнулся мужчина. — Квартира хорошая, но, понимаете, есть определенные риски…

— Какие риски? — наивно спросила Валентина Павловна.

— Ну, мало ли что, — неопределенно махнул рукой Игорь Петрович. — Невестка может в суд подать, права качать. Поэтому и цена соответствующая.

— Не волнуйтесь, — успокоила тетя Клавдия. — Невестка ничего не знает и не узнает. А если узнает, то поздно будет что-то доказывать.

В этот момент из-за угла вышел Михаил Сергеевич с диктофоном в руках:

— Очень интересный разговор, Клавдия Степановна.

Тетя Клавдия побледнела, а ее спутник попытался уйти, но его окружили свидетели.

— Что здесь происходит? — попыталась сохранить самообладание Клавдия.

— Происходит задержание мошенников, — спокойно ответил юрист. — Все ваши разговоры записаны, есть свидетели. Думаю, прокуратуре будет очень интересно познакомиться с вашей схемой.

— Какой схемой? — попыталась блефовать тетя Клавдия. — Я просто помогала родственникам!

Тут появились Татьяна с Виктором.

— Привет, тетя Клавдия, — холодно поздоровалась Татьяна. — Долго не виделись. Со времен скандала из-за дедушкиного наследства.

— Татьяна! — растерялась Клавдия. — Ты что здесь делаешь?

— Защищаю свою собственность от родственников-мошенников.

Игорь Петрович попытался вмешаться:

— Послушайте, я ничего не знаю про ваши семейные разборки. Мне просто предложили купить квартиру…

— По цене в два раза ниже рыночной? — уточнил Михаил Сергеевич. — И это вас не насторожило?

— Ну… были объяснения…

— Какие именно? — Юрист включил диктофон. — Вот ваши слова: «Невестка может в суд подать, права качать. Поэтому и цена соответствующая». Это звучит как сознательное участие в мошенничестве.

Мужчина понял, что попался, и начал сваливать все на тетю Клавдию:

— Это все она придумала! Сказала, что квартира законно принадлежит пожилой женщине, которая хочет быстро продать!

— А про невестку, которая может «права качать», вам кто рассказал? — не отставал юрист.

Клавдия поняла, что игра проиграна.

— Ладно, — сказала она. — Допустим, я хотела купить квартиру дешево. И что? Это не преступление.

— Преступление — организация ложной сделки с использованием подложных документов, — объяснил Михаил Сергеевич. — А также склонение к мошенничеству пожилого человека.

— Валентина Павловна действовала добровольно!

— После того, как вы ей наврали про согласие Татьяны и необходимость защитить семейное имущество.

Через час на место приехала полиция. Тетя Клавдия и ее сообщник были задержаны. Дарственная была признана недействительной в ускоренном порядке.

Вечером Татьяна, Виктор и Валентина Павловна сидели дома и пили чай.

— Танечка, — сказала свекровь. — Прости меня за все. Я действительно хотела как лучше.

— Валентина Павловна, вы не виноваты. Вас обманул очень хитрый человек.

— Но я же поверила, что ты согласна отдать квартиру…

— А вы не подумали спросить меня напрямую?

Свекровь смущенно опустила глаза:

— Клавдия сказала, что ты стесняешься сама предложить. Что молодые девушки не должны инициировать такие разговоры.

Виктор покачал головой:

— Мам, ну как можно было поверить в такую чушь?

— Витенька, я же хотела для тебя лучшего! Думала, если у мамы будет своя квартира, то и вам будет проще…

— Мама, — сказал Виктор. — У нас с Таней все хорошо. Мы не нуждаемся в дополнительном жилье. А если бы нуждались, то решали бы это вместе, открыто.

— Валентина Павловна, — добавила Татьяна. — Если у вас когда-нибудь возникнут проблемы с жильем, мы обязательно поможем. Но честно, открыто, без всяких схем и обманов.

— Спасибо, доченька, — всхлипнула свекровь. — Я поняла свою ошибку. Никогда больше не буду слушать чужих людей, когда дело касается семьи.

Виктор обнял мать:

— И меня тоже прости, мам. Я тоже виноват. Не должен был подписывать документы, не разобравшись в ситуации.

— Главное, что все закончилось хорошо, — сказала Татьяна. — И мы все вместе вынесли урок.

Через месяц тетя Клавдия была осуждена за мошенничество. Ее сообщник получил условный срок за согласие на дачу показаний.

А Татьяна, Виктор и Валентина Павловна стали гораздо ближе друг к другу. Свекровь поняла, что невестка действительно заботится о семье, а не пытается отобрать сына. Виктор научился не принимать важные решения без обсуждения с женой. А Татьяна убедилась, что в трудную минуту семья действительно объединяется против внешних угроз.

Валентина Павловна так и продолжала жить в своей коммуналке, но теперь регулярно приходила в гости к детям. И никто больше не предлагал ей сомнительных схем по переделу семейного имущества.

— Знаешь, — сказала однажды Татьяна мужу. — Хорошо, что эта история случилась. Мы поняли, насколько важно доверять друг другу и не слушать посторонних советчиков.

— Согласен, — кивнул Виктор. — И мама теперь точно знает, что мы ее любим и не бросим, что бы ни случилось.

— А главное, — добавила Татьяна, — что семейное счастье не в квартирах и деньгах, а в том, что мы вместе и доверяем друг другу.

И это была правда. Их семья стала крепче именно потому, что прошла через испытание и выстояла. А тетя Клавдия так и не смогла разрушить то, что строилось годами честности и взаимного уважения.

— Сходил бы куда-то, например, с отцом на рыбалку. Зачем целыми днями дома лежать?

— Я не валяюсь, вчера окна мыл.

— Вижу. Я давно хотела помыть окна и шторы постирать, но ты сам всё сделал. Это здорово, сыночек. Но сидеть взаперти тоже не стоит. Тебе ведь уже сорок пять!

— Сорок пять… — повторил Артём задумчиво.

— И жениться можно, детей завести. Мне внуков хочется.

— У Жанны же есть дети.

— А я хочу внуков от тебя, а не от твоей сестры.

Мать бросила короткий взгляд на сына и, отвернувшись, спросила:

— На кладбище был?

— Да, вчера.

— Уже пять лет прошло с тех пор, как Лены нет. Артём, ты даже не заметишь, как пролетит вся жизнь. У тебя уже седые волосы появились.

— Мам, давай не будем об этом. Этот разговор мне неприятен.

— Я только хочу добра. Кстати, ты её вещи перебирал? Нужно освободить пространство, всё равно занимают место.

— Не могу, мам. Не поднимается рука.

— Давай я это сделаю. В выходные приду и всё уберу. Что-то можно отдать нуждающимся, что-то выбросить. И тебе станет легче.

Артём кивнул. Мать с облегчением вздохнула.

У самой двери он обнял мать. За последние годы сын сильно изменился: похудел, появились седые пряди. Теперь перед ней стоял высокий, худой человек, больше похожий на неуклюжего подростка, чем на зрелого мужчину.

Мать часто наведывалась к нему, приносила домашнюю еду, стараясь хоть немного согреть его сердце. После смерти жены Артём стал совсем другим — некогда весёлый и энергичный, теперь он будто угасал день за днём.

Свою одежду он без сожалений отнёс в мусорный контейнер — вещи стали велики, болтались на теле. Но до вещей Лены так и не смог дотронуться. Часть забрала сестра, но ей многое не подходило из-за разницы в комплекции.

В субботу мать пришла, чтобы выполнить своё обещание. Она распахнула дверцы шкафа и долго рассматривала содержимое. Потом открыла полки, снова задумалась.

Обернувшись, она увидела сына — потерянного и с болью во взгляде.

Сердце матери сжалось. Она быстро собрала несколько кофт и халатов в пакет.

— Отнеси это к мусорным бакам, повесь на край.

Она нарочно отправила его, чтобы закончить дело без лишних эмоций. Артём надел обувь и вышел.

— Возьми ещё молока, испеку тебе блинов.

На улице Артём достал сигареты, но холодный осенний воздух заставил спрятать их обратно. У мусорных баков он остановился, выполнил просьбу матери и направился в магазин.

По пути назад он снова закурил. В этот момент у баков стояла женщина, доставая из пакета вещи. Одну из них она аккуратно расправила и рассмотрела.

Артём закашлялся, судорожно глотая воздух. Женщина испуганно оглянулась, свернула вещь и отошла.

Дома его уже ждала сделанная работа — в коридоре стояли пакеты и мешки. Мать улыбнулась и забрала у сына молоко.

— Я договорилась с одной женщиной, она заберёт хорошую одежду. Остальное отвезём в деревню — кому-нибудь пригодится.

Артём опять кивнул.

Прошла неделя, а пакеты так и остались в коридоре. Он вышел во двор покурить — привычка осталась с тех времён, когда Лена жива была. Она терпеть не могла запах табака, поэтому он всегда выходил.

У подъезда было тихо. Прошёл сосед с собакой, затем старушка с нижнего этажа. Потом Артём заметил женщину — на ней была кофта его жены. Лена любила ремонтировать любимые вещи, добавляя им новых деталей. На спине этой кофты она вышила маки — чёрный фон и красные цветы смотрелись потрясающе.

Женщина замедлила шаг у мусорных баков. Хрупкая, миниатюрная — со спины напоминала Лену. Только волосы короче и тёмнее. Артём не отводил взгляда. Она огляделась и пошла обратно. Он ждал, разглядывая её ноги — маленький размер, как у его жены.

— Здравствуйте, — окликнул он.

— Здравствуйте, — ответила женщина, отводя глаза.

— У меня есть хорошие вещи, хотите взять?

Лицо женщины вспыхнуло. Она попыталась пройти мимо, но Артём не отступил.

— Вы были у мусорки?

— Это кофта моей жены, — сказал он.

Женщина замялась, но ответила:

— Я вас не боюсь.

— Отлично. Квартира 53, можете прийти с кем-нибудь, если будете волноваться.

Она согласилась и последовала за ним.

— Вы рядом живёте? — спросил Артём.

— Да, в соседнем доме.

Он взял два мешка, она — один пакет. По дороге представились.

— Я Марина.

— Артём.

Квартира Марины оказалась тёмной и маленькой: раскладной диван, старый стол, шкаф. Артём растерялся — вещи было некуда положить.

— Мы недавно сюда переехали. Раньше нас обокрали, пришлось съехать. Здесь пустили без предоплаты — тоже женщина с ребёнком.

Артём заметил детские вещи.

— У вас дочка?

— Да, она в садике, а я там подрабатываю уборщицей.

После второго рейса Марина сказала:

— Спасибо вам и вашей жене. Вы мне очень помогли.

— Жены у меня нет уже пять лет. Она болела.

Неловкая пауза повисла между ними. Они вернулись молча.

— Спасибо, — наконец вымолвила Марина.

— Не за что. Я бы всё равно это выбросил. Носите, почти всё новое. Какой у вас размер обуви?

— Тридцать шестой.

— Отлично. Зайдите завтра, я приготовлю. В три удобно?

— Конечно, Артём.

Он ушёл, думая: «Откуда это вдруг?» Ему показалось, что он просто нашёл сходство с Леной — рост, хрупкость. Но характер у Марины был совсем другой. Лена была яркой и решительной, а эта женщина — задумчивой и ранимой. Однако ему захотелось сделать для неё что-то простое и доброе — без усилий, но с пользой.

На следующий день в обед к Артёму пришла мать. Она ходила по коридору, не скрывая раздражения.

— Мог бы хотя бы позвонить, предупредить, что вещей уже нет. Как я теперь людям в глаза смотреть?

— Позвони им сама и скажи, что их больше нет. Они неделю занимали пространство — я их… выбросил, — соврал Артём.

— Зачем? Там ведь были вполне приличные вещи! Ну ладно… Не сердюсь. Приготовить что-нибудь вкусное?

— Спасибо, не надо. Я скоро ухожу, — сказал он, бросив взгляд на часы.

Мать поняла намёк и начала собираться. Уже на пороге она ещё долго рассказывала новости, но как только открыла дверь, чтобы уйти, перед ней оказалась женщина. Марина. В руках она держала противень, аккуратно завёрнутый в полотенце.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, — ответила мать, вопросительно посмотрев на сына.

Артём тоже перевёл взгляд с матери на гостью. Никто не знал, что сказать.

— Принесла пирог, угостить вас хотела.

Мать решила, что уходить рано, и осталась.

За кухонным столом почти десять минут царило молчание.

— А где вы с Артёмом познакомились? — спросила мать, обращаясь к Марине.

— Возле подъезда, возле помойки, — ответил Артём вместо неё, а потом добавил: — У Марины есть дочь, их обокрали, поэтому они сегодня переезжают ко мне.

Оба женщины изумлённо раскрыли рты. Для Марины это было так же неожиданно, как и для матери. Сам Артём даже сам не до конца понимал, почему это сказал.

— Жена с помойки? — переспросила мать.

— Да, — коротко ответил Артём.

Женщины ждали объяснений, но сын молчал. Молчала и Марина, уставившись в свою чашку с чаем.

И снова повисло тяжёлое молчание.

— Мам, ты домой? — наконец нарушил тишину Артём.

— Да-да, — закивала мать, надеясь выяснить что-то в коридоре. Но сын не сказал ничего лишнего.

— Главное, чтобы она была хорошая, — прошептала она, уже выходя.

— Это правда, мам, ей нужна помощь, вот я и решил помочь. И всё.

Мать ушла. Марина тоже стала прощаться.

— Надеюсь, ты просто шутил насчёт переезда?

— А почему нет? — спросил он.

— Из-за того, что мать давит, чтобы ты женился?

— Точно. Но… мне действительно захотелось тебе помочь.

— Спасибо, но я сама справлюсь, — Марина потянулась к двери. — Ещё раз спасибо за всё, Артём.

Целую неделю Артём был какой-то рассеянный. Ничего страшного не случилось, но чувство вины не отпускало. Он решил исправить ситуацию и принести извинения.

В цветочном магазине он выбрал красивый букет, затем зашёл в супермаркет и купил фрукты, сладости. Долго стоял у двери квартиры Марины, собираясь с мыслями.

— Нет её, выселила я квартирантку, — раздался голос за спиной.

Женщина лет пятидесяти достала ключи.

— Как выгнали?

— Так, Людка два месяца не платила, вот и выгнала. И слишком много ухажёров толпилось — порог истоптали.

— Вы про Марину?

— А, ты к Маринке. Я уж думала, к Людке. Проходи, скоро вернётся, в магазине.

Артём вошёл. В квартире по-прежнему не горела лампочка.

— Табуретка найдётся?

Хозяйка посмотрела на него и принесла со стола табурет.

— Я вот принёс лампочку, — сказал он, доставая коробку, и встал на табуретку.

— Вот так мужчина — первый раз кого-то в дом водишь, а он сразу и лампочку меняет. Чай будешь?

— Буду, — согласился Артём, поставив на стол пакет с покупками.

Женщина выглянула в окно, открыла форточку и крикнула:

— Де-воч-ки! До-мой! Чай!

Через пару минут в кухню ворвались две девочки — одна лет пяти, вторая старше и крупнее.

— Берите, угощайтесь, — Артём разложил сладости.

Девочки быстро набрали лакомств и убежали.

— Спасибо хоть сказали? — крикнула вслед женщина.

— Спасибо, дяденька! — прозвучало в ответ.

— Скажите, сколько Марина должна вам за комнату?

— А что это тебя так интересует?

— Хотел бы оплатить.

— Пять тысяч, не больше. У неё и так денег мало, да ещё и ребёнок.

Артём положил на стол пятитысячную купюру.

— Приглянулась тебе Маринка?

Он пожал плечами.

— Я её почти не знаю. Просто мне неудобно из-за того, что я наговорил при маме.

— Что такого ты наговорил, что готов платить за жильё?

— Сказал, что она будет жить у меня, и что мы познакомились у помойки.

Женщина расхохоталась.

— Ну ты и даёшь! Прямо с места в карьер.

— Хорошая Маринка женщина, настоящая. Бывший муж её бил, она от него сбежала. Год уже скитается. Если ты к ней не серьёзно, забери деньги и уходи. Ей нужно время восстановиться, а не новые отношения начинать.

Артём кивнул.

— Я понимаю. У меня жена умерла пять лет назад. Я и не думал ни о чём серьёзном, на других женщин не смотрел. А тут как-то само получилось — потянуло к ней.

— А-а-а, тогда другое дело. Ухаживай, я не против.

Вскоре вернулась Марина.

— Галина Сергеевна, девочки дома? Я им сок купила.

— Гуляют. Проходи, к тебе гость.

— Артём… — удивлённо произнесла она.

— Привет. Это тебе, — он протянул букет.

— Красивые. Спасибо. Я хотела извиниться за нашу последнюю встречу.

— Прощаю, — улыбнулась она.

— Отлично. Я ещё принёс кое-что, девочки заглядывали…

— Садись, пей чай, я сейчас.

Марина ушла, сменила одежду и вернулась в голубом платье, которое ей очень шло. Налила воды в вазу и поставила туда цветы.

— Пахнут чудесно.

— Да, — согласился Артём. — Я хочу пригласить тебя завтра на свидание.

— На настоящее? — спросила она.

— Да.

— Тогда встречаемся у помойки в восемь.

Артём с недоумением посмотрел на неё.

— Мне удобнее, я с работы пойду, — пояснила Марина.

Он улыбнулся.

— Тогда завтра в восемь у помойки.

— Боже мой! Я ведь пришла сюда не просто так — я хотела помочь тебе подобрать идеальное платье! — громко воскликнула свекровь, голос её дрожал от возмущения. — На кого ты сейчас похожа? Это… это же просто абсолютная нелепость , а не наряд для невесты! Где роскошь? Где блеск? Где элегантность?

Лена стояла перед строгой, укутанной в тёмное шёлковое платье женщиной, будто окаменев. Слова застряли где-то глубоко внутри, не находя выхода. Вокруг них собралась целая толпа гостей — каждый взгляд был направлен на Лену, как прожектора на актрису, забывшую свои реплики. Она чувствовала себя жертвой зрительного суда, где обвинителем выступила её новоиспечённая свекровь.

Андрей, видя, как напряглась ситуация, попытался остановить разгорающийся скандал:

— Мама, давай, пожалуйста, немного потише? Не здесь и не сейчас…

— Потише?! — фыркнула женщина, не сбавляя накала. — Ты думаешь, что, понизив голос, всё станет лучше? Или надеешься, что все вокруг не заметят, что твоя невеста явилась на свадьбу без вкуса и здравого смысла? Посмотри на неё!

Андрей вздохнул, взял мать за руку и осторожно увлёк в сторону, оставив Лену одну посреди внимательных глаз гостей. Каждый из присутствующих словно примерял на себя роль критика, высказывая своё мнение шёпотом, но достаточно громко, чтобы Лена могла услышать.

Всё началось с простого выбора платья. Лена отказалась от модели, которую настоятельно рекомендовала свекровь — слишком много перьев, бусин, вышивки и искусственного блеска. Ей хотелось чего-то чистого , классического, изящного. Простота — это тоже роскошь, уверяла она сама себя. И хотя наряд обошёлся недешёво, он был лишён лишнего пафоса. Он был её образом — спокойным, утончённым, сдержанным.

Но в глазах других он выглядел вызовом.

Особенно ядовито смотрела Светлана — бывшая девушка Андрея, которая до сих пор лелеяла надежду стать его женой. Её отец занимал важную должность в крупном банке, и она считалась «подходящей партией». А Лена — обычная девушка с обычной работой, без влиятельных связей и денег, которую свекровь неоднократно называла бесприданницей .

С каждым взглядом, с каждой перешёптывающейся парой Лена чувствовала, как уверенность покидает её. Её сердце сжималось от горечи. Все эти люди — почти вся свадьба — были приглашены матерью Андрея. Лишь несколько подруг Лены, сидя в дальнем углу зала, старались быть невидимыми, не ввязываясь в происходящее.

И тут она поняла: Андрей не защитил её. Он предпочёл замолчать, возможно, опасаясь потерять финансовую поддержку родителей. Эта мысль ударила больнее, чем слова матери. Она не просто ошиблась — она совершила страшную ошибку . Выходить за него замуж было безумием. Он всегда будет частью другого мира, мира, где любовь меряется ценниками, а не чувствами.

Не выдержав напряжения, Лена круто развернулась и побежала прочь, оставляя позади не только ресторан, но и всё, что связывало её с этим днём. Она не позволит им увидеть её слёзы. Ни за что.

Выскочив на улицу, она остановилась, тяжело дыша. Свадьба проходила в одном из самых престижных заведений города — рядом с живописным парком и спокойной рекой. Без особой цели Лена направилась именно туда — к воде, в надежде найти хоть каплю уединения. Пока она бежала через аллеи в белоснежном свадебном платье, прохожие оглядывались, кто с интересом, кто с недоумением, но ей было абсолютно всё равно.

Ещё совсем недавно она мечтала о том, чтобы её жизнь была наполнена любовью, семейным уютом, детским смехом. Хотела создать дом, в котором тепло, безопасно и никто не должен считать каждую копейку. Хотела, чтобы раз в год они всей семьёй уезжали на море, гуляли по берегу, собирали ракушки — как в кино или в книгах. Хотела всего того, что казалось ей нормальной жизнью.

Андрей показался ей тем самым человеком — сильным, надёжным, добрым. Они познакомились не так давно, но Лена почувствовала: вот он — тот самый. Она закрывала глаза на то, как он иногда забывал о встречах, как проводил вечера с друзьями вместо того, чтобы быть с ней. Она считала это проявлением мужской свободы, яркой натурой, которую нужно принимать такой, какая она есть.

Теперь же, вспоминая первую встречу с его матерью, Лена понимала — предупреждений было предостаточно. Тогда, ещё на заре их отношений, женщина прямо заявила, что её сын достоин другой, более подходящей ему женщины. Андрей тогда промолчал, и этот молчаливый согласие отдавался в её сердце болью даже сейчас.

Свадьба рухнула, как карточный домик. Будущее стало туманным, тревожным, полным сомнений. Лена дошла до самого берега реки, опустилась на траву и, не сдерживаясь, расплакалась. Слёзы текли бесконечно, смачивая край платья. Она не двигалась, не пыталась ничего исправить. Только через час, когда силы начали иссякать, она немного успокоилась.

Утирая заплаканные глаза, Лена подняла взгляд на водную гладь. И вдруг заметила движение наверху — на высоком берегу, за решётчатым ограждением, стояла женщина. Старушка, одетая в скромное пальто, закрыла глаза и что-то шептала, словно молилась. Но место, где она находилась, было слишком опасным.

— Что вы делаете? — крикнула Лена, чувствуя, как страх сжимает её грудь. — Неужели собираетесь… прыгнуть?

Бабушка медленно открыла глаза и посмотрела вниз. Увидев Лену в свадебном платье, она замялась.

— Прости, девочка… Не думала, что здесь кто-то есть. Я, наверное, помешала…

— Нет, нет, вы не помешали, — ответила Лена, почувствовав внезапное облегчение. Женщина заговорила — значит, она ещё хочет жить.

— Почему вы так думаете? Иногда кажется, что всё плохо, но это не конец…

Старушка покачала головой:

— Когда тебя хотят выбросить из дома, в котором ты прожила всю жизнь, когда дети начинают видеть в тебе лишь обузу, никаких надежд уже не остаётся. Я никому не нужна.

— Нет, — мягко возразила Лена. — Каждый кому-то важен. Даже если не для тех, кого хотелось бы.

Сама она только что потеряла веру в свою семью, но сейчас её мысли были заняты совсем другой задачей — спасти эту женщину, вернуть ей смысл жизни.

— Как вас зовут?

— Екатерина Сергеевна.

— А меня Лена. Сегодня должна была состояться моя свадьба… но я сбежала. Однако не позволю, чтобы мои слёзы стали поводом для чьего-то веселья. И вы тоже не должны становиться причиной для чужих насмешек. Пойдёмте со мной. Я угощу вас чаем. У меня есть один особенный рецепт. Такого вы ещё не пробовали!

Екатерина Сергеевна едва заметно улыбнулась:

— И чем же он особенный?

— Попробуете — узнаете.

После долгой паузы женщина сделала шаг назад, затем посмотрела на Лену:

— Зачем я тебе, девочка? У тебя своих забот хватает…

— Подумаешь! Только что я поняла, что совершила большую ошибку, но это не повод терять других. Пойдёмте!

Лена протянула руку. И, после секундного колебания, Екатерина Сергеевна взяла её.

История женщины оказалась печальной, как тысячи других. У неё был сын, который теперь тоже стал отцом. После смерти невестки и переезда внука в другой город, Екатерина осталась одна. Год назад сын снова женился — молодая, красивая женщина стала его второй женой.

Сначала казалось, что всё идёт хорошо. Решение объединить жилищные условия — продать её квартиру и купить общую — принималось с радостью. Ведь Екатерина мечтала о семье, о поддержке, о том, чтобы не стареть в одиночестве. Но теперь эта мечта разбилась, как хрустальная ваза, упавшая на каменный пол.

Но теперь её пытались выжить из нового дома — того самого, в который она переехала с надеждой на тепло и заботу. Сын делал вид, что не замечает происходящего, будто всё было в порядке. А вот его новая жена… Она была совсем другого склада характера — резкой, холодной и жестокой. Отношения с Екатериной Сергеевной были напряжёнными с первых дней. Со временем они переросли в настоящую травлю. Невестка издевалась, унижала старушку при каждом удобном случае, а однажды даже подняла на неё руку.

Когда Екатерина Сергеевна решилась поговорить с сыном о поведении его супруги, он не только не встал на сторону матери, но и грозил отправить её в психиатрическую клинику , заявив, что у неё «не в порядке голова». Эти слова болью отпечатались в сердце женщины. Как можно было дожить до такого — быть обвинённой в собственном доме? Боясь, что ситуация станет ещё хуже, бабушка просто собрала немного вещей и ушла. Ушла из дома, где хотела провести свои последние годы, ушла от тех, кого когда-то любила безгранично.

Три дня она бродила по городским улицам, голодная, замёрзшая, потерянная. Не было ни крыши над головой, ни плеча, на которое можно опереться. И именно сегодня, в этот мрачный день, ей пришла мысль свести счёты с жизнью. Ведь то, что происходило, нельзя было назвать жизнью. Это был бесконечный кошмар, в котором не осталось ни капли света.

— А внук ваш… он тоже так с вами обращается? — спросила Лена, чувствуя, как тяжелым камнем ложится на сердце чужая боль.

— О, нет, дорогая моя Леночка… — голос Екатерины Сергеевны смягчился, словно одно воспоминание о внуке вернуло ей частицу тепла. — Миша у меня — настоящее солнышко. Вот только перестал нас навещать после того, как эта змея в нашу семью пробралась. Раньше мы часто созванивались, он всегда интересовался моим здоровьем, шутки шутил. А потом телефон у меня забрали. Время от времени он звонит отцу, а тот ему говорит, будто я либо сплю, либо гуляю. Просто хочет скрыть правду…

У Лены в голове закрутилась идея. Мелькнувшая мысль, словно лучик надежды в этом мраке.

— Екатерина Сергеевна, скажите, как зовут вашего внука и какая у него фамилия? — быстро спросила она. — А пока идите отдыхайте, я для вас постелила на диване. Не беспокойтесь. Уверена, что всё наладится.

Старушка благодарно кивнула и, уставшая от долгих переживаний, вскоре погрузилась в тревожный, но всё же сон. Лена же, оставив гостью в покое, направилась к ноутбуку. Сделав себе большую кружку горячего кофе, она уселась за стол на кухне. Только сейчас вспомнила, что давно не проверяла телефон. Вытащив его из кармана свадебного платья, лежащего в ванной, она чуть не задохнулась от количества пропущенных вызовов — больше ста! Но лишь один был от Андрея.

Постояв несколько секунд в раздумье, Лена вытащила сим-карту и аккуратно сломала её. Больше она не хотела слышать этого человека. Через двадцать минут она уже искала информацию о внуке Екатерины Сергеевны. И вот он — молодой человек с нужным именем, возрастом, школой. Всё совпадало.

Утро принесло неожиданный звонок в дверь. Лена проснулась, потирая глаза. Екатерина Сергеевна уже была на ногах, сидела на диване, внимательно прислушиваясь к каждому звуку.

— Кто бы это мог быть? — удивилась Лена.

Она понимала, что рано или поздно Андрей найдёт способ разыскать её. Но ей нужно было сначала решить свои проблемы и помочь бабушке. Собравшись с силами, она подошла к двери и осторожно заглянула в глазок. Андрея там не было. На пороге стоял высокий, широкоплечий мужчина, лицо которого показалось ей смутно знакомым.

Сомневаясь, Лена открыла дверь.

— Елена? Меня зовут Михаил, я внук Екатерины Сергеевны.

Екатерина Сергеевна вскочила с дивана и, прижав руки к груди, бросилась к двери:

— Леночка, это же мой Миша! О, Господи, Мишенька… Как ты узнал, что я здесь?

— Бабушка, почему ты молчала? Мы же с тобой специально мой номер выучили наизусть. Ты могла попросить помощи у соседей.

— Ох, Мишенька, я не хотела тебя беспокоить. У тебя и так отношения с отцом напряжённые…

— Бабуль, а какими ещё они будут, когда тут такое?

Миша обернулся к Лене и подарил ей тёплую, благодарную улыбку.

— Спасибо вам огромное за то, что не прошли мимо моей бабушки. Она для меня значит невероятно много. Я давно хотел её забрать, но каждый раз находилось что-то, что удерживало её здесь. Мы даже спорили из-за этого… — признался он. — Возможно, я покажусь вам назойливым, но я бы не отказался от чашечки кофе после четырёх часов за рулём.

Лена, будто очнувшись от долгого сна, встрепенулась:

— Извините, пожалуйста… кажется, я ещё не проснулась… Сейчас, — смущённо ответила она.

Вскоре было принято решение: Михаил и его бабушка остаются у Лены на несколько дней. За это время они собирались разобраться с документами. Оказалось, что Екатерина Сергеевна вложила значительные средства в покупку квартиры, которую теперь пытались отнять. Значит, выбросить её на улицу — не просто несправедливо, а незаконно .

— Это недопустимо, и я обязательно подам иск, — твёрдо заявил Миша. — Я не позволю им так с тобой поступить, бабушка. Ни ты, ни я не оставим это так.

В последующие дни Лена жила как в полусне. Она знала, что взрослые люди должны быть благоразумнее, особенно после пережитого предательства. Но ничего не могла с собой поделать — рядом с Мишей она терялась, забывала обо всём. Его доброта, забота о бабушке, уверенность в себе — всё это завораживало.

Перед отъездом гостей Лена собралась с духом и рассказала Мише о своих чувствах. Он был искренне удивлён.

— Вы серьёзно? Не думал, что такое возможно. Какие у вас планы? — спросил он.

— Завтра подам на развод, — ответила Лена спокойно.

— Но вы ведь любили его?

— Видимо, нет, — грустно усмехнулась она. — Может быть, за это мне стоит даже поблагодарить судьбу.

После отъезда Михаила и Екатерины Сергеевны они регулярно звонили. Лена подала на развод, и хотя сердце болело, она чувствовала, как внутри рождается новая жизнь. Постепенно она начала выходить из состояния депрессии, снова училась радоваться простым моментам.

В какой-то момент она решила, что счастье — не её доля, и полностью ушла в работу. Однажды коллега с улыбкой спросила:

— Лена, слышала, у нас новый начальник?

— Говорили, что Григорьевич уйдёт только через два месяца.

— Нет, он уже ушёл. А новый… он молодой и очень симпатичный, — добавила она многозначительно.

— Ну и что с того? Наверняка без опыта. Будет туго работать, — вздохнула Лена.

— Господи, тебе ведь и тридцати нет, а всё о работе думаешь. Ты что, замуж за работу выйдешь? — рассмеялась та. — Кстати, говорят, он ещё не женат.

Лена лишь пожала плечами и продолжила сосредоточенно печатать. Но в этот самый момент за дверью раздался голос, от которого у неё перехватило дыхание:

— Елена Владимировна, вас вызывает новый руководитель.

Зайдя в кабинет, Лена застыла на месте. Перед ней стоял Михаил , улыбаясь, как будто знал, что этот день настанет.

— Привет… — произнёс он, протягивая руку.

Два месяца спустя весь офис праздновал их свадьбу. Коллега, умирая от любопытства, подошла к Лене:

— Давай, колись, как себя вести с мужчинами, чтобы такой муж достался? Чтобы просто зашла в кабинет, а он сразу предложение сделал?

Лена рассмеялась, глядя на своего любимого:

— Иногда судьба сама знает, как найти тех, кто действительно важен.

Валерий в последний раз обошёл пустой зал своего ресторана. Сегодня он отослал всех сотрудников, и теперь в заведении осталось лишь немного продуктов. Он решил, что через пару дней вернётся сюда, соберёт всё необходимое и передаст в благотворительный приют.

Его ресторан существовал всего пять лет. В самом начале дела шли неплохо — люди приходили, место было популярным. Но год назад рядом появилось фастфуд-кафе, и клиенты начали перетекать туда. Быстрая и недорогая еда стала предпочтительнее изысканных блюд, которые подавал его ресторан. Валерий думал, что увлечение фастфудом скоро пройдёт — ведь никто не может питаться только этим постоянно. Однако оказалось, что основная проблема не в этом: гости стали реже появляться из-за того, что шеф-повар планировал уйти в другое место и перестал следить за качеством готовых блюд.

Валерий жалел, что давно перестал пробовать каждое новое блюдо перед тем, как добавлять его в меню. Когда он наконец понял, что еда уже не та, заведение почти опустело. Повара он уволил сразу, но это не помогло — репутация была уже подмочена. Валерий попробовал сам взяться за кухню, готовил неплохо, но до прежнего уровня так и не дотянул.

В итоге ему пришлось решать, что делать дальше — закрывать или продавать бизнес. Выбор пал на продажу, потому что на старте он брал кредит, и без выручки от ресторана не смог бы его вернуть. В помещении стояла унылая атмосфера запустения. Чтобы найти покупателя, нужно было привести всё в порядок.

Во дворе он вспомнил, как совсем недавно официантки собирались там на перекур, болтали и смеялись, а он слышал их смех из кабинета, окна которого выходили во двор.

Неожиданно он заметил движение за кустом и направился туда.

— Здравствуйте, простите… — раздалось из зарослей.

Перед ним стояла женщина с тревожным взглядом, рядом — маленькая девочка лет пяти.

— Почему вы прячетесь здесь?

Женщина вздохнула:

— Мы не знали, что ресторан больше не работает. Раньше девушки иногда приносили нам что-нибудь поесть… Мы уйдём.

Она уже сделала шаг прочь, но Валерий остановил её:

— Подождите. У вас нет постоянного места жительства?

Она чуть улыбнулась и ответила:

— Сейчас нет, но это временно. Я обязательно найду выход.

Он хотел было спросить подробности, но по её глазам понял, что расспрашивать лишнего не стоит.

— Кто из девушек вам помогал? — спросил он.

— Вы хотите их наказать?

— Нет, просто интересно. Это были Тамара, Оля и Света?

Женщина кивнула.

— А умеете ли вы приводить в порядок помещения?

Она удивилась, но ответила:

— Думаю, каждый человек способен на это.

— Тогда пойдёмте со мной, — сказал Валерий, указывая на ресторан. — Посмотрите сами — здесь всё обветшало. Если хотите, можете пожить здесь какое-то время и помочь мне привести всё в порядок. Продуктов хватит надолго.

— Мы можем готовить?

— Да, сколько потребуется. Я оставлю ключ от чёрного входа, чтобы вы могли свободно уходить. В кабинете есть диван, подушка и одеяло.

Женщина улыбнулась:

— Обещаю, здесь всё будет сиять.

Валерий показал ей кухню, запасы продуктов и инвентарь для уборки. Перед уходом он всё же задал один вопрос:

— Простите, если это покажется слишком личным… Вы не похожи на человека без жилья.

Женщина, которую звали Лера, опустила взгляд:

— Мой муж завёл другую женщину, и для полного семейного счастья ему не хватало только нашей дочери. Он никогда не заботился о Рите, ему важен был только свой имидж. Сейчас я не могу бороться за ребёнка, поэтому ушла и скитаюсь.

Валерий покачал головой — такие истории он слышал не впервые. В мыслях он спросил себя: «Почему вы все соглашаетесь на таких мужчин?»

Лера будто услышала его внутренний вопрос:

— Я знаю, что вы думаете, но он не всегда был таким. Или, возможно, я просто не замечала этого раньше. Мы встретились, когда мне было двадцать. У меня было жильё, которое государство дало как сироте, мы продали его, чтобы купить дом. Конечно, он тоже вложил деньги, но теперь у него есть крыша над головой, а у меня ничего нет.

Валерий взялся за ручку двери:

— Ладно, не буду вас больше отвлекать. В ящике стола в моём кабинете лежат визитки с номером. Если что — звоните.

Лера мягко коснулась его руки:

— Скажите, почему вы решили закрыть ресторан? Он ведь был хорошим местом, популярным.

Валерий грустно улыбнулся:

— Так получилось. Думаете, только женщин предают? Предают и друзья, и партнёры тоже. Мне нужно ещё пару недель, чтобы найти покупателя.

Уходя, он чувствовал, что они перестали быть для него чужими. Теперь ему было не всё равно, что с ними станет.

Через три дня он заглянул снова. Внутри царила деловая суета — столы были аккуратно придвинуты к стенам, шторы сняты для стирки.

— Похоже, здесь не отдыхают, а работают всерьёз, — отметил он.

Лера выглядела свежее, в её глазах светилась энергия.

— И даже обед накрыт? — удивился Валерий, заметив сервированный стол.

— Здесь столько всего вкусного, — смущённо ответила Лера.

Маленькая Риточка помогала маме расставлять тарелки, сосредоточенно высунув кончик языка. Глядя на них, Валерий улыбался — он не ел ничего вкуснее за последние дни.

— Вы профессионально учились готовить? — спросил он.

Лера рассмеялась:

— Училась, конечно. И вообще, если бы можно было, я бы целыми днями только и делала, что готовила. Мне нравится превращать обычные продукты в настоящие произведения искусства.

Валерий вздохнул:

— Жаль, что мы не встретились раньше. Вместе мы могли бы сделать этот ресторан по-настоящему успешным.

Лера внимательно посмотрела на Валеру, в её глазах читалась не только тревога, но и надежда — та самая, которая не угасает даже в самые мрачные времена. Она сидела за старым деревянным столом, на котором когда-то стояли бокалы с вином, а теперь лежали документы о закрытии ресторана.

— А почему бы не попробовать снова? — спросила она тихо, но с такой уверенностью в голосе, что Валера невольно вздрогнул.

Он задумался. Его взгляд упал на пустой зал, где ещё недавно звучала музыка, смех гостей, шуршали скатерти и приглушённо переговаривались официантки. Но сейчас здесь было тихо. Слишком тихо.

— Это слишком рискованно, — наконец ответил он, стараясь подобрать правильные слова. — Если я ошибусь, то окажусь в долгах, из которых уже не выберусь. У меня просто нет права на провал.

Лера глубоко вздохнула, словно собираясь с силами. Голос её дрогнул:

— Очень жаль… Мне всегда нравилось это место. Мы с мужем приходили сюда в первые годы после свадьбы… — Она замолчала, вспоминая те дни, когда всё было по-другому. Когда любовь была настоящей, а обещания — крепкими. — Не переживайте, я успею привести всё в порядок. Только предупредите меня заранее.

Валера ещё несколько раз заезжал сюда, но так и не решался войти внутрь. Каждый раз, когда мысль о продаже ресторана всплывала в его голове, сердце сжималось от боли. Он чувствовал, как будто теряет частичку себя, ту, что хранила воспоминания, тепло и смысл.

Наступил день сделки. Валера, собравшись с духом, вместе с покупателем и несколькими помощниками направился к ресторану. С покупателем приехал и владелец банка, который выделял внушительный кредит под эту покупку. Все были серьёзны, деловиты, готовы к переговорам.

Сначала они договорились осмотреть ресторан изнутри, а затем уже обсудить цену. Валера понимал: он хочет продать место за достойную сумму, но покупатель пока не соглашался с его условиями. Однако, открыв дверь, все остолбенели. Внутри царила идеальная чистота, на маленьких боковых столиках стояли свежие цветы, воздух был наполнен едва уловимым ароматом лимона и мяты. Владелец банка недоуменно взглянул на Валерия:

— Ваш ресторан точно закрыт? Здесь обстановка, как в лучших работающих заведениях!

— Сегодня сделали исключение, специально для вас, — ответил Валерий с лёгкой улыбкой, приглашая гостей присесть.

Затем он направился на кухню. Маленькая Рита, сидя в его кабинете, рисовала на коленях, рядом играл мультфильм. Леру он нашёл на кухне — она стояла у плиты, аккуратно помешивая соус. Её лицо было бледным, а взгляд встревоженным.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил он.

— Да… среди ваших гостей мой бывший муж. Тот самый, кто пытался лишить меня дочери и оставил нас без крыши над головой.

— Правда? Который из них?

— В синем костюме.

— Интересно, — задумчиво произнёс Валера, — ведь именно он — покупатель.

— Как же ему удалось набраться денег на покупку ресторана?

— Он берёт кредит. Оставь, я сам всё вынесу, чтобы он тебя не увидел.

Через пятнадцать минут в зале царила тишина — все сосредоточенно ели. Блюда были потрясающими, каждое блюдо казалось шедевром. Наконец один из гостей воскликнул:

— Боже, это так вкусно, что я даже не заметил, как всё съел!

Владелец банка, кивнув, добавил:

— Если вы решите купить этот ресторан, обязательно уговорите того, кто это готовил, остаться с вами. Иначе будет крайне сложно найти кого-то такого уровня.

Все взгляды устремились на Валерия, который лишь слегка замялся, как будто не знал, что сказать. Но в этот момент в зал вошла Лера. Её появление стало неожиданным и почти театральным.

— Здравствуйте, — мягко произнесла она, держа себя с удивительной уверенностью.

Покупатель вскочил, его лицо перекосилось от шока:

— Лера! Что ты здесь делаешь?

— Я здесь готовлю, — спокойно ответила она. — И прошу, не кричи.

— Как?! С каких пор ты осмелела так?

Лера пожала плечами:

— Может, с тех пор, как ты привёл в наш дом другую женщину? Или когда ты оставил меня и нашу дочь на улице?

— Да как ты смеешь! — взорвался бывший муж. — Ты похитила мою дочь!

Владелец банка, наблюдавший за этой сценой, перевёл взгляд на Валерия, который лишь кивнул:

— Я в курсе. Если хотите, могу рассказать подробнее.

Банкир встал и спокойно заявил:

— Прошу прощения, но с такими людьми я дел иметь не хочу. Кредит не одобрим.

Валерий, усмехнувшись, обратился к покупателю:

— Знаете, я передумал продавать ресторан. С таким шеф-поваром мы вернём ему прежнюю славу.

Покупатель побагровел:

— Вы об этом пожалеете. И ты, Лера, тоже. Я заберу у тебя дочь. У тебя нет ни денег, ни жилья.

— Тут ты ошибаешься, — твёрдо сказал Валерий. — Лера теперь моя невеста, и Рита будет под моей защитой.

Бывший муж вышел, бросив последний злобный взгляд, а Лера тихо расплакалась от облегчения. Владелец банка, улыбнувшись Валерию, сказал:

— Готов предоставить вам кредит на самых выгодных условиях. Лишь бы для меня в этом заведении всегда было местечко.

Прошло три месяца. В зале ресторана изменения были минимальными — всё сохранило свой прежний, уютный вид. Но на кухне произошла настоящая революция: новое оборудование, современные технологии, новые рецепты и идеи. Валерий обзвонил своих прежних официанток, и те, кто мог, вернулись на работу. Ресторан снова ожидал гостей.

Накануне открытия на кухне кипела работа. Валерий пару раз заглядывал туда, но его тут же выдворяли, потому что «важно не мешать». Он сел в зале, оглядываясь по сторонам — всё выглядело идеально. Он понимал, что это заслуга Леры. Она чувствовала каждую деталь, каждую мелочь, каждый нюанс.

Рядом подсела Рита и, поддерживая разговор, сказала:

— Не пускают тебя туда?

— Не пускают, — вздохнул Валерий.

— Не грусти, меня тоже не пускают, — улыбнулась девочка, изображая взрослую серьёзность. — Когда мама готовит, она вообще никого вокруг не замечает.

Валерий улыбнулся:

— Даже тебя?

— Даже меня, — серьёзно ответила Рита. — Но я не обижаюсь. Мама увлечённая натура.

Он понял, что Рита, возможно, и не до конца понимала все выражения, но её искренность и чистота были бесценнее любого знания.

Лера и Рита теперь жили у Валерия. Он забрал их сразу же после того, как Рита случайно встретилась с бывшим мужем Леры. Валерий нанял опытного адвоката и занялся разделом имущества Леры, хотя её бывший всячески мешал этому процессу. Лера ещё не знала, но сегодня она официально стала свободной женщиной, и бывший перечислил ей на карту компенсацию за её долю в квартире.

— Рит, как насчёт мороженого? — предложил Валерий.

— Давай! Только чтобы мама не увидела! Она всегда говорит, что сладкое вечером вредно, — ответила девочка.

Через час Лера зашла в комнату и, с улыбкой наблюдая за Валерием и Ритой, заметила, как они с удовольствием ели мороженое. Её взгляд упал на опустевшую коробку, и она едва не лишилась дара речи:

— Вы что, совсем с ума сошли? Вы ведь всё съели!

Рита быстро взглянула на Валерия и захихикала, затем бросилась вдогонку за ним, когда он весело направился к выходу. Они вместе дошли до набережной, где Лера, догнав их и отдышавшись, шла рядом с Валерием. Вдруг он неожиданно остановился и, с улыбкой посмотрев на неё, сказал:

— Знаешь, сегодня ты официально свободна. Всё закончилось. Наверное, теперь ты будешь скептически относиться к замужеству? — поддразнил он.

— Не знаю, об этом даже не думала, — ответила Лера.

— Тогда подумай, — Валерий повернул её к себе и нежно поцеловал. — Только не слишком долго. Я уже купил кольцо.

— Порча — это очень серьёзно, девочки, — начала Людмила. — Хотите, расскажу одну историю? Про козни свекрови. Пыталась она зятю навредить, а сама себе хуже устроила. И не выдумка, а правда, случилось это давным-давно…

На третий день Наталья чувствовала себя ужасно. Изматывающая зима, резкие перепады температур, постоянное перенапряжение на работе — организм не выдержал, девушка заболела. Бригада скорой помощи госпитализировала её с подозрением на пневмонию.

Впервые в жизни Наталья оказалась в больнице. Палата оказалась довольно уютной: чистые белые стены, большие окна, сквозь которые пробивался скудный зимний свет, и четыре кровати, три из которых уже были заняты. Как только Наталья вошла, женщины сразу повернулись к ней, рассматривая новую соседку.

— Здравствуйте! — бодро поздоровалась она.

Первой отозвалась женщина с короткой стрижкой, лежавшая ближе всех к двери. Лицо у неё было добродушное, но уставшее.

— Здравствуй, милая. Что привело? — поинтересовалась она, внимательно глядя на Наталью.

— Воспаление лёгких. Вот, привезли сюда. Только что оформилась, — ответила Наталья, поставив сумку на пол.

— Ох, бедняжка! В такую погоду легко простудиться. Меня радикулит скрутил — думала, не встану больше. Меня зовут Людмила, можно просто Люда.

— Очень приятно, я — Наталья, — представилась та, улыбнувшись.

Из дальнего угла раздался голос второй женщины, с длинными тёмными волосами:

— А меня — Ирина. Лежу с обострением гастрита.

Третья женщина, худенькая и бледная, продолжала молча наблюдать за происходящим из-под одеяла.

— Ну что, Наталья, устраивайся. Твоя кровать у окна свободна, бельё в тумбочке, — сказала Люда, указав рукой на место.

Наталья начала распаковывать вещи. Пока она стелила постель, Люда не переставала задавать вопросы:

— Откуда ты? Работаешь где?

— Я из Подмосковья, работаю делопроизводителем в маленькой фирме.

— У меня внуки тоже в Подмосковье живут, в Химках. Бывала там?

— Конечно, была. У меня там подруга. Странный мир, правда?

— Как интересно! Ну, устраивайся, Наташа. Сейчас поужинаем, у меня есть малиновое варенье, мама передала, — предложила Люда, подмигнув.

Наталья закончила заправлять кровать и села на неё. Самочувствие было плохим, но болтливая соседка хоть немного отвлекала от тяжёлых мыслей.

— Спасибо, Люда. Чай с радостью, но сначала, наверное, вздремну. Очень устала, — призналась Наталья.

— Конечно, отдыхай. Мы тихо посидим, — кивнула Люда, понизив голос.

Наталья закрыла глаза. Ей казалось, что она сейчас провалится в глубокий сон, но внезапно её окликнула Ирина:

— Наташ, а ты замужем?

Наталья удивилась вопросу:

— Да.

— А дети есть?

— Нет.

— Жалко, — вздохнула Ирина.

— Почему жалко?

— Как почему? Дети — это смысл жизни, настоящее счастье!

— Не уверенна. У каждого свой смысл, — ответила Наталья, снова прикрывая глаза.

— Нет, не каждый! Для каждой женщины главное — семья и дети. Всё остальное — ерунда! — заявила Ирина.

Наталья почувствовала, как голова начала раскалываться. Только приехала, и уже споры ни с того ни с сего. Хотелось бы тишины и покоя, а тут такие дискуссии.

— Девочки, давайте без споров. Каждый живёт как хочет, — вступила Люда, стараясь смягчить обстановку. — Пусть новенькая отдохнёт. Давайте помолчим немного.

Ирина недовольно фыркнула, но затихла. Наконец Наталья смогла уснуть. Ей снились какие-то обрывки, смутные образы, лица незнакомцев. Разбудили её легкие прикосновения к плечу.

— Наташ, просыпайся! Ужин скоро, надо поесть, — услышала она голос Люды.

Она села на кровати и огляделась. В палате горел мягкий свет, за окном стемнело.

— Сколько я проспала?

— Часа два, — ответила Люда. — Пойдём в столовую? А то всё разберут.

Сил почти не было, но есть нужно. Наталья согласилась.

Поели молча. Вернулись быстро. Ирина лежала с книгой, третья женщина по-прежнему молчала под одеялом.

— Ну что, Наташ, как себя чувствуешь? — спросила Ирина, откладывая книгу.

— Стала чуть лучше.

— Отлично! А чем занимаешься? Любишь читать?

— Люблю, но сейчас не до этого.

— А я без книг не могу. Это для меня спасение, особенно когда лежишь в больнице и делать нечего.

— Это верно, — согласилась Наталья.

Палата погрузилась в тишину. Каждая думала о своём. Наталья смотрела в окно, на падающие снежинки, и вдруг стало невыносимо грустно. Она почувствовала, как сильно скучает по мужу. Хотелось домой, в тепло и уют.

— А у вас тут как проводят вечера? Чем занимаетесь? — спросила она.

— По-разному: читаем, вяжем, просто разговариваем, — ответила Ирина. — А Людмила у нас главный рассказчик. Каждый вечер что-нибудь интересное расскажет. Мы её уже неделю слушаем — каждый раз что-то новое.

— Да ладно вам, — засмущалась Людмила, — просто чтобы не скучать, выдумываю что-нибудь. Ведь сидеть и молчать — одно мучение.

— А сегодня что расскажете? — поинтересовалась Ирина.

— Ещё не решила. Может, Наталья что-то предложит? — обратилась Люда к новенькой.

— Не знаю… Можно про работу, но там ничего интересного — обычная канцелярщина.

— А расскажите, как с мужем познакомились! Это всегда любопытно, — предложила Ирина.

— Да ничего особенного. На чьих-то именинах встретились. Он мне понравился, я ему тоже, видимо.

— А как проходила первая встреча?

— Обычно. Посидели в кафе, поговорили. Потом он меня проводил домой. Всё как у всех.

— Хватит её расспрашивать, — вмешалась Людмила. — Видно же, что человек устал. Давайте готовиться ко сну. Завтра рано вставать на процедуры.

Женщины начали укладываться. Наталья выключила свет и легла. Сон не шёл. Было странно лежать среди чужих людей. Она ворочалась, слышала, как кто-то кашляет, кто-то вздыхает. И вдруг нарушила тишину Людмила:

— Девочки, если никто не спит, расскажу одну историю. Давнюю, но занятную.

— Рассказывай, рассказывай! — подхватила Ирина.

Наталья прислушалась. Интересно было и ей.

— Было это с моей бабушкой. Жила она в далёкой деревне, где до города целая сотня километров. Так вот, в один год случилась страшная засуха — всё лето не было дождей, колодцы пересохли, урожай погиб, скот падал. Люди голодали. И вот, говорит бабушка, ночью, когда все уже спали, вдруг раздался стук в дверь. Она испугалась, конечно, но всё же пошла открывать. На пороге стоял старик — оборванный, грязный, истощённый. Говорит: «Пусти, дочка, переночевать. Устал и голоден». Бабушка была добрая, не могла отказать страннику…

— Пустила она старика в дом, накормила чем могла и уложила спать на лавке. Старик поел и сразу уснул. А утром, когда бабушка проснулась, его уже не было. Только на столе лежал простой серый камень. Сначала она удивилась, но решила, что это просто подарок от странника. Оставила его на столе и забыла. А потом в доме всегда был достаток: еда не переводилась, деньги находились, даже в самые тяжелые времена. Когда засуха закончилась и пошли дожди, урожай у них оказался лучше, чем у соседей. Люди говорили — всё это благодаря тому камню. Потом, после смерти бабушки, камень перешёл маме, а потом и мне. И с тех пор он всегда был рядом. Скажу вам честно — он мне не раз помогал. В трудные времена я держала его в руках и просила о помощи, — закончила свой рассказ Людмила.

В палате повисло молчание. Женщины переваривали услышанное.

— Очень интересная история, — первой нарушила тишину Ирина. — А где сейчас этот камень?

— Дома, у меня. Я его никому не показываю — боюсь, что украдут, — ответила Людмила.

— Мудро с вашей стороны, — одобрила Ирина.

— А вы сами верите в такие вещи? — спросила Наталья, обращаясь к Людмиле.

— Не знаю… То ли верю, то ли нет. Но факт в том, что камень мне всегда помогал, — ответила та.

— Может, это просто совпадение? — предположила Наталья.

— Может, и совпадение, — улыбнулась Людмила. — Но я предпочитаю думать, что в нём есть какая-то сила. Хотите, расскажу ещё одну историю? Про свекровь, которая невестку замучила?

— Конечно! — обрадовалась Ирина. — Рассказывайте!

Людмила слегка откашляла и начала:

— Жили-были молодые супруги, полюбили друг друга и поженились. Поначалу решили пожить с родителями мужа, пока не накопят на собственное жильё. Всё шло хорошо, но вот беда — свекровь с самого начала невзлюбила невестку. Неизвестно почему: то ли потому, что сын слишком ею увлечён был, то ли просто характер у неё был злой и ворчливый.

Свекровь начала потихоньку вредить. То в чай соль насыплет, то вещь испортит, то наговорит что-нибудь за глаза. Сноха всё понимала, но виду не подавала. Всегда была вежливой, старалась угодить, думала: «Авось, время пройдёт, и свекровь остынет». Добрая она была и верила в лучшее.

Но время шло, а свекровь становилась всё злее. Придиралась ко всему: и к еде, и к уборке, и к разговору. Каждую мелочь замечала, всё ей не нравилось. А по вечерам, за чаем, нашёптывала сыну, что жена его не любит, что она его использует, что не пара ему.

Сын слушал, но не вмешивался: «Вы сами разберётесь, зачем мне лезть? Живите мирно». Сноха чувствовала, как её муж начинает сомневаться, но всё терпела. Любила она его, не хотела, чтобы из-за свекрови рушилась их семья.

Но свекровь не успокаивалась. Ей хотелось, чтобы невестка ушла, чтобы сын принадлежал только ей. Такая вот у неё была зависть и ненависть.

— И вот, однажды… — Людмила сделала паузу, откашлялась и посмотрела на слушательниц.

— Что случилось потом? — не выдержала Ирина.

Наталья молча кивнула — ей тоже было интересно.

Людмила улыбнулась и продолжила:

— Прошло около трёх недель с начала этой вражды. Сноха всё терпела, но внутри росла обида. И вот, однажды утром она не смогла встать. Резкая боль пронзила ноги — как будто иголками кололи. Она посмотрела на них — опухли, словно бревна. Испугалась до ужаса.

На работу она, естественно, не пошла. Позвала мужа, показала ноги, рассказала, что происходит. Он тоже перепугался и вызвал врача. Тот осмотрел, пощупал, поставил диагноз — воспалительный процесс. Назначил мази, уколы, таблетки. Сноха начала лечение, но ничего не помогало. Боль не проходила, ноги всё больше отекли, ходить стало невозможно.

Муж и жена начали думать, в чём дело. И тогда она высказала своё подозрение: «Мне кажется, это свекровь что-то подливает или подсыпает. Не может быть, чтобы ноги просто так заболели».

Муж сначала не поверил: «Не может моя мать такого сделать. Ты сама себя накручиваешь». Но жена настаивала: «Я чувствую её ненависть. Она на меня смотрит, как на врага».

После долгих раздумий муж решил отвезти жену к бабушке-знахарке из соседней деревни. Только попросил её подождать, пока мать уедет в город — не хотел создавать скандала.

И вот, однажды свекровь уехала к сестре. Муж с женой собрались и поехали к знахарке. Приехали, их встретили, пригласили в дом. Сноха села на лавку, рассказала о своих болях, показала ноги.

Бабушка внимательно выслушала, осмотрела и говорит:

— Вижу, дочка, что на тебе порча. Кто-то желает тебе зла и старается навредить.

Женщина расплакалась: «Я знала! Это не случайность!»

Знахарка успокоила её:

— Не плачь. Я тебе помогу. Сниму порчу.

Она начала обряд: читала заговоры, шептала непонятные слова, водила руками над ногами. И вдруг боль начала утихать. Сноха почувствовала, будто что-то вытягивает из неё болезнь. Облегчённо вздохнула.

Когда обряд закончился, знахарка сказала:

— Зло вернётся к тому, кто его послал. Скоро обидчик сам получит по заслугам. Проверь матрас, милая.

Поблагодарили они бабушку, оставили ей денег и поехали домой. А свекровь уже вернулась из города. Увидев, что их не было дома, она сразу насторожилась.

— Где вы были? — спросила она недовольно.

— Просто в гости ездили, — ответил сын.

— В какие гости? Почему меня не взяли? — продолжала допытываться она.

— Мама, не начинай. Хотели развеяться. Жена болеет, ей нужен отдых, — сказал сын.

Свекровь посмотрела на невестку и заметила, что та стала свежее, румянее. Тут же поняла: были у знахарки. Разозлилась пуще прежнего, но виду не подала. Решила подождать и отомстить, как только представится случай…

Людмила замолчала, сделала паузу, чтобы перевести дыхание, и посмотрела на своих слушательниц.

— Ну что, девочки? — спросила она. — Не страшно?

— Очень даже страшно! — воскликнула Ирина. — А что было потом?

Наталья молча кивнула — ей тоже не терпелось узнать продолжение.

Людмила улыбнулась и загадочно произнесла:

— Дальше начинается самое интересное…

Она немного помолчала и продолжила:

— Вернувшись домой, жена вспомнила слова знахарки о том, чтобы проверить матрас. Попросила мужа снять его с кровати. Тот удивился: зачем это нужно? Но всё же помог. И как только они подняли матрас, обнаружили там… иголки! Множество тонких острых иголок, аккуратно обмотанных чёрными нитками. То, что называется «подклад».

Сноха сразу поняла — это работа свекрови. Как же точно бабушка предсказала! Она показала мужу находку и объяснила, что это порча. Он, наконец, поверил. Сомнений больше не было.

Жена взяла иголки и сделала всё так, как советовала знахарка. Та подробно рассказала, как правильно избавиться от такого зла, чтобы оно больше не вернулось.

И вы знаете — помогло! Ещё в тот же вечер боль в ногах начала стихать, опухоль спадать. Казалось, будто невидимый груз с неё слетел. Уже утром она смогла встать и сделать несколько шагов, правда, с трудом, но своими ногами! Это было настоящее чудо. После стольких дней мучений — снова ходить!

Свекровь, конечно, была в шоке. Она не ожидала, что её план провалится. Думала, что невестка так и останется прикованной к постели. А тут — вот она, ходит! Впрочем, виду старуха не подала. Притворилась, что ничего не знает, что всё нормально. Но сноха теперь не боялась её. Она знала правду. И решила больше не терпеть. Теперь она будет защищать свою семью, своё счастье. Не позволит больше унижать себя.

И началась между ними настоящая война. Не просто разногласия, а настоящая борьба. Кто кого пересилит — неизвестно. Свекровь, увидев, что сноха снова на ногах, не смогла скрыть своего разочарования. Лицо её исказилось, глаза засверкали злобой, губы сжались в тонкую линию. Яснее ясного — ей очень не понравилось то, что происходило.

А ещё через пару дней сбылось предсказание знахарки. Утром все собирались на работу, муж с женой уже одевались в коридоре, а свекровь почему-то не выходила из своей комнаты. Вдруг до них донеслись сильные стоны, доносившиеся из-за закрытой двери.

Сын забеспокоился. Постучал — ответа нет. Решился зайти внутрь и чуть не лишился чувств: ноги у матери были в два раза больше, чем у жены были во время болезни! Они распухли, покраснели, посинели, и сама она металась по кровати от боли.

Муж бросился к ней, стал будить, спрашивать, что случилось. Та стонала и говорила, что ноги горят от боли.

Тогда он понял: это кара. Зло, которое она посылала другим, вернулось к ней самой.

— Мама, ты ведь знаешь, что с тобой происходит. Это тебе за всё, — сказал он с горечью.

— Не знаю я ни про что! Говори глупости! Вызывай врача! — закричала она.

Сын вызвал врача. Тот приехал, осмотрел женщину и растерянно развел руками: такое он видел впервые. Назначил лечение, посоветовал лежать и не двигаться.

Но сын уже не верил в обычные лекарства. Он знал: это не болезнь, а последствие злых дел. И решил, что поможет матери, только если она признается в содеянном и попросит прощения у жены.

— Мама, я хочу тебе помочь, но только после того, как ты признаешься и извинишься перед моей женой, — твёрдо сказал он.

— Ни за что! Я ни в чём не виновата! Это она меня прокляла! — кричала свекровь, указывая пальцем на сноху.

Та стояла в углу, молча смотрела на неё и жалела. Она знала, что мать никогда не признает своей ошибки. Но надеялась, что со временем свекровь поймёт одну простую истину: зло всегда возвращается к тому, кто его посылает.

— Что было дальше, девочки, я не знаю, — закончила Людмила. — Не знаю, призналась ли свекровь, или так и не смогла. Выздоровела она или нет — тоже неизвестно. Может, и сейчас живут как кошка с собакой, а может, всё образовалось. Кто знает…

— Ой, Людмила, ну как так?! На самом интересном месте обрыв! — возмутилась Ирина.

Наталья молча кивнула — тоже хотела услышать финал.

— А что будет дальше — решайте сами, девочки. Придумайте свой конец этой истории, — улыбнулась Людмила и закрыла глаза, давая понять, что сегодня рассказы закончились.

Я увидела приглашения у свекрови на столе. Все — кроме моего.

— Ты же сама говорила, что не любишь шумные мероприятия, — сказала она, пожав плечами. Да, не люблю. Но больше я не люблю, когда родня делает вид, что меня не существует.

Я сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Пять лет брака с Андреем. Пять лет попыток стать «своей» в семье, где меня никогда не принимали по-настоящему. Свадьба племянницы Андрея стала тем самым случаем, когда я больше не могла промолчать.

Выйдя из дома свекрови, я позвонила Андрею.

— Ты знал, что твои родители не пригласили меня на свадьбу Кати? — спросила я, стараясь говорить спокойно. Хотя внутри всё кипело.

Тишина в трубке была красноречивее любых слов.

— Мила, не начинай. Мама просто забыла, — наконец ответил он.

— Забыла? Шесть приглашений на столе, для всей семьи, кроме меня. И это называется «забыла»?

— Хорошо, я поговорю с ней.

— Не утруждайся, — холодно ответила я. — Теперь мне всё предельно ясно.

Наша квартира, купленная в ипотеку через год после свадьбы, никогда не нравилась Алле Васильевне.

— Зачем было брать такую дорогую ипотеку? — часто повторяла она. — Жили бы у нас, накопили бы денег…

Жить с ними. Каждый день слышать, как Алла Васильевна вздыхает о том, что её сын «так и не встретил подходящую девушку». Каждый день ощущать себя чужой в доме, где даже стены, казалось, не принимали меня.

Андрей, работая ведущим инженером в строительном бюро, зарабатывал достаточно. Я, специалист по торговле антикварными предметами, тоже вносила свою лепту в семейный бюджет. Мы могли себе позволить отдельное жильё. И это было единственным шансом сохранить наши отношения.

Но теперь, держа в руках телефон и глядя на экран с последним сообщением от Андрея: «Давай не будем ссориться из-за пустяков», я понимала — этого недостаточно.

Дома я открыла шкаф и долго смотрела на своё лучшее платье. Тёмно-синее, строгое, элегантное. Платье, в котором я могла бы пойти на свадьбу Кати. Платье, которое так и останется висеть в шкафу, потому что меня вычеркнули из списка гостей одним росчерком невидимого пера.

А что, если я просто приду?

Мысль была дерзкой, почти абсурдной. Явиться на свадьбу без приглашения. Усесться за стол, улыбаться, делать вид, что так и должно быть. Показать Алле Васильевне, что я не та, кого можно просто вычеркнуть из жизни её сына.

Вечером вернулся Андрей. Он выглядел усталым и раздражённым.

— Я говорил с мамой, — сказал он, не глядя на меня. — Она говорит, что просто не успела заказать ещё одно приглашение.

— Я была у вас, и приглашения уже лежали на столе.

— Мила, пожалуйста! — повысил голос Андрей. — Что ты хочешь от меня? Чтобы я поссорился с родителями из-за какой-то бумажки?

— Не из-за бумажки, а из-за неуважения к твоей жене, — тихо ответила я. — Но ты прав в одном: я ничего от тебя не хочу. Больше ничего. На следующий день я взяла отгул и поехала в торговый центр. Купила новое платье. Ярко-красное, смелое, совсем не похожее на моё обычное тёмно-синее. Купила туфли на высоком каблуке и сумочку. Если уж устраивать скандал — то по всем правилам.

Вечером раздался звонок.

— Алло, — произнёс знакомый голос.

— Здравствуйте, Алла Васильевна, — холодно ответила я.

— Мила, я хотела извиниться за недоразумение с приглашением. Конечно, мы ждём тебя на свадьбе Кати.

Её голос звучал неестественно, слишком натянуто. Я почти видела, как Андрей стоит рядом с ней, заставляя извиняться.

— Спасибо за приглашение. Я обязательно приду, — ответила я и повесила трубку.

Свадьба была назначена на субботу. В пятницу вечером мы с Андреем почти не разговаривали. Он сидел за компьютером. Я листала журнал. И оба делали вид, что всё в порядке.

— Завтра за нами заедет папа, — наконец произнёс Андрей. — В два часа.

— Я приеду сама, — ответила я, не поднимая глаз от журнала.

— Зачем? — удивился он.

— Так будет удобнее. Мне еще в салон красоты надо зайти, прическу сделать.

Он пожал плечами и вернулся к компьютеру. Спорить он не хотел — или не мог.

Утром я проснулась раньше обычного. Андрей ещё спал. Я тихо встала, заварила кофе и вышла на кухню. За окном был солнечный день — идеальный для свадьбы. И для того, что я задумала.

Андрей проснулся около десяти. Вышел на кухню заспанный, в старой футболке.

— Ты уже встала? — удивился он. — До свадьбы ещё куча времени.

— У меня сегодня много дел, — ответила я. — Не жди меня, я подъеду сразу в ЗАГС.

— Как хочешь, — он налил себе кофе и сел напротив.

Мы молчали. Каждый думал о своём. Я — о том, что сегодня, возможно, решится судьба нашего брака. Андрей… кто знает, о чём думал Андрей.

В два часа я была полностью готова. Красное платье сидело идеально. Волосы уложены, макияж безупречен. Я посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась. Не той фальшивой улыбкой, которую я дарила свекрови при каждой встрече. А настоящей, хищной улыбкой человека, который больше не собирается играть по чужим правилам.

Андрей давно уехал. Я вызвала такси и назвала адрес. Не ЗАГС, как ожидал муж, а ресторан, где должен был проходить банкет.

Ресторан был одним из самых дорогих в городе. Банкетный зал украшали живые цветы и воздушные шары. У входа стояла табличка: «Свадьба Екатерины и Максима». Никаких гостей ещё не было — церемония в ЗАГСе только начиналась.

Я уверенно вошла внутрь. Администратор с вежливой улыбкой встретил меня у дверей.

— Вы к какому мероприятию? — спросил он.

— К свадьбе Екатерины, — спокойно ответила я. — Я родственница жениха.

Маленькая ложь. Но какая разница? Через час здесь будет столько людей, что никто не заметит ещё одного гостя.

— Проходите, пожалуйста. Гости ещё не прибыли, но вы можете подождать в холле.

Я поблагодарила его и вошла в зал. Оформление было со вкусом. Белые скатерти, серебряные приборы, хрустальные бокалы. На каждом столе — номерок и список гостей.

Я обошла все столы, ища карточку с именем Андрея. Нашла её за пятым столом, рядом с родителями невесты. Рядом с ним было пустое место — без имени. Место, которое предназначалось мне, но которое Алла Васильевна предпочла оставить неподписанным.

Прекрасно.

Я достала из сумочки ручку и на пустой карточке аккуратно вывела: «Мила». Положила её на место и удовлетворённо улыбнулась.

Первыми в ресторан приехали родители жениха и невесты. Они проверяли оформление, расстановку столов. Обсуждали что-то с администратором. Я сидела в дальнем углу холла, листая журнал. И никто не обращал на меня внимания.

Затем появились первые гости. Женщины в вечерних платьях. Мужчины в костюмах. Все улыбались. Поздравляли друг друга. Обменивались новостями.

А потом я увидела их. Алла Васильевна и Виктор Алексеевич входили в зал, держась за руки. За ними шёл Андрей — в новом костюме, который я выбрала для него месяц назад. Он оглядывался по сторонам, видимо, ища меня.

Я встала и направилась к ним. Красное платье выделялось среди пастельных тонов, которые предпочитали гости. Я шла медленно, высоко подняв голову.

Алла Васильевна заметила меня первой. Её глаза расширились от удивления, а затем сузились от злости. Она что-то прошептала мужу, и Виктор Алексеевич тоже повернулся в мою сторону.

Андрей увидел меня последним. На его лице отразилась целая гамма эмоций: удивление, смущение, страх и… что-то ещё. Что-то похожее на восхищение.

— Мила, — выдохнул он, когда я подошла к ним. — Ты… выглядишь потрясающе.

— Спасибо, — улыбнулась я и повернулась к свекрови. — Добрый день, Алла Васильевна. Виктор Алексеевич.

— Мила, — голос свекрови звучал напряженно. — Мы не ожидали тебя здесь увидеть.

— Я решила приехать заранее в ресторан, не дожидаясь церемонии в ЗАГСе. Всё-таки семейное торжество, — ответила я с улыбкой.

— Ты очень… предусмотрительна, — процедила Алла Васильевна.

Виктор Алексеевич переводил взгляд с меня на жену, явно не понимая, что происходит. Он всегда оставался в стороне от наших конфликтов, предпочитая не вмешиваться.

— Я нашла наши места, — сказала я, обращаясь к Андрею. — Пятый стол. Рядом с родителями невесты. Очень почётно.

— Да, — растерянно ответил он. — Катя настояла, чтобы мы сидели рядом с ними.

— Прекрасный выбор, — кивнула я и взяла его под руку. — Пойдём, поздороваемся с остальными гостями.

Я увела Андрея от его родителей, чувствуя, как Алла Васильевна провожает нас недовольным взглядом.

Церемония в ЗАГСе закончилась. И теперь все гости собрались в ресторане. Молодожёны сияли от счастья. Катя в белом платье выглядела как принцесса из сказки. А её муж Максим не сводил с неё глаз.

Я сидела рядом с Андреем, иногда ловя на себе недоумённые взгляды гостей. Все знали, что Алла Васильевна не одобряет выбор сына. И моё присутствие на свадьбе было для многих сюрпризом.

— Ты ведь специально выбрала красное платье, да? — тихо спросил Андрей, наклонившись ко мне.

— А ты как думаешь? — улыбнулась я.

— Думаю, что ты специально так оделась из-за моей мамы.

— Не только из-за нее! Мне надоело быть невидимкой, чтобы твоей родне было комфортно. Андрей задумчиво посмотрел на меня.

— Знаешь, я никогда не видел тебя такой… решительной.

— Потому что я всегда старалась быть удобной. Для тебя, для твоих родителей, для всех. Но больше не буду.

Начались тосты. Родители жениха и невесты, друзья, родственники — все поднимались и говорили красивые слова.

Когда очередь дошла до нашего стола, встал Виктор Алексеевич. Он произнёс короткую, но трогательную речь о том, как важно поддерживать друг друга в браке. В какой-то момент он взглянул на меня и Андрея. И мне показалось, что в его глазах мелькнуло понимание.

После тостов начались танцы. Андрей протянул мне руку.

— Потанцуем?

Я кивнула и последовала за ним. Мы танцевали, и постепенно напряжение, сковывавшее нас весь день, начало отпускать. Андрей улыбался, кружил меня в танце. И на мгновение я почувствовала себя счастливой. Как тогда, в самом начале нашего брака, когда всё казалось простым и ясным.

Но иллюзия разбилась, когда я увидела Аллу Васильевну, сидящую за столом и наблюдающую за нами с каменным лицом.

— Твоя мать не одобряет, — заметила я.

— Ей придётся смириться, — неожиданно твёрдо ответил Андрей. — Ты моя жена. И я люблю тебя.

Эти слова, которые я не слышала уже давно, застали меня врасплох.

— Ты любишь меня? — переспросила я.

— Конечно, — удивился он. — Почему ты спрашиваешь?

— Потому что иногда мне кажется, что ты любишь свою маму больше, чем меня. Андрей остановился посреди танцпола и посмотрел мне в глаза.

— Мила, я знаю, что мама не всегда справедлива к тебе. Знаю, что я не всегда на твоей стороне. Но я выбрал тебя, и этот выбор не изменится.

— Даже если твоя мама будет против?

— Даже если весь мир будет против.

Он поцеловал меня прямо там, посреди танцпола, на глазах у всех гостей. И в этот момент я почувствовала, что что-то изменилось. Что-то важное.

После танцев мы вернулись за стол. К нам подошла Катя, сияющая в своём свадебном платье.

— Мила! Я так рада, что ты пришла! — искренне воскликнула она. — Когда тётя Алла сказала, что ты не сможешь прийти. Я была так расстроена.

Я удивлённо посмотрела на неё.

— Тётя Алла сказала, что ты не любишь такие мероприятия. И предпочитаешь остаться дома, — продолжала Катя. — Но я всё равно оставила для тебя место. На всякий случай.

Я перевела взгляд на Андрея. Он выглядел ошеломлённым.

— Катя, — медленно произнесла я, — спасибо, что помнила обо мне. Я бы никогда не пропустила твою свадьбу.

Она обняла меня и упорхнула к другим гостям. Мы с Андреем остались сидеть молча, переваривая услышанное.

— Так вот оно что, — наконец сказал Андрей. — Мама солгала не только тебе, но и Кате. — И тебе, — добавила я. — Она сказала тебе, что забыла заказать приглашение, помнишь?

Андрей сжал кулаки.

— Я поговорю с ней.

— Не сегодня, — я положила руку на его плечо. — Сегодня свадьба Кати. Давай не будем устраивать сцены.

Он удивлённо посмотрел на меня.

— Ты защищаешь мою маму? После всего, что она сделала?

— Я защищаю праздник твоей племянницы. С твоей мамой мы разберёмся позже. Вместе.

Андрей взял меня за руку и крепко сжал.

— Вместе, — повторил он. — Я люблю тебя, Мила.

— И я тебя люблю, — ответила я и впервые за долгое время почувствовала, что это правда.

Праздник продолжался до поздней ночи. Были конкурсы, танцы, смех и веселье. Я старалась держаться подальше от Аллы Васильевны. Но несколько раз ловила на себе её взгляд. Уже не такой злобный, скорее задумчивый.

Около полуночи, когда большинство гостей уже разъехались, а остальные были слишком увлечены весельем, Алла Васильевна подошла ко мне. Андрей отошёл поговорить с друзьями. И мы остались наедине.

— Ты очень решительная девушка, — сказала она без предисловий.

— Когда необходимо — да, — ответила я.

— Я недооценила тебя.

Это не было извинением, но, возможно, это было началом чего-то нового.

— Я люблю вашего сына, Алла Васильевна. И никуда не исчезну. Как бы вам того ни хотелось.

Она кивнула и отошла, оставив меня в растерянности. Это не было примирением. Но, возможно, это был первый шаг к взаимопониманию.

Домой мы вернулись под утро. Уставшие, но странно довольные, как будто что-то важное произошло между нами.

— Ты была великолепна сегодня, — сказал Андрей, когда мы легли в постель. — Я горжусь тобой.

— За что?

— За то, что ты не позволила себя игнорировать. За то, что ты боролась за нас.

Я повернулась к нему.

— Я всегда буду бороться за нас, Андрей. Но мне нужно знать, что я не одна в этой борьбе.

— Ты не одна, — он обнял меня. — Обещаю, что больше никогда не поставлю тебя в такое положение.

— И мы поговорим с твоей мамой? Серьёзно поговорим?

— Обязательно. Но не завтра. Завтра мы будем отдыхать и праздновать нашу маленькую победу.

Я улыбнулась и закрыла глаза. Впервые за долгое время я чувствовала себя по-настоящему счастливой. Я пришла на свадьбу, с которой меня пытались исключить. И не просто выстояла. Я победила.

Иногда нужно просто прийти туда, куда тебя не звали, и заявить о себе. Иногда нужно надеть красное платье вместо привычного тёмно-синего. Иногда нужно рискнуть всем, чтобы сохранить самое важное.

И я была готова рисковать снова и снова — ради нас. Ради нашей семьи. Ради любви, которая почти угасла. Но теперь вспыхнула с новой силой.

Потому что некоторые вещи стоят борьбы.

Лена выскочила из здания, бросив тревожный взгляд на часы.

— Боже, я опаздываю!

Она поспешила к метро.
— Только не хватало опоздать на ужин с родителями Паши!

Недавно они с Павлом приняли важное решение — пожениться. Однако до свадьбы ещё не дошло. Лена была готова просто жить вместе, но Паша хотел официального союза. Он не желал скрывать свои чувства и был уверен, что имеет право сам выбирать свою половину.

— Может, не стоит знакомиться? Вдруг твои родители меня не примут?

— Ты думаешь, они одобрят кого-нибудь из тех, кого я выберу? Скорее всего, их устроит только девушка по их вкусу. Но это их проблема, а не моя. Отец всё равно меня понимает. Если возникнет конфликт, я просто уйду. Мне не нужны их деньги — я сам за себя заработаю.

— Я не хочу быть причиной раздора.

Павел обнял её.

— Ты ею не станешь. Главная сложность — их гордыня. Иногда кажется, что они живут в прошлом веке. И не только они: чем больше денег, тем странные люди вокруг. Они считают, будто я принадлежу им как вещь.

Они познакомились случайно — на спортивных соревнованиях, куда пришли просто поддержать свои школы. Лена болела за школьную команду, Паша — за лицеистов. Поначалу даже повздорили из-за азарта, но быстро подружились.

Лена росла в простой семье, где покупка торта — событие. У Павла же всё было иначе: личный шеф-повар, дорогие подарки, постоянные светские мероприятия. Её детство было непростым: она научилась постоять за себя среди агрессивной дворовой компании.

Она мечтала о Париже, а Паша уже порядком устал от него — так часто его родители возили туда на отдых. Однако с первых дней знакомства между ними возникла симпатия. Они осторожно узнавали друг друга, не раскрывая сразу всей души, но притяжение было очевидным.

Через полгода отношений Паша сделал предложение:

— Не могу больше просыпаться без тебя. Хочу, чтобы ты всегда была рядом.

— А твои родители?

— Они привыкнут. Не прогонят тебя точно.

— Не уверена…

— Ты станешь моей женой. Я горжусь тобой и не собираюсь этого скрывать.

До сегодняшнего дня Лена думала, что если рядом будет Паша, то проблемы с его родителями будут нестрашны. Но чем ближе подходило время встречи, тем сильнее росло беспокойство.

Встреча должна была состояться в ресторане, и Паша говорил, что это просто знакомство. Но Лена понимала: её будут судить, разбирать каждое слово и жест.

Забежав домой, она взглянула на часы — до встречи оставалось полтора часа, а ехать нужно через весь город. Одной рукой она подкрашивала ресницы, другой пыталась застегнуть платье. Всё шло не так: тушь попала в глаз, потекли слёзы, молния с треском порвалась. Лена остановилась и глубоко вздохнула.

— Что будет, то будет.

Она умылась, сняла платье и надела светлый свитер. В конце концов, никто не требовал от неё вечернего образа, и в таком виде она тоже выглядела вполне достойно.

Когда двери электрички почти закрылись, Лена успела проскочить внутрь и облегчённо выдохнула.

— Начинается забег!

Она взглянула на своё отражение в окне — вроде всё в порядке. До места оставалось минут двадцать, можно было немного расслабиться. Она удобно уселась и задумалась о том, что ждёт её впереди.

Настроение было смутное. Хотя, возможно, Павел преувеличивал, нагнетая страх перед родителями. Может быть, его мама — просто строгая женщина, а не монстр, которого он описывал.

Лена улыбнулась. Было бы здорово, если бы всё прошло хорошо. Ведь начинать семейную жизнь с конфликтов — не лучший вариант.

Тут внимание привлекли громкие голоса. В вагон вошла компания из троих парней, которые окружили пожилого мужчину.

— Дед, давай деньги, не тяни!

— Да отдай уже, старик!

Мужчина покачал головой.

— Нет у меня ничего, кроме денег на проезд. Не ношу много — слишком много таких, как вы.

Лена подняла бровь. Старик явно не боится. Мужественно, хотя лучше бы помолчал — может, обошлось бы.

Один из парней толкнул старика, тот начал падать. Лена бросилась к нему и поддержала. Затем обернулась к хулиганам:

— Вам не стыдно? Это пожилой человек!

Парни замялись, но потом заржали. Лена знала одно правило: «Если видишь, что мирного решения нет — ударь первой». В глазах этих ребят не было ни капли разума — одни инстинкты.

Первый, рыжий, шагнул к ней, но Лена метко ударила его ребром ладони в нос. Тот взвыл и осел на пол. Со вторым пришлось повозиться чуть дольше, но через минуту он тоже лежал. Третий замешкался, и Лена не выдержала:

— Ну что, иди сюда, мне уже выходить!

Парень пулей убежал в соседний вагон. Лена повернулась к старику, который смотрел на неё с восхищением.

— Если бы мне было лет на пятьдесят меньше, я бы сразу сделал вам предложение!

Лена рассмеялась. Вот опять! Почему мужчины думают, что для девушки комплимент — это намёк на брак? Можно было просто сказать «спасибо».

— Мне действительно пора.

Они вместе вышли на станции, и старик долго провожал её взглядом.

Павел бросил взгляд на часы и перевёл глаза на мать.

— Ну да, я тоже думаю, что она могла бы прийти хотя бы чуть пораньше. Это ведь не просто встреча — это знакомство с родителями.

Он посмотрел на отца, тот лишь слегка усмехнулся и незаметно отвёл взгляд, чтобы жена не заметила его реакции.

Когда Лена наконец вошла в зал, Паша инстинктивно двинулся к ней, но его родители уже опередили его.

Мать тихо, но зло прошипела:

— Даже не сочла нужным надеть вечернее платье. Или хотя бы взять напрокат.

Отец же внимательно оглядел Лену.

— Вполне милая девушка. И главное — не строит из себя какую-то особенную, как большинство тех, кто обычно крутился вокруг нашего сына. Наряд тоже нормальный, если честно.

Жене он сказал коротко и спокойно:

— Может, она просто не хотела затмевать тебя.

С формальностями было покончено быстро, все расселись за столом. Инна Игоревна с натянутой улыбкой наблюдала, как официант раскладывает приборы. Перед Леной лежали всего одна вилка и ложка, в то время как перед остальными — целый набор столовых аксессуаров. Лена почувствовала, как щеки начинают гореть. Павел наконец заметил это и резко обернулся к матери:

— Мам, что значит — только один комплект?

Он ожидал чего угодно, но не такого открытого унижения.

— Просто хотела облегчить ей задачу. В её среде, наверное, всё едят одной вилкой — так что пусть будет комфортно.

Лена впервые попала в подобную ситуацию. Она понимала, что должна встать и уйти, но не знала, как это повлияет на её отношения с Павлом. Потерять его она не хотела. Сидела молча, глядя на него: защитит или нет тот, который называл её любимой?

— Что-то не так? — Павел сделал вид, что ничего странного не произошло.

Всё ясно.

Лена снова оглядела стол, натянуто улыбнулась и начала подниматься. Инна Игоревна сразу же обратила на это внимание:

— Дорогая, вы уже уходите? Чай даже не попробуете?

Лена отрицательно качнула головой, и в этот момент раздался голос, от которого она удивлённо обернулась:

— Жаль, что сейчас вы не можете ответить так, как сделали это в электричке. Моя дорогая, если мой внук окажется недостаточно смелым, знайте: я всегда могу предложить вам руку и сердце — станете моей женой и сразу бабушкой для Паши.

Лена подняла брови, увидев старика из вагона, подошедшего к их столу.

— Это вы?!

— Я, я. Не обращайте внимания на мою невестку. Ещё совсем недавно она сама ела только одной ложкой, которую всегда носила с собой.

Старик рассмеялся. Инна Игоревна бросила на мужа испепеляющий взгляд, а отец Павла встал и обнял старика.

— Привет, пап. Опять приключения в пути?

Мужчина уселся рядом с Леной и мягко потянул её за руку, предлагая остаться.

— Милая, садитесь. Обещаю, никто вас здесь не обидит — пока мой внук решает, что сказать, чтобы никого не задеть. А я буду вашим защитником.

Инна Игоревна фыркнула. Она так надеялась, что свёкор не явится на этот ужин. Хотя он был миллионером, предпочитал метро, автобусы, а чаще всего — ходить пешком. Всё дело до сих пор держал в своих руках, говоря, что давно бы передал сыну, если бы не опасался, что невестка всё возьмёт под контроль.

Старик рассказал всем, как Лена вступилась за него в поезде, разобралась с троими парнями. Вот это женщина! Настоящая богиня!

Инна Игоревна лишь сжала губы. По её мнению, такое поведение было абсолютно неприемлемо для девушки, тем более будущей невестки. Отец Павла искренне поблагодарил Лену, а сам Паша шепнул ей:

— Что ещё я о тебе не знаю?

Лена посмотрела на него спокойно:

— А что я не знаю о тебе? — Она кивнула на свои приборы. — Ты знал об этом?

— Нет, конечно! Ты думаешь, я бы это допустил?

Она отвела взгляд. Теперь ей было всё равно — знал он или нет. Он уже позволил матери оскорбить её безнаказанно. Зачем она вообще здесь? Возможно, искала повод разорвать отношения. На чём ещё провалится Паша?

Подали первое блюдо. Инна Игоревна раздражённо взглянула на своё блюдо и официанта.

— Это точно не то, что я заказывала.

Она незаметно проследила, как Лена ловко пользуется приборами, и сама начала выбирать вилку.

— Боже, я постоянно путаюсь с этими морепродуктами.

Дедушка снова рассмеялся:

— Видишь, Инна? Не стоит судить других, если сама не уверена.

С громким звоном нож упал на стол. Инна Игоревна резко встала и вышла. Отец даже не шелохнулся — в их семье так было принято.

Нет, почти: Паша поднялся вслед за матерью, но дедушка остановил его:

— Оставь. Ей нужно выпустить пар, иначе дальше будет хуже.

Через пятнадцать минут Инна вернулась, села на место, которое аккуратно пододвинул муж. Подняв бокал шампанского, она одним глотком осушила его под удивлённые взгляды. И вдруг улыбнулась.

— Не могла же я просто так отдать единственного сына какой-нибудь пустышке, — заявила она.

Теперь Лена поняла: для них Павел — вещь, которую можно передать из рук в руки. Его слова о любви, о свободном выборе — всего лишь красивая сказка.

Паша промолчал. Ни одно слово матери его не задело.

Дедушка засмеялся:

— Так где будем отмечать свадьбу? Мне уже скоро сто лет — каждый день может быть последним. Надо скорее.

Лена смотрела, как родственники обсуждали детали торжества. Павел наклонился к ней:

— Они приняли тебя. Может, сбежим?

Теперь ей стало ясно: её Паша — обычный маменькин сынок, привыкший подчиняться. Возможно, даже считает себя собственностью матери, которую теперь «передали» ей. Но может, это даже лучше? Пассивный муж под контролем — выгоднее, чем властный. Зачем ей посредник между ней и бизнесом семьи? Дедушка явно готов обучить её всему, что нужно. Инну он не любит, сына и того больше — ведомый человек.

Всё складывается не так уж плохо. Если что — всегда можно уйти.

Лена улыбнулась и кивнула:

— Давай сбежим.

Родители даже не заметили, как они ушли. Только дедушка, довольный, проводил их взглядом.

— Глашка, а ты замуж-то хочешь?

— А ты собираешься брать? — отмахнувшись от руки дерзкого Мишки Зоткина, огрызается Глафира. Тот лишь громко хохочет, развалисто улыбаясь и не скрывая своего интереса к её пышным формам.

— Чё, согласна? — Мишка снова пытается подойти поближе. — Пошли, покувыркаемся на сеновале… Дай хоть за талию возьму…

Но Глаша не дает себя в обиду — одним движением она толкает его прямо в куст крапивы, куда он и приземляется, беспомощно махая руками. Вокруг клуба раздается дружный смех.

— Эй ты, «пышка», — вылезая из колючих зарослей и потирая ушибленное место, злобно бросает Михаил, сплевывая почти под ноги Глаше, — думаешь, они надо мной смеются? Нет, это над тобой!

Глафира отворачивается, сжав губы в тонкую линию. Рядом успокаивающе кладет руку на плечо подруга Наташа:

— Не обращай внимания, ты ведь знаешь Мишку — ему бы только трепаться. Ему пофиг, что кому задеть.

Глаша всё понимает: давно привыкла к таким шуткам. Да и как не привыкнуть, если ее всю жизнь так величают? Хотя Наташе легко говорить — стройной и ловкой, в отличие от Глаши, которая и правда больше похожа на расцветшее дерево, чем на березку.

— Пойдем, кино скоро начнется, — зовет подруга, и компания направляется внутрь полутемного деревенского клуба.

Скрежещут деревянные скамьи, когда девушки занимают места. Удобства никакого, зато в такие вечера радость от фильма кажется особенно большой.

Глафира вздыхает, глядя на изящных героинь экрана. Вот ведь старшая сестра Мария тоже такая стройная, вся в отца или в его родню. Младший брат Колька — как юла, тоже худенький. А вот мама — Клавдия Петровна — всегда была полненькой, и ничего, живёт себе, бодрая, проворная, да и с отцом ладит прекрасно. Люди и говорят: «Два сапога пара», хотя на первый взгляд и не поймёшь, почему.

Глаша вздыхает снова. Парня в селе у нее нет, и вряд ли будет. Но сегодня, может быть, повезет — девчата зовут в райцентр. Идут грузовики с будкой, там найдется местечко, хоть и трясет там так, что подбрасывает, как мячик.

Приезжают на площадь, где стоит здание райсовета, светит солнце, играет музыка из динамиков, и пахнет свежим квасом из бочки. Девчата стоят, смеются, веселятся.

И вдруг Глаша слышит:
— Глянь, какая пышка!
Она невольно оборачивается, надеясь, что не про нее, но рядом такой, как она, нет. Возле дерева двое парней: один задумчивый, второй — с насмешливым взглядом, рассматривает Глашу с головы до ног и толкает приятеля локтем.

Глафира поспешно возвращается к подружкам — слишком хорошо она знает этот взгляд, который предвещает не самые добрые шутки.

— Девчата, а давайте еще на танцы! — предлагает Нина.

— Вечер уже, домой пора…

— Успеем! Дядя Вася обещал забрать нас от дома культуры. Ну чего вы, идёмте?

— Идём!

Танцы в районном доме культуры совсем не то, что в сельском клубе. Здесь и здание красивое, с колоннами, и музыка другая — не одна гармошка. Иногда даже приезжает областной оркестр, но это уж по праздникам.

Глаша поправляет голубое платье и решительно шагает следом за подругами. Конечно, никто не станет её приглашать, она это знает. Но и не жалуется — просто стоит в сторонке, наблюдая, как девчонки кружатся в танце, счастливые и улыбающиеся.

А потом ей показалось, что кто-то смотрит. Может, и правда смотрит? У неё красивые русые косы, миловидное лицо, румяные щёчки. А в глазах — тепло и незаметная для многих надежда.

— Может, потанцуем? — раздался голос.
Глаша узнала того самого парня, что был на площаде вместе с дерзким приятелем.

— Хорошо, — кивнула она.

Он был выше её ростом, немногословный, но после танца всё же спросил:

— Как тебя зовут?

— Глафира. Можно Глаша.

— А я Степан.

— Откуда ты?

— Из Березовки.

— Это недалеко.

— А ты где живёшь?

— Сейчас здесь.

— А раньше?

— В городе учился, работал.

После танцев он даже проводил её до машины, хотел что-то сказать, но так и не решился. Глаша подумала: может, просто было скучно?

На том конце стоял его друг Юра:

— Опять к «пышке» подкатывал?

— Почему «пышка»? У неё имя есть — Глаша, — улыбнулся Степан.

— Ого, Степан, ты, оказывается, влюбился?

— Чего сразу «влюбился»? Просто хорошая девушка. Очень симпатичная, добрая и милая…

— Степа, ты не обижайся, это я просто так, по-дружески прицепился. Но если серьёзно — почему бы тебе не встретиться с ней снова? Или так и будешь один?

— Я не один. У меня Валя с Вовкой. Нужно их растить. А девушке зачем чужие дети? У неё потом свои появятся.

Степан провёл рукой по волосам, попрощался с другом и медленно пошёл домой.

Вырос он здесь, в родном селе, уехал учиться, а мать помогала, как могла — поддерживала, заботилась о детях. Год назад её не стало. Тогда Степан вернулся, ошеломлённый горем, и к нему тут же подбежали маленькие Вова и Валя: семилетний братик обхватил его за колени, старшая сестра взяла за руку — как бы говоря: «Ты теперь наш самый близкий человек».

Приходила тетя Зоя, давняя подруга матери, плакала громко, причитая о сиротах. Потом внезапно осеклась, вытерла платочком глаза и говорит:

— Жениться тебе надо, Степан. Ты теперь главный в семье, кормилец. Так что жениться лучше на женщине с ребёнком — будете на равных. Есть тут одна — Серафима Кудрявцева, живёт недалеко. Может, и знаешь её?

— Видел когда-то… Только мне сейчас не до этого. Да и Серафима мне не подходит.

— Ну, Степушка, выбирать особо не придётся. Она сама за тебя не пойдёт. За парня выйти — одно дело, а за того, у кого двое детей…

— Это Валя с Вовкой хомут на шее?

— Не придира́йся к словам, — смягчилась тетя. — Просто жизнь такая.

— Нет, тётя Зоя, я сам разберусь.

— Ну, смотри. Только Сима бы не отказалась, да и с детьми было бы легче.

Тогда Степан промолчал, чтобы не спорить лишний раз. А теперь, шагая домой, он вспоминал тот разговор. И мысленно представил, как рядом с ним идёт та девушка из Березовки. Он помнил, как она подходила к машине, как смотрела на него, словно ждала чего-то. Хотелось позвать её ещё раз, сказать что-нибудь важное… но он не решился. Ведь для него дети — родные, а кому они нужны, кроме него? Для неё же они чужие. И пусть она свободна, но зачем ей такое?

Глаша каждый день ловила себя на мысли о том, как смотрели те серые, немного смущённые глаза. Почти ничего не знала о Степане, а так хотелось увидеть его снова.

Стоя перед зеркалом, она невольно вздохнула:
— Вот и всё — пышка есть пышка. Пусть Наташка и называет иногда ласково — «пышечка», а всё равно больно.

Когда в следующее воскресенье девчата снова собрались в райцентр, Глаша отказалась:
— А что мне там делать? — подумала она. — Если бы хотел, давно бы позвал. А он молчал.

Рабочая неделя началась с ранней зари. В поле работы хватало. Девушки после трудового дня повалились на траву — кто сел, кто прилёг.

— Ой, Глаш, я совсем забыла! — вдруг подбежала Наталья и, присев рядом, зашептала. — Парень тот, который на танцах был, просил передать, что зовёт тебя в следующее воскресенье. Там, говорят, оркестр областной приедет. Он спрашивал: почему ты не приехала?

— Меня?

— Тебя, тебя! Приходил специально узнать про тебя!

— Ну тогда мы все и поедем.

— Поедем, конечно, а вот ждать он будет именно тебя.

Щёки у Глаши вспыхнули. Сначала радость, а потом сомнение:
«А вдруг он такой же, как Мишка Зоткин? Что, если опять начнёт заигрывать или насмехаться?»

С этими мыслями она прожила всю неделю.

Но в воскресенье площадь и дом культуры обошлись без них. Отделения от компании, Глаша и Степан ушли в тихий сквер, сели на скамейку в тени деревьев.

— Я сразу хотел тебя ещё раз увидеть, — начал Степан, нервно крутя в руках кепку. — Только думал — не захочешь. Или у тебя уже кто-то есть…

— Нет никого.

— А у меня нет невесты, — сказал он и замялся. – Но… у меня есть дети.

Глаша удивлённо посмотрела на него: такой молодой, а уже?

— Сестра и брат. Валя десять лет, Вова семь. Отец умер давно, а год назад мамы не стало. Теперь я за старшего. Поэтому и не звал тогда… хотя очень хотел. Просто боялся, что это тебя оттолкнёт.

— А я всё равно хочу тебя видеть, — тихо ответила она.

— И ты мне понравилась. Тогда и сейчас. Я просто решил: лучше сразу сказать, чем потом объяснять. Теперь ты всё знаешь.

— А разве что-то изменилось? — спросила Глаша. — Ты мне нравишься, несмотря ни на что.

Степан осторожно обнял её, и в этом объятии было столько надежды, тревоги и тепла:

— Глаша, Валя с Вовой хорошие, послушные… Они вырастут, у каждого будет своя семья. Они не будут обузой, правда. Я только их и имею…

— Степа, какие они хомут? Они же твои родные…

Осенью семья Агаповых вместе закончила уборку огорода. Вечером похолодало, пришлось растапливать печь. Глафира стояла у русской печи в своём любимом голубом платье, то и дело поглядывая на часы.

— Ну вот, — вздохнула Клавдия Петровна, — средняя-то дочка замуж собирается. Парень, правда, с детьми…

Отец, покачав головой, проговорил: — За таким мужиком, с детьми или без, наша Глафира не пропадёт. И своих народят, и этих поднимут.

— Едут! — закричала Клавдия. — Сватать приехали!

Глаша выскочила из дома, даже забыв накинуть пальто. На крыльцо кинулись Валя и Вовка, схватили её за руки. Сказать ничего не могли — только смотрели в глаза. В этот момент всё стало понятно: у них теперь есть Степа, а у Степы — теперь есть Глаша.

— Ну отпустите вы её хоть на минуту, — рассмеялся Степан, — дайте обнять невесту!

— Тили-тили-тесто — жених и невеста! — затянули дети, и все вместе вошли в дом.

И Глаше больше не нужно было ни доказывать, ни оправдываться, ни переживать за свою внешность или за то, как её раньше величали. Она знала: теперь её любят, ценят и зовут по-настоящему — по имени. Хотя, если кто-то ласково скажет «пышечка» — не обидится. Скорее всего, даже улыбнётся.

Я всегда считала себя человеком терпеливым. Возможно, слишком терпеливым. Но когда я увидела фотографию того жемчужного комплекта на сайте объявлений, мир вокруг меня будто замер.
— Лен, ты не могла бы одлжить мне пару тысяч до зарплаты? — обратилась ко мне коллега Настя, показывая экран своего телефона. — Вот, смотри, какая красота! Жемчужный комплект по такой цене — это просто находка!

Я взглянула на фотографию и почувствовала, как кровь отливает от лица. Это были те самые серьги и колье, которые мы с Максимом подарили его маме на восьмое марта всего два месяца назад.

— Это… это очень красиво, — пробормотала я, стараясь унять дрожь в голосе. — А можно посмотреть объявление?

Настя радостно протянула мне телефон. Продавец — «Светлана К.». Светлана — это имя золовки. Совпадение? Я пролистала профиль продавца и увидела историю завершенных объявлений. Мой желудок сжался в тугой комок.

Робот-пылесос — тот самый, который мы дарили свекрови на день рождения полгода назад. Пуховик — подарок на Новый год. Французские духи — к восьмому марта прошлого года.

Все наши подарки. Все.

Я вернула телефон Насте, пробормотав что-то о том, что подумаю насчет денег, и побежала в туалет. Мне нужно было привести себя в порядок и все осмыслить.

Светлана, сестра моего мужа, жила с их мамой уже третий год. Официально она искала работу, но как-то не очень активно. Зато очень активно проводила время у нас дома, когда мы были на работе. У нее был запасной ключ «на всякий случай», и она им часто пользовалась.

Сначала я думала, что она просто забывчивая. То возьмет мою сумочку и забудет вернуть, то помаду унесет. Я злилась, но Максим всегда защищал сестру: «Да ладно, это же Светка. Просто она рассеянная».

Рассеянная. Как же я была наивна.

Помню, как полгода назад мы выбирали подарок свекрови на день рождения. Максим хотел что-то практичное, я настаивала на красивом. В итоге купили и то, и другое: робот-пылесос за тридцать тысяч и французские духи за восемь тысяч.

Тамара Ивановна, моя свекровь, обрадовалась подаркам. Особенно пылесосу — у нее действительно болела спина, и уборка давалась с трудом. Но уже через неделю, когда мы приехали в гости, пылесоса не было.

— А где же ваш новый помощник? — спросила я, оглядывая прихожую.

— Ах, пылесос… — Тамара Ивановна смущенно развела руками. — Я отдала его соседке Галине Петровне. У нее совсем плохо со спиной, хуже, чем у меня. Она на несколько дней взяла.

Я хотела возразить, что пылесос дарили именно ей, но Максим незаметно толкнул меня локтем. «Не создавай проблем из-за пустяков», — прочитала я в его взгляде.

К Новому году мы подарили свекрови дорогой пуховик. Натуральный пух, канадская фирма, двадцать пять тысяч рублей. Тамара Ивановна примеряла его и восхищалась качеством, но носить не носила.

— Боюсь испачкать, — объясняла она. — Такая дорогая вещь, а я неаккуратная. Лучше для особых случаев сохраню.

Особые случаи так и не наступали. Даже в тридцатиградусный мороз свекровь продолжала ходить в своей старой куртке, а пуховик висел в шкафу.

— Может, она действительно бережет? — предполагал Максим. — Мама же у нас экономная.

А я все больше замечала, что Светлана перестала приходить к нам в гости. Раньше она появлялась почти каждый день — то за солью, то просто поболтать. А тут вдруг исчезла.

— Света работу нашла, — объяснила свекровь. — Наконец-то взялась за ум.

Я даже обрадовалась. Думала, что золовка наконец-то встала на ноги и перестанет висеть у нас на шее.

К восьмому марта мы с Максимом выбрали для свекрови жемчужный комплект. Не самый дорогой, но красивый — двенадцать тысяч рублей. Тамара Ивановна была в восторге, примеряла серьги и колье, крутилась перед зеркалом.

— Какая я в них красивая! — радовалась она. — Спасибо, дорогие!

И вот теперь этот комплект продается на сайте объявлений. За шесть тысяч рублей. Вдвое дешевле, чем мы покупали.

Вечером я показала Максиму скриншоты объявлений. Он долго молчал, листая фотографии наших подарков.

— Мать даже не понимает, что происходит, — наконец произнес он. — Света просто забирает вещи и продает. А мама думает, что теряет память.

— Что будем делать? — спросила я.

— Поедем к ним. Сейчас же.

Мы добрались до дома свекрови за полчаса. Светлана была дома, сидела в гостиной и смотрела сериал. Увидев нас, она вздрогнула.

— Максим! Лена! А что это вы так поздно?

— Нам нужно поговорить, — сказал Максим. — Где мама?

— Спит уже. А что случилось?

Я молча протянула ей телефон с открытой страницей объявлений. Светлана побледнела.

— Я могу объяснить…

— Объясни, — коротко сказал Максим.

— Мама все равно этими вещами не пользуется! — заговорила Светлана быстро, нервно. — Пылесос стоял без дела, духи не открывала, пуховик в шкафу висел. А мне деньги нужны были…

— На что тебе деньги, если ты работаешь? — спросила я.

— Какая работа? — Светлана махнула рукой. — Я же говорила, что ищу. Не нашла еще.

— Значит, врала. И маме, и нам.

— Не врала! Искала! Но пока не нашла…

— Света, — Максим сел рядом с сестрой. — Ты понимаешь, что творишь? Мама думает, что у нее память плохая. Она переживает, что теряет вещи.

— Да нет же! — Глаза её бегали. — Я ей говорю, что она сама отдала или потеряла. Она не помнит…

— А жемчужный комплект? — спросила я. — Тоже мама сама потеряла?

— Она его не носила! Лежал в коробочке…

— Это не твое! — взорвалась я. — Ничего из этого не твое! Мы дарили эти вещи маме, а не тебе!

Светлана заплакала.

— Я не хотела… Просто денег совсем нет. Мама пенсию получает, а я что? Я же тоже человек, мне тоже жить нужно!

— Работать нужно, — жестко сказал Максим. — А не воровать у собственной матери.

— Я не воровала! Она же все равно не пользовалась!

— Пользовалась она или нет, значения не имеет. Это воровство.

В этот момент из спальни вышла Тамара Ивановна в халате.

— Что здесь происходит? Максим? Лена? — Она растерянно посмотрела на нас. — Что случилось?

— Мам, садись, — сказал Максим. — Нам нужно поговорить.

Мы рассказали свекрови все. Показали объявления, объяснили, что происходило с подарками. Тамара Ивановна слушала, постепенно бледнея.

— Света, это правда? — спросила она дрожащим голосом.

— Мам, я же не со зла… — Светлана всхлипнула. — Ты этими вещами не пользовалась…

— Не пользовалась? — Тамара Ивановна встала. — Пылесос мне был очень нужен! Я каждый день думала, когда же Галина Петровна вернет. А духи я берегла для особых случаев! И пуховик тоже!

— Мам…

— Молчи! — Свекровь повысила голос. — Я думала, что у меня память плохая! Переживала, что склероз начинается! А ты… ты…

Она заплакала. Я впервые видела свою свекровь в таком состоянии.

— Тамара Ивановна, — сказала я, подходя к ней. — Все хорошо. Мы разберемся.

— Света, — Максим посмотрел на сестру. — У тебя есть две недели. Найди работу и съемное жилье. Иначе мы обратимся в полицию.

— Максим, ты что?! — Света вскочила. — Я же твоя сестра!

— Именно поэтому даю тебе две недели. Чужому человеку дал бы два дня.

— Но как я найду работу за две недели?

— Как найти работу, знаешь. Ты три года искала, но не очень старалась. Теперь постараешься.

— А если не найду?

— Найдешь. У нас есть все скриншоты объявлений, чеки на покупку всех подарков. Можем доказать, что это наши вещи и что ты их продала. Хищение имущества — это статья.

Светлана молчала, обдумывая ситуацию.

— И что мне теперь делать? — спросила она наконец.

— Работать, — сказал Максим. — Зарабатывать на жизнь честно. Снимать жилье, а не сидеть на шее у мамы.

— Но я же не умею…

— Научишься. Тебе тридцать два года, Света. Пора взрослеть.

Две недели тянулись мучительно долго. Светлана действительно начала искать работу — и нашла. Место продавца-консультанта в магазине бытовой техники. Зарплата небольшая, но уже что-то.

С жильем оказалось сложнее. Снять квартиру на одну зарплату было трудно, но Светлана нашла вариант — комнату в коммуналке за десять тысяч рублей.

— Это же ужасно, — жаловалась она маме. — Коммуналка, соседи…

— Поработаешь, снимешь что-то получше, — отвечала Тамара Ивановна. — Все через это проходили.

Переезд состоялся в последний день срока. Светлана собрала вещи, плакала, обвиняла нас в жестокости, но уехала.

— Может, мы слишком строго с ней поступили? — спросила я Максима вечером.

— Нет, — покачал он головой. — Она должна была понять, что так жить нельзя. Воровать у собственной матери — это дно.

— А если она не справится?

— Справится. Она не дура, просто привыкла к легкой жизни. Теперь пусть привыкает к трудной.

Прошло полгода. Светлана не только удержалась на работе, но и получила повышение. Теперь она старший продавец, зарплата выросла. Она сняла однокомнатную квартиру и даже завела кота.

— Знаешь, — сказала она нам как-то, когда мы встретились у мамы, — я теперь понимаю, что вы были правы. Мне нужно было встряхнуться.

— Как дела на работе? — спросил Максим.

— Хорошо. Даже нравится. Я теперь разбираюсь в технике. И деньги честные.

— И как жизнь одной?

— Привыкла. Даже кота завела — Барсиком зовут. Хотите фотографию посмотреть?

Она показала нам фотографии кота, квартиры, рассказала о работе. Было видно, что она изменилась — стала более уверенной, самостоятельной.

— Спасибо, — сказала она мне тихо, когда мы прощались. — Я тогда на вас злилась, но теперь понимаю — вы мне помогли.

— Мы просто не хотели, чтобы ты губила свою жизнь, — ответила я.

— Я понимаю. И еще раз прошу прощения. У мамы и у вас.

После ее ухода Тамара Ивановна долго молчала.

— Хорошо, что все так закончилось, — сказала она наконец. — Я боялась, что она пропадет.

— А вы больше не переживаете, что память плохая?

— Нет, — улыбнулась свекровь. — Память у меня отличная. Я теперь это точно знаю.

Мы купили ей новый пылесос взамен проданного. И духи. И пуховик к зиме. На этот раз все подарки остались дома и используются по назначению.

А я усвоила урок: иногда жестокость — это тоже форма любви. Особенно когда речь идет о том, чтобы помочь человеку встать на ноги и начать жить по-настоящему.

Светлана теперь приходит в гости, но уже не с пустыми руками. Она дарит маме цветы, покупает продукты, помогает с уборкой. И никогда не берет чужие вещи — у нее теперь есть свои, заработанные честно.

Мне кажется, это и есть счастливый конец. Когда каждый находит свое место в жизни и не пытается жить за чужой счет. Когда семья остается семьей, но каждый несет ответственность за свои поступки.

Анна выглянула в окно и увидела знакомую синюю машину, медленно заворачивающую во двор. Сердце ёкнуло, а в груди разлилось знакомое чувство досады.
— Серёжа! — крикнула она мужу, который мирно читал газету в гостиной. — Твой брат приехал!

Сергей поднял голову, и на его лице отразилось то же выражение, что и у жены. Каждые выходные одно и то же. Как по расписанию.

— Может, сделаем вид, что нас нет дома? — шепнула Анна, прячась за шторой.

— Поздно, — вздохнул Сергей. — Машина во дворе, свет горит.

Через несколько минут раздался звонок в дверь. Долгий, настойчивый. Анна нехотя пошла открывать.

— Анечка! — радостно воскликнул Владимир, младший брат Сергея. — Как дела? Мы решили к вам в гости заехать!

За ним стояла его жена Света с двумя детьми — семилетним Максимом и пятилетней Дашей.

— Привет, — натянуто улыбнулась Анна. — Проходите.

Дети тут же рванули в дом, крича от радости при виде своих двоюродных братьев — десятилетнего Артёма и восьмилетней Лизы.

— Детям же нужно общаться! — объявила Света, снимая пальто. — Они так редко видятся!

Редко? Анна едва сдержала смешок. Каждые выходные — это редко?

— Ну что, накрываем на стол? — спросил Владимир, потирая руки. — Я так проголодался с дороги!

— Конечно, — кивнула Анна, мысленно прикидывая, что у неё есть дома.

Пока взрослые пили чай на кухне, дети носились по дому. Анна краем глаза наблюдала, как её продукты стремительно исчезают со стола. Владимир уплетал её фирменный салат, который она готовила на завтра для себя и Сергея. Света с аппетитом ела домашнее печенье, которое Анна испекла для детей на школьные завтраки.

— А у вас всегда так вкусно! — восхищалась Света. — Я готовить не умею, мне бы твои рецепты!

Анна кивала и улыбалась, а внутри всё кипело. Рецепты она готова была дать, но зачем тогда каждые выходные приезжать и опустошать её запасы?

— Анечка, а что это у вас в холодильнике? — Дашенька открыла дверцу и внимательно изучала содержимое. — Торт какой-то красивый!

— Не трогай! — резко сказала Анна. — Это на завтра.

— Мам, а можно нам печенья? — попросил Максим.

— Конечно, малыш, — разрешила Света. — Тётя Аня не жадная.

Анна стиснула зубы. Конечно, не жадная. Только почему она должна кормить чужих детей каждые выходные?

— Слушай, Серёжа, — сказал Владимир брату, — а давай завтра тоже к вам приедем? Воскресенье же, семейный день!

— Завтра не получится, — быстро ответил Сергей. — У нас планы.

— Какие планы? — удивилась Света. — Вы же домоседы!

— Дела по дому, — туманно ответила Анна.

На самом деле завтра у Артёма и Лизы был праздник. Анна пригласила их школьных друзей — шестерых детей. Она уже неделю готовилась: накупила угощений, заказала торт, украсила дом. Дети так ждали этого дня!

— Ну ладно, — пожал плечами Владимир. — Тогда в следующие выходные точно приедем.

— Точно, — кивнула Анна, мысленно застонав.

Гости ушли поздно, около десяти вечера. Анна сразу же принялась убирать. Посуда, крошки, следы детских рук на мебели. Она устала. Физически и морально.

— Серёжа, — сказала она мужу, когда они легли спать. — Так больше не может продолжаться.

— Знаю, — вздохнул он. — Но что делать? Они же семья.

— Семья — это не повод висеть на шее каждые выходные!

— Поговорю с братом, — пообещал Сергей.

Но Анна знала, что он не решится. Слишком добрый, слишком мягкий.

Утром воскресенья она проснулась рано и принялась готовиться к празднику. Развесила шарики, расставила угощения, проверила, всё ли готово. Дети приедут в два часа.

В половине первого раздался звонок в дверь.

— Кто это может быть? — удивилась Анна.

Сергей пошёл открывать. Через минуту в дом ворвались знакомые голоса.

— Серёжа! Анечка! Мы снова к вам!

Анна почувствовала, как внутри всё оборвалось. Владимир и Света с детьми стояли в прихожей, радостно улыбаясь.

— Мы решили, что вчера мало пообщались, — объяснил Владимир. — Да и дети просили!

— Но у нас сегодня… — начала Анна.

— Ой, как красиво! — воскликнула Света, разглядывая украшения. — Праздник какой-то?

— Да так, — смутился Сергей. — Просто дети попросили украсить дом.

Анна бросила на мужа убийственный взгляд. Почему он не сказал правду?

— Ну что, накрываем стол? — потёр руки Владимир. — Я вижу, вы уже всё приготовили!

— Это для гостей, — попыталась объяснить Анна.

— Да ладно! А мы тогда кто? — засмеялась Света. — Мы же семья!

Дети уже разбежались по дому. Анна видела, как Максим и Дашенька с любопытством разглядывают праздничный стол.

— Мам, можно конфетку? — спросила Дашенька.

— Конечно, малыш, — разрешила Света.

— Нет! — резко сказала Анна. — Это для гостей!

— Анечка, что с тобой? — удивилась Света. — Ты какая-то странная сегодня.

Анна ушла на кухню, пытаясь успокоиться. Нужно было придумать, как вежливо выпроводить гостей до прихода детей. Но время шло, а Владимир и Света устраивались всё основательнее.

— Серёжа, — шепнула она мужу, — скажи им, что у нас праздник!

— Неудобно, — смущённо ответил он. — Они же уже здесь.

— А мне удобно? — зашипела Анна.

В этот момент раздался детский крик из гостиной:

— Мама! Дядя Володя торт ест!

Анна бросилась в гостиную. Владимир стоял возле праздничного стола с куском торта в руке. Рядом с ним Света уплетала канапе.

— Что вы делаете?! — воскликнула Анна.

— Угощаемся, — удивлённо ответил Владимир. — А что такого?

— Это для праздника! — выкрикнула Анна. — Сегодня к нам дети приедут!

— Какие дети? — нахмурилась Света.

— Школьные друзья Артёма и Лизы! Я неделю готовилась! А вы… — голос Анны дрожал от возмущения.

— Так бы и сказала сразу, — обиделась Света. — Мы бы не стали…

— Да у вас совесть есть? — ахнула Анна. — Я эти продукты детям на праздник купила!

— Анечка, не кричи, — попросил Владимир. — Мы же не знали.

— Не знали? — истерически рассмеялась Анна. — А спросить не могли? Каждые выходные вы сюда приезжаете, всё подчистую съедаете, а теперь ещё и детский праздник испортили!

— Мы что, лишние? — обиделся Владимир. — Мы же семья!

— Семья не значит, что можно быть такими бессовестными! — выкрикнула Анна. — Я устала! Устала вас кормить, убирать за вами, покупать продукты, которые вы съедаете!

— Если мы такие плохие, — надулась Света, — то скажи прямо!

— Хорошо, скажу! — Анна была уже вне себя. — Вы эгоисты! Думаете только о себе! Каждые выходные приезжаете, как саранча! Опустошаете мой холодильник, загаживаете дом, а потом уезжаете довольные!

— Анна! — строго сказал Сергей.

— Что «Анна»? — повернулась она к мужу. — Ты что, не видишь, что происходит? Мы не можем спокойно провести выходные! Я не успеваю готовить, покупать продукты! А когда я говорю, что устала, ты говоришь «они же семья»!

— Понятно, — холодно сказал Владимир. — Мы поняли. Собирайтесь, — обратился он к жене и детям.

— Володя, не надо, — попытался вмешаться Сергей.

— Надо, — отрезал брат. — Раз мы здесь лишние.

— Вы не лишние, — устало сказала Анна. — Просто нужно знать меру.

— Знать меру? — возмутилась Света. — Это мы должны знать меру?

— Да! — выкрикнула Анна. — Каждые выходные — это не мера! Это наглость!

— Мама, а почему тётя Аня кричит? — спросила Дашенька.

— Потому что тётя Аня не хочет нас видеть, — ответила Света, натягивая пальто на дочь.

— Это неправда! — возразила Анна. — Я хочу вас видеть! Но не каждые выходные! Не когда мне неудобно!

— Ладно, хватит, — сказал Владимир. — Серёжа, извини. Больше не приедем.

— Володя, не надо так, — попросил Сергей.

— Надо, — твёрдо ответил брат. — Раз мы такие.

Семья собралась и ушла. Дети плакали, не понимая, что происходит. Владимир и Света демонстративно не прощались.

Анна осталась стоять в гостиной среди разгромленного праздника. Торт наполовину съеден, канапе растащены, салаты опустошены.

— Что же я детям скажу? — прошептала она.

— Что-нибудь придумаем, — обнял её Сергей. — Сбегаем в магазин, купим что-нибудь.

— Такой торт не купишь, — всхлипнула Анна. — Я его специально заранее заказывала.

— Купим другой.

— Это будет не то! Я так старалась! — разрыдалась Анна.

Сергей молчал, гладя её по волосам. Он понимал, что жена права. Но сказать что-то было уже поздно.

Звонок в дверь раздался ровно в два часа. Анна кое-как привела себя в порядок, купила в магазине рядом с домом пирожные и сок.

— Извините, — сказала она родителям детей. — У нас небольшая проблема с угощением.

— Ничего страшного, — улыбнулась мама одного из мальчиков. — Дети и так счастливы.

Праздник всё-таки состоялся. Дети играли, смеялись, веселились. Анна смотрела на них и думала о том, что могло быть, если бы не утренний визит родни.

Вечером, когда гости разошлись, Анна сидела на кухне и пила чай. Сергей подошёл к ней.

— Прости, — сказал он. — Я должен был их остановить.

— Поздно, — устало ответила Анна. — Всё уже случилось.

— Володя обижен. Говорит, что больше не приедет.

— И хорошо, — твёрдо сказала Анна. — Пусть не приезжает.

— Но они же семья…

— Серёжа, — перебила его жена. — Семья — это не повод наглеть. Я устала, что наш дом бесплатный ресторан для твоего брата. А я в нём бесплатная обслуга.

— Может, стоит извиниться?

— За что? — удивилась Анна. — За то, что я защищала свой дом? За то, что не хотела, чтобы мне испортили детский праздник?

Сергей вздохнул. Он понимал, что жена права, но всё равно было жаль отношений с братом.

— Они поймут, — сказала Анна, словно прочитав его мысли. — Если не поймут, значит, действительно плохие люди.

Прошла неделя. Владимир не звонил. Затем ещё неделя. И ещё одна.

— Может, позвонить? — спросил Сергей.

— Позвони, — разрешила Анна. — Но договорись сразу — не каждые выходные.

Сергей набрал номер брата. Говорили они недолго.

— Что сказал? — спросила Анна.

— Что подумает, — ответил Сергей. — Но пока не готов.

— Значит, обижен, — кивнула Анна. — Ничего, время покажет.

Прошёл месяц. Выходные стали другими. Анна могла спокойно планировать меню на неделю, не боясь, что продукты внезапно исчезнут. Дети могли пригласить друзей, не опасаясь, что нагрянут двоюродные братья и сёстры.

— Знаешь, — сказала Анна мужу однажды вечером, — я не чувствую себя виноватой.

— И правильно, — согласился Сергей. — Ты была права.

— Думаешь, они поймут?

— Рано или поздно поймут, — уверенно ответил он. — А если не поймут, то это их проблема.

Анна кивнула. Она думала о том, что семья — это не только родственные связи. Это ещё и взаимное уважение, понимание границ, готовность идти на компромисс. А то, что было раньше, было не семьёй, а паразитизмом.

Владимир так и не позвонил. Иногда Сергей встречал его на работе — они работали в одной компании, но в разных отделах. Брат здоровался, но разговаривать не хотел.

— Он до сих пор обижен, — рассказывал Сергей. — Говорит, что мы их унизили.

— Это он сам себя унизил, — спокойно отвечала Анна. — Мы просто защищали свой дом от их набегов.

Прошёл год. Анна больше не вздрагивала от звонка в дверь в выходные. Она знала, что это могут быть только приглашённые гости или соседи. Дети стали чаще приглашать друзей, не боясь, что не хватит угощения.

— Мам, — сказала Лиза однажды, — а почему дядя Володя больше не приезжает?

— Потому что мы поссорились, — честно ответила Анна.

— Из-за чего?

— Из-за того, что он не умел вести себя в гостях.

— А что он делал не так?

— Приезжал без приглашения, ел всё подряд, не спрашивая разрешения.

— Понятно, — кивнула Лиза. — Нас же в школе учат, что в гостях нужно вести себя прилично.

— Вот именно, — улыбнулась Анна.

— А мне не жаль, — признался Артём. — Максим всегда мои игрушки ломал, а дядя Володя не делал ему замечания.

Анна посмотрела на детей и поняла, что они тоже устали от постоянных визитов родни. Просто не решались сказать.

— Мам, — осторожно спросила Лиза, — а если дядя Володя извинится, мы его простим?

— Конечно, — ответила Анна. — Но он должен понять, что был не прав.

— А если не поймёт?

— Тогда это его проблема, — пожала плечами Анна.

Владимир так и не позвонил. Анна иногда думала о том, как сложились бы их отношения, если бы она промолчала в тот воскресный день. Скорее всего, ничего бы не изменилось. Владимир и Света продолжали бы приезжать каждые выходные, опустошать холодильник и считать это нормой.

Анна посмотрела на календарь. Завтра суббота. Раньше она бы уже волновалась, готовилась к внезапному визиту родни. Теперь она спокойно планировала выходные для своей семьи. Настоящей семьи, которая умеет уважать друг друга.

И это было правильно.