Интересное тут

Женя и Маргарита расписались, когда им было всего по 18 лет. Это была большая любовь, которая продолжалась все школьные годы. Их родители тоже дружили, казалось бы, живи и радуйся. Но не всегда все в жизни проходит гладко. Когда Маргарита была беременной, ее родители попали в страшную автокатастрофу, погибли оба на месте. Девушка даже в последний путь их не проводила, потому что на кладбище не рекомендуют ходить в положении.

Трагедия осталась в памяти, нужно было жить сейчас. Денег в семье не хватало, поэтому было решено, что Женя поедет работать на Север. Туда как раз набирали группу вахтовиков.

— И не страшно тебе? — спрашивала сына мать.

— А что делать, сейчас все туда едут, — смотрел на нее Евгений.

— А если что-то случится? — мама волновалась.

— Ничего с ним не случится, что вы каркаете, — вмешалась в разговор жена.

Они жили все вместе, потому что так было выгодно всем. Свекровь помогала по хозяйству и с ребенком. За квартиру опять же меньше платить коммунальные. А свою жилплощадь мать Жени сдавала, естественно, деньги вносила в общую кубышку.

— Как только приедешь, сразу же напиши или позвони. Как устроился, как работа, мне все интересно, — говорила ему в дорогу жена.

— Что вы как курицы, раскудахтались. Первая вахта будет длиться всего 15 дней, мы даже соскучиться не успеем, — говорил им сын и муж.

Он с вещами вышел из дома, нужно было в определенном месте встретиться с остальными. Им выдали билеты на поезд, ехать нужно было полтора дня. У работодателей были свои строгие условия. Работники не имели права пить, куда-то выходить. 15 дней только работа, и ничего лишнего. На место прибыли быстро, в дороге все успели познакомиться. Жить нужно было в небольших бытовках. Они были хорошо оборудованы, даже в самый лютый мороз, там было тепло.

После первой вахты действительно никто не соскучился. Время прошло быстро. Женя привез домой нормальную сумму.

— Если так будет продолжаться, то хватит на все, — говорила жена.

— Это выплатили только за работу. Другим парням, кто работает долго, еще и премию дали, — сказал муж. Сейчас можно было расслабиться, две недели дома.

Евгений отдыхал, он был очень рад что смог заработать денег, и порадовать свою семью. Ему нужно было купить теплые вещи, несколько контейнеров. Он видел, как живут те, кто уже не первый раз приезжает на вахту, поэтому знал, что нужно брать с собой. Денег хватило на то, чтобы сводить жену к хорошему врачу, ведь подходило время рожать.
— А тебя не отпустят на роды? – спрашивала у него Маргарита.
— Конечно, нет, — грустно смотрел Женя.
15 дней прошли очень быстро и нужно было снова собираться. Билеты, как и в прошлый раз, были куплены, оставалось только сесть в поезд, и ждать свою станцию.
— Я буду скучать, — обняла его жена.
— Ничего, это даже к лучшему, — прижал её к себе Евгений.

Он залез вагон, там уже сидели парни, с которыми он познакомился в прошлый раз. Помахал рукой всем провожающим, и поехал. Эта вахта, была сложнее предыдущей, уже выпал снег и было не так легко. Руки постоянно мёрзли, всё время хотелось есть. Но Евгений терпел, потому что он знал, что делает всё это для своей семьи. Созванивались они редко, так как связи практически всегда не было. Нужно было отойти на трассу, чтобы поймать сигнал. Вечерами парни играли в домино, лото, карты, заняться было вообще не чем. Но домой Евгений ехал счастливый, потому что в этот раз ему заплатили премию, как и всем остальным.
Когда он приехал, то ещё из коридора почувствовал запах молока и свежевыглаженных пелёнок.
— А кто тут у нас приехал? — Рита вышла в коридор с малышкой на руках.
— Привет, мои родные, — Женя не мог поверить, что стал отцом.
— А ну, иди, познакомься с папой, — женщина передала малышку мужу.
— Как тебя зовут? — смотрел на девочку Евгений.
— Кира, — ответила за неё мама.
— Ну, привет Кира, как у вас здесь дела? — мужчина обнял Маргариту.
— У нас хорошо, а у тебя как? — смотрела на него жена.
— Я тоже не жалуюсь, только устал немного, — он поцеловал её в макушку.
Потому они пошли на кухню, Рита подогрела обед, накормила мужа, к этому времени домой вернулась мама. Она обняла Женю, поцеловала в щеку, и тоже села за стол, попить чаю. Они сидели и мирно разговаривали. Обсуждали, что сейчас нужно купить.
В этот раз покупок было больше, потому что появилась малышка, ей нужно было очень много — питание, памперсы, одежда новая. Также нужно было поменять кое какую мебель.

— Чтобы мы сейчас делали, если бы у нас были наши старые зарплаты, — сокрушалось Рита.
— Зачем сейчас об этом говорить, если всё уже по-другому, — не понимал её Евгений.
Две недели пролетели очень быстро, и вот опять уже надо было ехать на вахту.
— Может быть, я напишу заявление, и переведусь на работу месяц через месяц? — спросил муж у своей жены.
— Да, я тоже думаю, что так будет лучше, и дома ты будешь подольше. Не нужно будет ездить туда сюда каждые две недели, — женщина была с ним согласна.

Когда приехал на место, то первым делом Евгений написал заявление о переводе его на работу один через один. Это означало, что сейчас ему нужно будет провести здесь целый месяц. Но это не пугало мужчину, он был готов сделать всё, что нужно.
Так прошел год. Женя зарабатывал уже очень хорошие деньги, его перевели прорабом, поэтому он получал намного больше, чем раньше. Семья начала жить на широкую ногу. Если раньше Маргарита не могла позволить себе практически ничего, то сейчас она каждый день покупала себе какие-то сумочки, юбочки, косметику. Также баловали и Киру. Девочке было всего год, но мама ей набирала нарядов, как будто ей уже десять лет.

Была поздняя осень, Жене очень не хотелось ехать на эту вахту.
— Обычно уезжаю, все нормально, — говорил он жене, — а сегодня прям ноги на вокзал не несут.
— Ничего, любимый, потерпи, зато смотри какие ты деньги домой привозишь, — она показывала, на хорошо обставленную квартиру.
— Да, я согласен, но сегодня, прям какой-то не мой день, — Евгений встал, взял сумку, и пошёл к выходу.
И опять – друзья, север, работа, и все остальное. Хоть время тянулось долго, но ребята помогали его скоротать. Закончилась очередная вахта, нужно было ехать снова домой. На этот раз, пока ехали, по дороге было очень много длинных остановок, так ещё не было никогда. На одной из больших станций, объявили, что поезд будет стоять около двух часов. К составу присоединяли ещё несколько вагонов. Евгений решил, что он выйдет, хотелось немного прогуляться.

Мужчина вошел в здание вокзала, не успел сделать и несколько шагов, как получил удар по голове. Дальше темнота, и непонимание происходящего.

Мужчина очнулся в белой комнате, он не понимал, что происходит, где он, да, и что он Евгений, это тоже было неизвестно. В помещение вошел молодой человек.

— Здравствуйте, вы меня слышите? – спросил он Женю.

— Да, — кивнул тот.

— Что-то помните? – снова задал вопрос врач.

— Не знаю, — смотрел на врача больной.

— Расскажите все, что сможете, — попросил медик.

— Я.., — Женя открыл рот, но ничего не мог сказать, слова как будто забылись. Он не мог даже понять кто он такой.

— Хорошо, — доктор что-то писал.

— Что со мной? – пациент был напуган.

— Вас нашли на железнодорожном вокзале, вы лежали на земле. При вас не было найдено никаких документов. Если честно сказать, то не было вообще ничего. Доставили сюда, мы немного поработали в операционной. Скорее всего, из-за сильного удара по голове произошла амнезия. Возможно, что частично память может вернуться. Но, пока вам нужен покой и отдых, — доктор покинул палату.

Женя лежал в кровати, он пытался вспомнить, что он делал на вокзале, и кто он вообще такой. Но в голове было пусто, как будто вакуум. В палату вошла молодая девушка.

— Здравствуйте, меня зовут Мила, я ваша сиделка, — сказала тихо она.

— Мг, — мужчина кивнул, он не знал, что ей ответить.

— Вам что-то нужно? – спросила она.

Но и сейчас не нашлось никакого ответа. Тогда Мила сходила куда-то, принесла тарелку, и начала кормить Евгения. Потом она взяла книгу, чтобы почитать, молодой человек после этого сразу же уснул.

Людмила пришла в эту клинику не так давно. Она оканчивала медицинский институт, и ей нужна была практика, вот она и устроилась сиделкой. Когда предложили новенького, который уже неделю лежал у них, то девушка ухватилась за эту возможность. Не нужно будет бегать по всему отделению, а следить только за одним пациентом. Она увидела, что мужчина открыл глаза.

— А вы правда ничего не помните? – задала девушка вопрос.

— Правда, — это состояние угнетало мужчину.

— Ну, нам же нужно как-то общаться! Давайте, вас будут звать Василий? – предложила она.

— Почему так? – не мог понять больной.

— У вас такие синие глаза, как васильки в поле, вот поэтому я это и сказала, — Мила смотрела на него.

Она помогла пациенту встать с кровати, они немного походили по палате. Потом был обед, и снова чтение книг. Иногда мужчине казалось, что в голове промелькивают какие-то воспоминания, но он не мог уцепиться ни за одно из них. Вечером, когда он лежал в кровати, казалось, что жизнь кончена, зачем он остался жить?

— Мила, — позвал он девушку.

— Да, вы что-то хотели? — она всегда была рядом.

— Почитай мне не книгу, а какую-нибудь газету, может быть, это натолкнет меня на воспоминания, — предложил как-то раз Евгений.

— Конечно, Вася! – соглашалась та. Когда мужчину называли этим именем, а так сейчас делали все в больнице, он не мог воспринять это имя. Но ничего поделать с этим не мог. Должны же были к нему как-то обращаться.

Все остальное время, пока он лежал в больнице, они очень сдружились с девушкой. Она его водила гулять во двор клиники. Рассказывала ему про деревья, про город, в котором они находились. Пришло время выписываться, но куда ему идти, никто не знал.

— Если ты не против, то можешь какое-то время пожить у меня, — как-то заявила Мила.

— Я, наверное, воспользуюсь твоим предложением, — не отказался Василий.

Она привела его в свою квартиру, которая была не очень большой, но уютной. С этого времени они начали жить вместе. Как-то девушка предложила Васе попробовать найти родственников. Куда только они не обращались, везде было глухо. Она смогла сделать мужчине документы, в которых значилось его новое имя.

Сейчас он начал жить полноценной жизнью, Мила попросила главного врача устроить Василия дворником. Работа не была лишней. Помимо того, что мужчина начал приносить домой хоть какие-то деньги, он, общаясь с людьми начал кое-что вспоминать. Но эти, всплывающие в памяти моменты ничего не могли передать молодому человеку.

Как-то вечером они с Милой сидели на кухне.

— Вася, а давай поженимся, — смотрела она на него.

— Давай, — пожал он плечами.

У них уже давно была связь, не как у друзей. Ему нравилось, что девушка ухаживает за ним, делает все по дому, и, вообще, она вся была хорошая. Уже на следующий день молодые люди пошли в отдел бракосочетаний, и связали там свои судьбы.

Вася понимал, что должен зарабатывать больше денег, он решил помимо дворника устроиться еще и грузчиком. После этого, сначала одна из работниц больницы попросила его помочь с переездом. Потом другая обратилась за помощью организовать перевозку своих старых вещей на дачу.

— Мила, у меня появилась идея, — как-то вечером сказал мужчина.

— Что ты там опять придумал? – смеялась девушка.

— У нас же есть немного денег, давай купим подержанный грузовичок, — предлагал Василий.

— Это еще зачем, — удивилась Мила.

— Пока я работаю грузчиком, ко мне поступает столько просьб о помощи. Зачем нанимать чужого дядю на машине, если я все сам могу сделать, — рассуждал мужчина.

— А что, это хорошая идея, — согласилась жена.

Так и порешили. Уже на следующий день на сайте Вася нашел недорогой грузовик, который, как раз ему подходил, созвонился с продавцом. Они договорились о встрече, и к вечеру, Василий был счастливым обладателем ржавой махины.

С этого дня от клиентов не было отбоя. Кому-то диван из магазина привезти, другому старую стенку из дома вывезти. Уже через пару месяцев Вася оставил должность дворника, потому что на грузоперевозках он зарабатывал достаточно, да и времени совсем не было.

— Мила, я хочу приобрести еще одну машину, — как-то за ужином сказал мужчина.

— Хорошо, я не против, делай, как знаешь, у тебя это хорошо получается, — она поцеловала его в щеку.

И, Василий, не только приобрел еще один грузовичок, но и нанял водителя, чтобы тот ему помогал. Потом было открытие ИП, снятие небольшого гаража в аренду, дело пошло. Уже через год, Вася имел свою фирму грузоперевозок и штат из нескольких человек. Сам он никогда не отлынивал от работы, помогал рабочим. Доход этот бизнес приносил немаленький.

Однажды Вася поехал на железнодорожный вокзал, нужно было доставить что-то оттуда. Как только он подъехал, услышал гудок паровоза, т в голове появилась какая-то вспышка. В этом воспоминании он увидел плацкарт и много ребят в нем. Что это было мужчина не понял, но решил, что нужно еще раз сюда приехать, видимо это место сильное в его воспоминаниях.

Когда Женя пропал, его очень долго искали. В тот вечер он не пришел домой, никто не заволновался, мало ли, что могло произойти. Но, когда прошло несколько дней, то сначала тревогу забила мать. Она обращалась в полицию, ходила по больницам и моргам, но все было безрезультатно. Начало скакать давление, ее поместили в больницу. Но, женщина не могла находиться там, на сердце было неспокойно. Через полгода женщины не стало, она не могла выдержать столько испытаний.

Маргарита осталась совсем одна с маленькой дочкой на руках. На первое время денег хватало, а потом, когда уже нечего было есть, она решилась на то, чтобы продать квартиру свекрови. Женщина очень страдала, она не понимала, как он мог их бросить. А ведь именно так она и думала.

— Появились деньги, он и свинтил к какой-нибудь крале, — говорила ей подруга.

— Женя не такой, он не мог так с нами поступить, — плакала Рита.

— Ой, все они не такие, — махала рукой подруга, поднимая очередную рюмку.

Они так сидели сейчас каждый вечер. Дочка была предоставлена сама себе, она ползала по голому полу. Все колготки и рубашечка были грязными, а мать просто сидела с подругой на кухне. Денег было много, от проданной квартиры, поэтому можно было не волноваться из-за этого.

— Ритка, а давай куда-нибудь сходим, — говорила захмелевшая подруга.

— Куда мы Киру денем? – была такой же Рита.

— Ничего не случится, если она посидит дома несколько часов одна, — предлагала женщина.

— Нет, так не пойдет, я сейчас, — Рита убежала к соседке, дала ей денег, чтобы та посидела с малолетней девочкой.

Бабе Нюре было жалко и Риту, и Киру, она посидела бы с ней и бесплатно, но девочку нужно было чем-то кормить. Поэтому старушка брала деньги и девочку. Мать могла не появляться по несколько дней. Зато в это время Кира была вымыта, накормлена, расчесана, все, как и должно быть у ребенка.

— Рита, нужно девочку в детский сад устраивать, — говорила старая соседка.

— Баба Нюра, не вмешивайся в мои дела. Я сама решу, что и когда нужно, — отмахивалась от нее женщина.

— Пропадет девчонка, — кивала головой бабушка.

— Не твое дело, — захлопывала перед носом дверь Рита.

Бабе Нюре ничего не оставалось, как уходить домой. Она часто думала, чтобы сообщить куда надо, но не хотела оставлять ребенка сиротой. Может быть, все образуется, Рита успокоится, и все встанет на круги своя.

Но, Рита так втянулась в эту разгульную жизнь, что ей не было дела ни до чего. Она не понимала, что пока у нее есть деньги, есть и друзья. А как только финансы запоют романсы, так и друзья испарятся. Но, это не останавливало женщину. Каждый день в квартире толпилось много людей. Какие-то мужики, женщины. От всех плохо пахло, и все они были в непотребном виде.

Девочка в это время была одна. Баба Нюра иногда забирала ее, потому что было невыносимо слышать, как гуляет этот сброд.

Когда Кире исполнилось 3 года, соседка попыталась сама устроить ее в детский садик. Ее приняли, но проходила она туда всего несколько месяцев. Киру нужно было одевать во что-то, и платить за посещение садика. А этого бабушка одна вытянуть не могла. Как она поняла и у Ритки деньги подходили к концу. Она уже пыталась сдавать комнату в своей квартире. Но никто долго там прожить не смог.

Тогда Маргарита выставила свою квартиру на обмен с доплатой. Нашелся идеальный вариант, меняли однокомнатную квартиру в деревянном бараке, и доплата была достойная. Так Рита оказалась с маленьким ребенком на краю города в неблагоустроенном старом доме.

Кира подрастала, а мать не обращала на нее внимания. Снова появились деньги, значит можно было погулять еще. Такой соседки, как баба Нюра рядом больше не было, поэтому сейчас девочку частенько оставляли дома одну. Да и было ей уже пять лет. Росла Кира пацаненком. Короткая стрижка, спортивный костюм. Водилась только с местными парнями. В малолетнем возрасте уже начала воровать в магазинах, и делать другие нехорошие дела. Никто не мог проследить за поведением девочки.

Как-то баба Нюра решила навестить своих старых соседей. У новых узнала адрес, и поехала. Когда она зашла в этот барак, то чуть с лестницы не упала, такой там стоял запах. Она вошла в комнату, которая принадлежала Рите. Та спала на диване, явно в неадекватном состоянии, а Кира на полу сидела и играла в грязные игрушки.

— Кирочка, привет, ты меня помнишь? — наклонилась бабушка.

— Нет, — девочка помотала головой.

— Пойдем со мной, я тебя покормлю, — протянула к ней руки бабушка.

Девочка с удовольствием пошла, они поели в закусочной, которая была поблизости. Баба Нюра проводила девочку до дома, и поехала к себе. Уже, когда вошла в квартиру обнаружила, что кошелька нет на месте. Она знала, куда он делся. Ну, ничего, бабушка всегда брала с собой столько, сколько хотела потратить.

Неизвестно, о чем думала Маргарита, как будет в дальнейшем жить ее дочь, и что делать, когда закончатся деньги. Сейчас она заливала свое горе, которому было уже несколько лет. Вместо этого могла бы что-то предпринять в поисках своего мужа.

У Василия бизнес рос, с того памятного вечера, когда к нему пришло первое воспоминание на вокале, он ездил туда каждый день. Ждал, когда проедет паровоз, только тогда в голове возникали какие-то образы. Мужчина был на приеме у врача, и тот подтвердил его намерения.

— Вы все правильно делаете, в какой-то момент что-то должно нарисоваться, — кивал головой доктор.

— Я не знал, стоит ли продолжать, если уже такое долгое время ничего не вспоминается, — разочарованно говорил Вася.

— Нет, нет, нужно обязательно продолжать, результат точно будет, — утверждал врач.

И Василий продолжал свое дело. Сейчас в его распоряжении была старая фабрика, которую он переделал в гараж и небольшой склад. Предприятие уже было большим. Из персонала работали не только водители и грузчики, как раньше, но появилась бухгалтерия, отдел кадров, расчетный отдел.

Работники уважали Василия, в первую очередь за то, что он был с ними на равных. Они все знали его историю, но никто не мог помочь.

Как-то вечером Вася снова поехал на железную дорогу, там ему было как-то спокойно, да и вспышки в голове не давали покоя. Когда он услышал гудок, то открыл окно в кабине. В это время мимо пробегала пара молодых людей.

— Кира, осторожно! – донесся до него голос парня.

В это время голова сильно закружилась.

— Иди, познакомься со своим папой, — он вспомнил эти слова.

— Как тебя зовут?

— Кира!

Что это, опять какой-то бред, он только что услышал это имя, и сразу же в голове пронеслись эти фразы. Он начал снова и снова прокручивать их в голове. Но, больше ничего не всплывало.

— Кира, — повторил мужчина вслух. Он понимал, что это имя как-то с ним связано, решил, что завтра снова приедет сюда. Сегодня голова разболелась так, что было невыносимо.

Когда он приехал домой, то все рассказал жене.

— Кира, какое редкое и красивое имя, — проговорила Мила.

— Если оно появилось в моей голове, значит так кого-то звали, — предположил Василий.

— Наверное, кого-то очень близкого, — присела рядом жена.

В их семье был мир и согласие. Она наклонила голову к нему на плечо.

— Ты скоро станешь папой, — проговорила женщина шепотом на ухо мужчине.

В этот момент в голове Василия появились воспоминания двух искорёженных автомобилей, которые лежали на обочине. Рядом стояла скорая, а на носилках тела, закрытые простынями.

— Что с тобой? Ты не рад? – Мила встревожилась.

— Мне кажется, что я кое-что вспомнил, — и он подробно рассказал девушке, что он только что видел.

— Господи, какой ужас у тебя там, — жена смотрела на него, она приложила руку к груди.

— И не говори, что все это может значить? У меня кто-то умер? А, может быть, я был на той машине, а потом поехал куда-то на поезде, ничего не понятно, — Вася встал из-за стола, он пошел умываться, а потом в постель.

Но ночью уснуть не удавалось, мужчина крутился с бока на бок. Он вспоминал Киру и автомобильную катастрофу. Больше в голове ничего не появлялось.

Вася продолжал работать, ему нравилось помогать людям. Ко всем своим грузоперевозкам он подключил еще доставку. Сейчас можно было просто набрать номер, и вам привезут все, что вы хотите.

Мила была беременной, ей нужен был уход и забота. Муж пытался все сделать, только, чтобы родному человеку было хорошо. Как-то в начале зимы он ехал домой, вдруг, из-под капота пошел дым. Мужчина остановился, он вышел, открыл капот, решил сам починить неисправность. Пока он копошился, очень замерз, особенно руки. В это время в голове опять что-то появилось. Он вспомнил, как голыми руками откручивал какой-то вентиль. Вася выпрямился, он не понимал, что это за видение.

Он сел обратно в машину, закрыл глаза, и сразу же захотелось есть. На самом деле этого не было, просто в воспоминаниях были замерзшие руки и чувство голода. Мужчина подумал, что когда-нибудь все эти отрывки соединятся воедино, и он все вспомнит. Сейчас же нужно было ехать на станцию техобслуживания, сам он ничего сделать не мог.

Дома он поцеловал жену, прижал ее к себе и поцеловал в макушку.

— Сегодня опять видел кое-что, — сказал он девушке.

— И что на этот раз? – ей было интересно.

— Руки, которые замерзли, — пожал плечами Вася.

— Странно, — протянула Мила.

Они пошли на кухню, и Вася накинулся на еду.

— Понимаешь, после этого видения, мне так сильно захотелось есть. Я не могу этого объяснить, но на самом деле я был сытый, а в воспоминаниях хотелось, — непонятно рассказал муж.

Он сидел и поглощал пирожки, борщ, салат, в общем все, что было на столе.

— Ты так много никогда не ел, — засмеялась жена.

— Сам не пойму, как будто впрок, — тоже смеялся Василий.

Потом они пошли в комнату. Мужчина купил сладостей для своей любимой, просто хотел порадовать. Этот человек много чего сделал для него в жизни. А когда стемнело Вася встал, он решил съездить к железной дороге.

— Ты не против? — посмотрел он на женщину.

— А можно мне с тобой? – встала она.

— Конечно, поехали, — он пошел надевать обувь.

Мила быстро собралась, они спустились во двор, и сели в машину. Ехать было недолго, так что, через 15 минут супруги были на месте.

— Всего 15 минут, и мы можем оказаться в твоих воспоминаниях, — проговорила девушка.

В это время что-то появилось в голове мужчины.

— Всего 15 минут, — начала Мила.

— Стоп, снова, скажи это снова, — махал рукой круговыми движениями Василий.

И Мила опять повторила.

— Всего 15 дней, никто даже соскучиться не успеет, — в голове мужчины слышались слова. Он повторял их вслух.

— Что это может быть? – не понимала девушка.

— 15 дней? Это срок за хулиганство, — засмеялся Вася.

— А может быть вахта! – продолжала девушка.

— Поезда, вентиль, 15 дней! Может быть, и правда я был вахтовиком? – стал гадать Василий.

— Давай подождем, появится еще что-то там уже и будем выяснять, а сейчас, поехали домой, — зевая сказала Мила.

Они развернули машину, и поехали по пустынной дороге. Из головы мужчины не могли выйти слова, которые он слышал в своей голове. Они и не соединялись, шли какими-то отрывками, ничего было не понятно. Но радовало то, что прогресс все-таки шел.

Каждый день Вася видел и слышал в голове различные картинки или отдельные слова, он не мог их сопоставить между собой. Поэтому дал своему мозгу время адаптироваться ко всем этим новостям.

— Василий, здравствуйте, нам поступил большой заказ на дальнее расстояние, — рядом шла помощница и тараторила без умолку.

— Вика, подожди, не говори так быстро, — остановился начальник.

— Что за заказ, куда он? – он смотрел в бумаги.

— Нужна большегрузная машина, и напарник водителю, — продолжала девушка.

Водители никогда не ездили по одиночке на далекие расстояния, поэтому с этим шеф согласился с девушкой.

— Оформляй Степаныча и меня, — распорядился Вася.

— Как вас? – не поняла помощница.

— Молча, сам поеду, посмотрю на работу. Давно уже нигде не был, засиделся, — доброжелательно сказал начальник и улыбнулся Вике.

— Дорогая, я еду в рейс, можешь приготовить мне кое-какие вещи, и немного еды? – позвонил Василий жене.

— Конечно, любимый, — она знала, что муж всегда готов помочь своим подчиненным.

Машину подготовили, Степаныч сам съездил загрузился. Он был опытным водителем, и все знал не по наслышке.

— Ну что, напарник, едем вместе? — подошел к нему директор.

— Да, ты давно уже никуда не выходишь, удивился, когда узнал, кто мой спутник, — сказал мужик.

— Выезд в шесть утра, будь готов, — улыбнулся Василий.

— Всегда готов, — по-пионерски поднял руку Степаныч.

Все было готово, и мужчины двинулись в путь. Дорога предстояла нелегкая. В каком-то небольшом городке открывали новый магазин, туда и нужно было доставить груз. Как известно, в небольших селеньях дороги не очень хорошие, только об этом думал Василий, когда они проехали уже добрую часть пути.

— Степаныч, не устал, а то давай, подменю? — обратился Василий к напарнику.

— Нет, что ты, сиди, наслаждайся, — засмеялся товарищ.

Ехать осталось не так много, при въезде в город должна была быть гостиница, там и собирались остановиться мужчины. Ехали с небольшой скоростью, потому что груз был тяжелый, а дорога вся в ухабах. Вдалеке показались огоньки.

— Вот здесь мы сегодня и будем ночевать, — показал рукой Василий.

— Согласен, — зевая говорил водитель.

Они припарковались, вылезли из кабины. Пока Степаныч проверял, все ли в порядке с фурой, Василий пошел в холл гостиницы, узнать про свободные места. Их оказалось более, чем достаточно. Мужчины оформили все документы, прошли в свои номера, хотелось поужинать.

— Извините, а где здесь можно поесть? – спросил Вася у девушки за стойкой на входе.

— Рядом есть закусочная, а напротив круглосуточный магазин, — показывала она направление.

— Я понял, спасибо, — Вася побежал за другом.

— Степаныч, тебе что-нибудь купить, или ты со мной? – крикнул он через дверь.

— Не, неохота, если не сложно, то возьми сам! – попросил напарник.

Василий спустился по ступеням, он шел по направлению к закусочной. Там он заказал горячего, а сам пошел в магазин напротив, чтобы взять чего-то к чаю. Когда он оказался в магазине, там разыгралась нешуточная драма. Маленькая девчушка, которая была вся чумазая, держала в руках булочку, а охранник держал ее за локоть. Он что-то кричал, и вел малютку к выходу.

— И чтобы я тебя больше здесь не видел, — большой мужлан прямо швырнул девочку на землю.

— Что произошло? Зачем вы так с ребенком? – спросил Василий у охранника.

— А нечего булки воровать! – грубо ответил он.

Вася подошел к девочке, на ней была грязная одежда, волосы тоже никто не мыл уже долгое время.

— Как тебя зовут? – наклонился мужчина к ней.

— Кира! – она посмотрела ему прямо в глаза. В этот момент что-то в голове Василия щелкнуло, и он все вспомнил. Он держал малышку за руки, а сам смотрел вдаль. Он помнил, как поехал на вахту, как его жена Рита его ждала, что его зовут Евгений. И что, его дочку тоже зовут Кира. Так вот откуда это имя в его голове, подумал мужчина.

— Пойдем со мной, я тебя накормлю, — помог он подняться ребенку.

В закусочной заказ уже был готов. Василий-Евгений попросил сделать все, что попросит малышка. Официантка брезгливо посмотрела на нее, но сделала все, что просили. А мужчина просто сидел, и смотрел в стену, столько долгих лет он был в неведении, а сейчас, вдруг, все пришло само собой. Он даже не знал, радоваться этому или грустить. Вася-Женя дождался, пока девочка доест, купил ей еще сладкого, и отправился обратно в гостиницу. Но, только за тем, чтобы отнести продукты Степанычу. Сам он хотел поехать в то место, где когда-то жил.

Он вызвал такси, приехал к дому, где прошло его детство, поднялся на нужный этаж, но дверь в квартиру была уже не той. Он не стал рисковать, и сразу пошел к бабе Анне.

— Здравствуйте, бабушка, — сказал мужчина, когда дверь открылась.

— Женя? – старушка стояла, смотрела на него, она не могла поверить в происходящее.

— Баба Нюра, что не узнаешь? – он открыл объятия.

— Узнаю-то узнаю, да где ж ты был так долго? – запричитала старушка.

— Со мной случилось несчастье, — мужчина рассказал женщине все, что произошло за последние несколько лет.

— У нас тоже много чего произошло. Мать твоя, долго тебя искала, да так не смогла ничего сделать, померла, — бабушка заплакала.

— Как померла? – не понимал мужчина, — а Рита, Кира?

— Ой, а это еще печальнее история, — старушка начала рассказывать про бывших соседей, и что с ними приключилось.

— Вы знаете, где они сейчас, — волновался Евгений.

— Вот адрес, — подала ему баба Нюра.

— Так это ведь там, где я только что был, — удивился мужчина.

Он поблагодарил бабушку, сказал, что еще обязательно зайдет. Достал телефон, вызвал такси, и поехал обратно, к той закусочной. Дом, который ему был нужен находился прямо напротив нее, почему-то в первый раз он этого не заметил. Такси ехало медленно, Женя нервничал, в голове было столько мыслей, что он не знал, как с ними справиться. Главное сейчас, не сойти с ума. Мужчина расплатился с водителем, вышел из машины, разглядел, где находится подъезд, вошел туда.

Запах сразу же ударил в нос, Женя отыскал нужную квартиру, когда он открыл дверь, то увидел ту же девочку, которую совсем недавно накормил.

— Кира, дочка? – смотрел он на нее. А она просто хлопала глазами. Девочка, наверное, думала, что дядя принес еще чего-то покушать.

— А где твоя мама? – снова задал вопрос Женя. Девочка ткнула пальцем куда-то в угол.

Когда мужчина подошел к тому месту, ему стало просто противно. В углу лежала женщина, платье задралось, было видно нижнее белье, которое давно никто не менял. Он попытался поднять ее, но этого сделать не получилось, женщина очнулась, и встала сама.

— Отвали, — убрала она руку. Состояние Маргариты было невменяемым.

— Рита, что с тобой произошло? — сказал Евгений. На миг женщина замерла, медленно повернула голову, посмотрела на мужчину.

— Приперся, тварь, что выгнала тебя любовница, решил обратно вернуться, — начала она кричать.

— Ты что несешь? – не понимал мужчина, — все это время я ничего не помнил, потерял память, жил в другом городе. А ты меня даже не искала, нашла самый легкий выход.

— Катись отсюда, — она показала на дверь.

— Я уйду, и дочку с собой заберу, — однозначно сказал Женя.

— Забирай что хочешь, — Рита снова уткнулась носом в свой угол.

— Кира, ты поедешь со мной? — спросил, Женя у девочки.

— Да, папа, — она была не глупая.

Хоть девочка и была очень грязной и плохо пахла, он поднял ее на руки и понес в гостиницу. Там все урегулировал. Они переночевали, сделали рабочие моменты, и поехали обратно в свой город.

— Василий, а кто это спит у нас там, — показал Степаныч за свою спину.

— Дочка, — с гордостью сказал Евгений.

— Не понял, откуда? — смотрел напарник удивленными глазами.

— Оттуда, — показал мужчина на свою голову, — представляешь, я вчера все вспомнил, на самом деле меня Евгений зовут.

Они приехали в родные пенаты, Степаныч поехал на базу, а Василий-Евгений сразу же домой.

— Мила, не пугайся, это моя дочка, — завел он девочку домой.

— Расскажи подробней, — казалось, девушка не очень этому удивилась.

— Давай сначала наберем ванну, посадим туда это чудо, а потом я тебе все-все расскажу, — поцеловал ее муж.

Они вдвоем мыли девочку, а Вася-Женя взахлеб рассказывал о своей судьбе. Мила смотрела на него, ей, в какой-то мере было его жалко. Но, ничего уже не вернешь, нужно жить дальше. Кира оказалась очень миленькой девочкой. Волосы пришлось обстричь, потому что там были такие колтуны, которые никто никогда не расчесал бы. Они с Милой быстро сдружились. Киру отправили в школу, и они зажили большой и дружной семьей.

— Я тебя люблю, — шептала жена своему мужу вечером.

— И я тебя, сейчас я понимаю, что ты тот самый, мой человек, который не бросит в тяжелый момент, — он крепко сжимал ее в объятиях.

— Как думаешь, кто у нас родится, — задавала вопрос Мила.

— Хоть кто, лишь бы здоровый, — чмокнул ее Василий. Он не стал менять документы. Пускай прошлая жизнь остается в прошлом. Теперь у него новая, счастливая жизнь и семья.

— Я дома! — Алина перешагнула порог квартиры, на ходу снимая обувь. День выдался крайне изматывающим — две встречи с клиентами, отчёт для начальства и внезапная проверка документации. Её единственное желание в этот момент было принять горячий душ и рухнуть на кровать.

— Наконец-то! — Витя расположился в кресле, листая что-то в телефоне. — Уже девятый час! Я голоден как волк!

Алина тяжело вздохнула.

— Прости, задержалась на работе! Сейчас быстро что-нибудь приготовлю!

— Опять? — Витя отложил телефон. — Уже третий раз за неделю ты появляешься после восьми! Я ведь женился не для того, чтобы морить себя голодом до полуночи!

— Витя, у нас был полный хаос на работе! — Алина прошла на кухню и открыла холодильник. — Я не могла уйти раньше! Давай я сделаю омлет? Это быстро и довольно сытно!

— Омлет? — Витя скривился, следуя за ней на кухню. — Опять эта еда? Мама всегда готовила полноценный ужин! Даже когда работала!

Алина стиснула зубы. Снова эти сравнения с его матерью. Каждый раз, когда что-то шло не так, Витя начинал вспоминать, как всё было в родительском доме.

— Твоя мама трудилась на полставки в библиотеке, а я руковожу отделом в крупной компании! — Алина достала яйца и молоко. — Это совершенно разные нагрузки!

— При чём здесь это? — Витя скрестил руки на груди. — Речь идёт о приоритетах! Для мамы семья всегда была главным!

Алина медленно сосчитала до пяти, прежде чем ответить.

— А для меня нет? Я каждый день готовлю, убираю, стираю! При этом ещё и зарабатываю половину нашего бюджета! Без моей зарплаты мы не потянем ни ипотеку, ни кредит за ремонт!

— Вот именно! — Витя повысил голос. — Какая это семья, если мы оба пашем как проклятые и почти не видим друг друга? Я думал, что после свадьбы у нас будет нормальный дом, уют, забота…

— А сейчас у нас ненормальный дом? — Алина отложила венчик для взбивания яиц. — Что конкретно тебя не устраивает?

— Всё! — Витя размахнул руками. — Ты приходишь поздно, усталая, раздражённая! В выходные вечно какие-то дела, уборка, стирка! Где время для меня? Где забота? Где внимание?

Алина посмотрела на мужа с недоумением.

— Витя, мы оба трудимся! У нас обоих есть обязанности! Что ты хочешь от меня?

— Я хочу, чтобы ты была женой! — Витя ударил ладонью по столу. — Чтобы встречала меня с работы, чтобы дома был порядок и уют, чтобы на столе был настоящий ужин, а не омлет на скорую руку!

— То есть ты хочешь, чтобы я сидела дома? — Алина скрестила руки на груди. — И на что мы будем жить? Твоей зарплаты не хватит на все наши расходы!

— Можно затянуть пояса! — упрямо сказал Витя. — Главное — семья, а не деньги!

— Серьёзно? — Алина усмехнулась. — И как ты себе это представляешь? Мы не сможем платить ипотеку, придётся продать машину, забыть про отдых…

— У моих родителей никогда не было много денег! — перебил её Витя. — Но у них была настоящая семья! Мама всегда ждала отца с работы, в доме всегда был порядок, всегда вкусно пахло ужином!

— Витя, сейчас другое время! — Алина попыталась говорить спокойно. — И мы с тобой договаривались перед свадьбой, что оба будем работать и строить карьеру!

— Я не думал, что это будет так! — Витя покачал головой. — Что ты будешь пропадать на работе, а я буду сидеть голодный в пустой квартире!

— Пустой? — Алина начала закипать. — Я каждое утро убираю перед работой! И готовлю тебе завтрак, между прочим!

— Это не то! — Витя махнул рукой. — Ты не понимаешь! Вот моя мама…

— Опять твоя мама! — Алина не выдержала. — Я устала от сравнений с ней!

— Потому что ей есть чему тебя научить! — Витя повысил голос. — Она знает, как создать настоящую семью, как заботиться о муже!

— Я не твоя мать, Витя! — Алина покачала головой. — И не собираюсь ею становиться!

— Может, тогда стоит её послушать? — Витя внезапно оживился. — Я позвоню ей завтра! Пусть приедет на выходные, поговорит с тобой! Она объяснит, как должна вести себя настоящая жена! Правильная!

Алина взирала на супруга, не в силах поверить своим ушам. Неужели он действительно так считает?

— Только осмелься! — тихо произнесла она. — Только попробуй пригласить свою мать, чтобы она учительствовала меня на предмет того, как быть супругой!

Раннее утро субботы началось с телефонного диалога. Алина пробудилась от звуков мужского голоса, доносящегося из кухни. Витя говорил вполголоса, но она всё равно различала каждое слово.

— Да, мам, именно так и заявила, что не желает обучаться тому, как стать хорошей супругой… Нет, я пытался донести… Конечно, ты права… Да, приезжай, буду очень рад!

Алина поднялась на кровати, не веря услышанному. Он всё-таки позвонил матери. Более того, пожаловался на неё и пригласил в гости. После вчерашнего разговора, после её категорического запрета.

Она встала, накинула халат и направилась на кухню. Витя как раз завершил разговор и, заметив жену, улыбнулся, будто ничего не случилось.

— Доброе утро! Я сварил кофе!

— Ты звонил матери! — Алина не спросила, она констатировала факт.

— Да! — Витя пожал плечами. — Мама давно хотела навестить нас!

— Не делай вид, что не понимаешь! — Алина скрестила руки на груди. — Я слышала ваш диалог! Ты жаловался ей на меня!

Витя поставил чашку на стол.

— Я просто поведал о текущей ситуации! Что здесь такого?

— Что здесь такого? — Алина повысила тон. — Ты обсуждаешь наши отношения с посторонним человеком!

— Моя мать — не посторонний человек! — Витя нахмурился. — Она мудрая женщина, которая прожила в счастливом браке почти сорок лет! Она может дать нам ценные рекомендации!

— Нам? — Алина усмехнулась. — Или мне? Ты же хочешь, чтобы она научила меня, как стать «идеальной женой», так?

— А что в этом плохого? — Витя развёл руками. — Ты сама говоришь, что устаёшь, что не успеваешь! Возможно, она предложит, как всё организовать!

Алина глубоко вдохнула, стараясь успокоиться.

— Витя, давай проясним ситуацию! Я не хочу, чтобы твоя мать приезжала к нам и учительствовала меня жизни! Я взрослая женщина, у меня есть своя голова на плечах!

— Но ты не понимаешь элементарных вещей! — Витя повысил голос. — Супруга должна создавать комфорт, должна заботиться о муже, должна…

— Стоп! — Алина подняла руку. — Я тебе не служанка! Мы с тобой равноправные партнёры! Мы оба трудимся, оба устаем, оба должны вкладываться в наш быт!

— Равноправные? — Витя усмехнулся. — Какое равноправие, если я прихожу домой и готовлю себе ужин, потому что тебя нет дома?

— А когда я прихожу домой, ты уже приготовил ужин? — парировала Алина. — Или ты ожидаешь, пока я вернусь с работы и накормлю тебя?

Витя отвел взгляд.

— Это женская обязанность — готовить!

— Вот оно что! — Алина покачала головой. — Значит, у нас не равноправие, а патриархат! Ты хочешь жену-домработницу!

— Я хочу нормальную семью! — Витя ударил кулаком по столу. — Как у моих родителей!

— Времена изменились, Витя! — Алина старалась говорить спокойно. — Сейчас большинство женщин работают наравне с мужчинами! И домашние обязанности тоже делятся!

— Мне плевать на большинство! — отрезал Витя. — Я хочу, чтобы в моём доме было как у людей! Чтобы жена встречала с работы, чтобы был ужин, чтобы…

— Чтобы я сидела дома и ждала тебя, как собачка? — Алина не выдержала. — Не дождёшься! Я не для того получала образование и строила карьеру!

— Вот видишь! — Витя указал на неё пальцем. — Для тебя карьера важнее семьи! Важнее меня!

— Нет, ты не прав! — Алина покачала головой. — Я просто хочу, чтобы ты уважал мои интересы так же, как я уважаю твои!

— Какое уважение? — Витя скривился. — Ты даже не хочешь выслушать мою мать, которая может дать тебе ценные советы!

— Мне не нужны её советы! — твердо сказала Алина. — И я не хочу, чтобы она приезжала к нам с проверкой!

— Поздно! — Витя усмехнулся. — Она уже в пути! Будет у нас часа через три!

Алина замерла.

— Что? Ты пригласил её без моего согласия?

— Это и мой дом тоже! — Витя скрестил руки на груди. — Я имею право приглашать свою мать в гости!

— В гости — да! — Алина чувствовала, как внутри закипает гнев. — Но не для того, чтобы она учила меня, как быть женой!

— Она просто поживёт с нами неделю! — Витя пожал плечами. — Покажет, как должен быть организован быт! Что в этом такого?

— Неделю?! — Алина не верила своим ушам. — Ты пригласил свою мать пожить с нами неделю, чтобы она показала мне, как быть хорошей женой?

— Именно! — Витя кивнул. — И я надеюсь, ты будешь достаточно умна, чтобы прислушаться к её советам!

Галина Тимофеевна прибыла ровно в два часа дня с двумя огромными чемоданами, словно собиралась не на неделю, а на месяц. Алина встретила свекровь с натянутой улыбкой, пока Витя суетился вокруг матери, забирая её вещи.

— Алиночка, как я рада тебя видеть! — Галина Тимофеевна обняла невестку, окутав её облаком приторных духов. — Витенька столько рассказывал о вашей… Семейной жизни!

Алина заметила паузу перед словами «семейной жизни» и еле сдержалась, чтобы не закатить глаза.

— Проходите, Галина Тимофеевна! — она отступила в сторону. — Витя подготовил для вас гостевую комнату!

— Ох, не беспокойся, я сама всё устрою! — свекровь прошла в квартиру, внимательно оглядываясь по сторонам. — Хм, пыль на полках! И шторы давно не стираны, да?

Не прошло и пяти минут, как критика уже полилась рекой. Алина стиснула кулаки и промолчала.

— Мама, ты ведь только что приехала! — Витя подхватил чемоданы. — Давай сначала устроим тебя, а потом уже…

— Нет-нет, сынок! — Галина Тимофеевна решительно направилась на кухню. — Сначала я посмотрю, что у вас тут с бытом! Алиночка, ты не против?

Не дожидаясь ответа, свекровь начала открывать шкафчики и ящики, качая головой и цокая языком.

— Боже мой, как же у вас всё неправильно организовано! — она всплеснула руками. — Кастрюли должны храниться в нижнем шкафу, а не в верхнем! И почему сковородки лежат отдельно от крышек? А это что за беспорядок в холодильнике?

Алина стояла, прислонившись к дверному косяку, и наблюдала, как свекровь перебирает их вещи, комментируя каждую мелочь. Витя находился рядом с матерью, кивая в такт её словам, словно она произносила великие истины.

— Мама всегда была отличной хозяйкой! — он повернулся к Алине. — Видишь, как всё должно быть организовано?

— Вижу! — сухо ответила Алина. — Только это наша квартира, и мы сами решаем, как здесь всё должно быть устроено!

Галина Тимофеевна выпрямилась и взглянула на невестку.

— Алиночка, не обижайся, но я вижу, что тебе не хватает опыта в домоводстве! Это нормально, не все девушки учатся этому в родительском доме! Но я здесь, чтобы помочь!

— Я не просила о помощи! — Алина скрестила руки на груди.

— Но Витенька попросил! — свекровь улыбнулась. — А муж — глава семьи, его желания должны быть на первом месте!

Алина посмотрела на супруга, ожидая, что он вмешается, но Витя лишь кивнул, соглашаясь с матерью.

— Короче… — Алина глубоко вдохнула. — Я пойду прогуляюсь! А вы тут… Приводите всё в порядок!

Она вышла из квартиры, не дожидаясь ответа. Ей нужно было проветриться и подумать. Ситуация становилась невыносимой.

Когда Алина вернулась через два часа, квартира была неузнаваема. Все предметы на кухне были переставлены, в гостиной мебель передвинута, даже в спальне её косметика и украшения были аккуратно разложены по-новому.

— Вернулась! Наконец-то! — Галина Тимофеевна выглянула из кухни. — Как раз вовремя! Я приготовила ужин — борщ, котлеты и салат! Витенька всегда любил домашнюю еду! И тебе надо бы в этом плане поднапрячься, милая! А то, это никуда не годится!

Алина молча прошла на кухню. Стол был накрыт, Витя уже сидел там, с нетерпением ожидая трапезы.

— Вот видишь! — он улыбнулся жене. — Мама за пару часов навела порядок и приготовила настоящий ужин! И это после дороги!

— Потрясающе! — Алина села за стол. — А где она взяла продукты? Я не помню, чтобы у нас было мясо для котлет!

— Я сходила в магазин, пока ты гуляла! — Галина Тимофеевна поставила перед ней тарелку с борщом. — Заодно купила всё необходимое на неделю! У вас в холодильнике был полный хаос, одни полуфабрикаты!

— Мы оба трудимся! — Алина взяла ложку. — Не всегда есть время готовить с нуля!

— Это просто отговорки! — свекровь покачала головой. — Я тоже работала, но всегда находила время, чтобы накормить семью домашней едой! Правда, Витюш?

— Да, мама! — Витя с аппетитом ел борщ. — У нас всегда был полный холодильник и вкусный ужин!

— Видишь, Алиночка! — Галина Тимофеевна села напротив невестки. — Мужчине важно чувствовать заботу! Домашняя еда, чистый дом, выглаженные рубашки — это всё знаки внимания, которые женщина должна оказывать мужу!

— А что мужчина должен оказывать женщине? — Алина отложила ложку. — Или это односторонний процесс?

Но этот вопрос был проигнорирован всеми. Все сделали вид, что ничего не услышали, так как были поглощены уплетанием самого жирного борща в мире…

Прошло пять дней с момента прибытия Галины Тимофеевны. Пять невыносимых дней, в течение которых Алина чувствовала себя чужой в собственном доме. Свекровь полностью захватила контроль над квартирой — готовила, убирала, перекладывала вещи и постоянно комментировала, как Алина «неправильно» ведет хозяйство.

Витя расцвел. Он приходил с работы, садился в кресло, и мать приносила ему тапочки, ужин, включала телевизор на нужный канал. Он принимал эту заботу как должное, бросая на Алину торжествующие взгляды: «Вот как должна вести себя настоящая женщина!»

В пятницу вечером Алина вернулась с работы позже обычного. В квартире пахло пирожками, Галина Тимофеевна суетилась на кухне, а Витя сидел в гостиной с телефоном в руках.

— Наконец-то! — он посмотрел на часы. — Уже девять! Мы ужинали без тебя!

— Извини, совещание затянулось! — Алина сняла пальто. — Я предупреждала, что буду поздно!

— Алиночка! — Галина Тимофеевна выглянула из кухни. — Я оставила тебе ужин в микроволновке! И знаешь, нам надо поговорить о твоём рабочем графике! Это ненормально, когда жена постоянно задерживается!

Алина медленно повернулась к свекрови.

— Мой рабочий график — это моё дело, Галина Тимофеевна!

— Но как же Витенька? — свекровь всплеснула руками. — Он приходит в пустой дом, без ужина, без внимания…

— Витя взрослый мужчина! — Алина сняла обувь. — Он может разогреть себе еду или, представьте себе, даже приготовить что-то самостоятельно!

— Какие пустые слова! — Галина Тимофеевна возмущённо покачала головой. — Мужчина должен трудиться и обеспечивать семью, а не стоять у плиты!

— А женщина должна работать, готовить, убирать, стирать и при этом всегда быть свежей и радостной? — Алина подошла ближе. — Это ваше видение семьи?

— Именно! Такое и есть нормальная семья! — свекровь выпрямилась. — Так было всегда, так должно быть и сейчас!

— Нет, Галина Тимофеевна! — Алина покачала головой. — Это было в вашем поколении! Сейчас другое время, другие отношения!

— Вот поэтому сейчас столько распадов семей! — свекровь всплеснула руками. — Женщины забыли своё предназначение!

— Своё предназначение? — Алина усмехнулась. — И какое же оно, по-вашему?

— Рядом с мужем! — твёрдо произнесла Галина Тимофеевна. — Создавая ему комфорт и уют!

— А его предназначение где? — Алина скрестила руки на груди. — Только деньги зарабатывать?

— Витенька, объясни ей! — свекровь повернулась к сыну. — Расскажи своей жене, как должна выглядеть настоящая семья!

Витя отложил телефон и поднялся.

— Алина, мама права! Я хочу, чтобы дома меня ждали, чтобы был ужин, чтобы…

— Чтобы я превратилась в служанку? — Алина перебила его. — В копию своей свекрови?

— Не смей так отзываться о моей маме! — Витя повысил голос. — Она идеальная супруга и мать!

— Для твоего отца — возможно! — Алина кивнула. — Но я — не она! И ты — не твой отец! У нас другая семья, другие ценности!

— Какие ценности? — Витя усмехнулся. — Ты постоянно на работе, дома беспорядок, ужина нет…

— Вот пусть твоя мама и опекает тебя, как тебе хочется, а я твоя жена, а не нянька! Ты понял меня?

В комнате повисло молчание после того, как Алина произнесла эти слова мужу прямо в глаза. Галина Тимофеевна побледнела, а Витя покраснел от гнева.

— Как ты смеешь… — начал он.

— Нет, это ты как смеешь! — Алина не дала ему закончить. — Ты пригласил свою мать, чтобы она учительствовала меня, как быть женой? Чтобы она переделала нашу жизнь под свои стандарты? Без моего согласия, против моей воли?

— Я желал, как лучше! — Витя ударил кулаком по столу.

— Для кого лучше? — Алина покачала головой. — Для себя! Чтобы получить удобную домработницу вместо равноправного партнёра!

Она развернулась и пошла в спальню. Через несколько минут вернулась с чемоданом.

— Что это? — Витя уставился на чемодан. — Куда ты собралась?

— Я ухожу! — Алина была спокойна. — Я не могу и не хочу жить в доме, где меня не ценят!

— Это просто истерика! — Галина Тимофеевна всплеснула руками. — Витенька, не обращай внимания, все молодые жёны так капризничают!

— Это не каприз! — Алина посмотрела на свекровь. — Это моё решение! Я подаю на развод!

— Что?! — Витя побледнел. — Из-за чего? Из-за того, что я хочу нормальную семью?

— Нет! — Алина покачала головой. — Из-за того, что наши взгляды на «нормальную семью» несовместимы! Ты хочешь жену-служанку, а я хочу быть равноправным партнёром!

Она взяла чемодан и направилась к выходу.

— Ты пожалеешь об этом! — крикнул ей вслед Витя. — Куда ты пойдёшь? Вернёшься через неделю!

Алина обернулась в дверях.

— Не вернусь! Я сниму квартиру, а потом, после развода, куплю свою! И буду там полноценной хозяйкой своей жизни!

Она закрыла за собой дверь, чувствуя странное облегчение. Впереди была неизвестность, но это была её собственная дорога, без чужих указаний и ожиданий.

Через три месяца развод был оформлен. Алина получила свою долю от продажи их совместной квартиры и положила деньги на сберегательный счёт. Она арендовала небольшую, но уютную квартиру и полностью погрузилась в карьеру.

Иногда она вспоминала Витю и думала, счастлив ли он теперь, когда его обслуживает идеальная женщина — его мать. Но эти мысли посещали её всё реже. У неё была новая жизнь — свободная, независимая и только её собственная…

— Дорогая, ты забронировала ресторан?

Оксана была в своих мыслях, и даже не сразу поняла, что спрашивает ее супруг.

— Что? А, да, конечно.

Через силу она улыбнулась ему. А Михаил лишь кивнул, и снова уставился в телефон.

— Кого позовешь на свой праздник? – спросила Оксана.

— Ну, коллег, конечно. Пусть все знают, что я крутой, — рассмеялся он. – Друзей некоторых.

— Родителей надо позвать, — дополнила жена.

— Думаешь?

Оксана укоризненно взглянула на супруга.

— Миш, конечно. Я считаю, что твои родители должны быть рядом с тобой в такой день. Нечасто получаешь такую хорошую должность!

Михаил задумался, а затем снова кивнул.

— Ты права. Надо и их позвать.

— Вот и правильно. И друзей зови побольше.

— Дорого выйдет, — скривился супруг.

— Миш, не жадничай, — рассмеялась Оксана. – Тебя повысили, дали высокую должность. И зарплата будет в два раза больше. Можно и раскошелиться, верно?

— Наверное, ты права. Но ты же организуешь все? Знаешь, у меня сейчас совсем времени нет, буду на работе допоздна задерживаться.

— Конечно, любимый. Все для тебя.

Оксана снова через силу улыбнулась. Вместо улыбки хотелось треснуть супругу, накричать на него, высказать ему все, что накопилось за эти полгода.

Но Оксана не стала этого делать. Ведь месть – это блюдо, которое подается холодным.

Полгода назад Оксана узнала, что муж ей изменяет. Она до последнего не хотела в это верить, считала, что кто угодно может оказаться изменщиком, но только не Миша.

Они ведь со школы вместе. В одиннадцатом классе начали встречаться, а уже после института поженились.

Вместе поднимались с самых низов, вместе строили карьеру. Миша на тот момент был, можно сказать, никем. Именно Оксана его поддерживала, именно она содержала семью, пока Миша искал работу по душе.

Она его никогда не пилила. Помогала ему, если это было нужно. Избавила его ото всех домашних хлопот, лишь бы он развивался.

Даже когда родился их сын, Оксана не тревожила супруга. Давала ему высыпаться, хотя сама первый год считай и не спала. Ребенок был очень капризным, постоянно орал ночами, и Оксана уходила на кухню, чтобы не разбудить мужа. Укачивала там сына, а сама от усталости практически падала. Но все же она считала, что Мише важнее отдыхать, ему же потом работать.

И когда сын подрос, Оксана снова вышла на работу. Чтобы финансовое бремя не лежало только на супруге.

Она выглядела хорошо, занималась спортом. Отменно готовила, была чистоплотной хозяйкой. Ко всему прочему, Оксана была довольно умной, Миша и сам не раз советовался с ней по поводу работы.

Казалось, что их жизнь идеальна. О такой жене можно только мечтать, таким женам не изменяют, на них молятся.

Да и родители Миши, которые вот уже больше тридцати лет в браке, очень полюбили невестку. И их пример семьи всегда вдохновлял Оксану. Так долго вместе, но до сих пор любят и уважают друг друга. Поэтому Оксана и думала, что и в их с Мишей семье будет всегда также.

Но первые звоночки поступили довольно давно, просто Оксана не обращала на них внимания. Миша стал задерживаться на работе, появились какие-то командировки, которых раньше и не было.

Но Оксана даже и не думала про измену. Она просто и мысли допустить не могла, что ее муж, с которым у нее такие прекрасные отношения, может ее предать.

Хотя подруги Оксаны ей намекали.

— Опять твой в командировке? – спрашивала Катя, лучшая подруга.

— Да, работает все, — улыбалась Оксана.

— И не страшно тебе его отпускать?

Оксана даже рассмеялась.

— А чего бояться? Да и в смысле, отпускать? Это же работа, необходимость.

— Это понятно… Просто, так часто он уезжает.

— Что поделать.

Конечно, Оксана понимала, на что намекает Катя. Просто даже не считала нужным это комментировать. Она была уверена, что Миша ей верен. А что-то кому-то доказывать смысла не видела.

И ни разу у нее не возникло никакого предчувствия. Говорят, что женщины все и всегда знают, даже когда нет доказательств, они измену за версту чувствуют. Но, видимо, Оксана была какой-то неправильной женщиной, потому что она ни о чем не догадывалась.

Но однажды ей пришлось столкнуться с правдой.

Произошло это случайно, как обычно и бывает. Оксана просто увидела переписку своего мужа с другой.

Обычно, Миша всегда телефон держал при себе. Он много работал, даже после окончания рабочего дня (по крайней мере, так думала Оксана), поэтому постоянно в телефоне сидел.

Но тут сработала сигнализация у машины, и Миша бросился на улицу. Испугался, что кто-то пытается вскрыть машину. У них буквально на днях из соседнего двора угнали автомобиль, вот он и занервничал. И потерял бдительность.

Пока Миша бегал, ему пришло несколько сообщений. Оксана подумала, вдруг это по работе что-то срочное, и взяла телефон в руки. Пароль от него она не знала, но вот пуш-уведомление прочесть успела.

«Забронировала отель на пятницу, жду тебя». И смайлик с поцелуем.

У Оксаны все внутри похолодело. Она все еще надеялась, что это какая-то ошибка, и что сейчас Миша, прочтя сообщение, сам удивится.

— Все хорошо? – спросила Оксана, когда он вернулся. Руки тряслись, и пришлось даже спрятать их, чтобы Миша не заметил волнения.

— Да, видимо, задели просто.

Михаил взял телефон в руки, прочитал последние сообщения, и никакой реакции на его лице Оксана не увидела.

— По работе? – спросила она.

— Да… Опять командировка, если честно, они уже мне надоели, — покачал он головой.

— Когда едешь? – спросила она у мужа, хотя уже знала ответ.

— В пятницу.

— На выходные?

— Да я и сам в шоке, — вздохнул он. – Ладно, спать уже пора.

Оксана улыбнулась. Она и сама не знала, почему не сказала ему, что видела сообщение. Может, не хотела показаться истеричкой, читающей чужую переписку. А может, просто захотела подумать, что делать дальше.

Всю ночь Оксана не спала, а затем приняла решение. Миша ее предал. И это предательство разбило ей сердце. Она так его любила, все для него делала, хотела быть самой лучшей женой.

Но ему чего-то не хватало. И с этим Оксана не могла мириться.

А еще внутри появилась жажда мести. Оксана даже и не думала, что она способна мстить. Но теперь она не могла совладать с собой.

Она знала, что для Миши репутация превыше всего. И она знала, как отомстить так, чтобы он хоть малую долю ее боли ощутил.

Она нашла частного детектива. Раньше думала, что они существуют только в фильмах, но нет, как оказалось, это вполне реальная профессия.

Все эти полгода Оксана собирала компромат. Фото, видео, даже переписки. К ее ужасу, оказалось, что у Миши даже не одна любовница. Она бы могла понять, если бы он влюбился в кого-то. Но, похоже, ничего общего с любовью тут и не было. И от этого было очень мерзко.

Она знала, что родители его осудят. Поэтому настояла на том, чтобы и они были на празднике. В эти выходные будет все близкое окружение Михаила, которое узнает, что он изменщик, лжец и лицемер. И нет, Оксане его не жалко.

Правда, она не хотела, чтобы сын все это видел. Поэтому придумала предлог, почему он не пойдет к папе на праздник. А сама отправила его к своей сестре.

— Как здесь все красиво. Спасибо тебе, — чмокнул Михаил свою жену. – Чтобы я без тебя делал?

— Даже не знаю, — улыбнулась Оксана, а мысленно добавила: «Вот скоро и узнаем».

Гости все прибыли на праздник. Михаил был в центре внимания. Совсем недавно его сделали главой филиала, и он хотел этим похвастаться перед всеми.

Народу было много. А Оксана ждала своей минуты славы. Ей не было страшно, хотя раньше она не любила внимание чужих людей. Но сейчас ей уже очень хотелось отомстить.

Где-то в середине вечера Оксана вышла на сцену.

— Я хочу поздравить своего дорогого супруга. Ты очень целеустремленный, ты очень многозадачный, умеешь красиво говорить и действовать так, как считаешь нужным. И у меня есть подарок.

Ведущий, который даже ни о чем не догадывался, включил проектор. Он думал, что там какие-нибудь фотографии из их семейной жизни, но это было не так.

Постепенно, на экране стали появляться картинки. Миша даже не сразу понял, что происходит. Как, собственно, и гости. Но прошло совсем немного времени, чтобы всем стало понятно, какой подарок подготовила Оксана.

На экране были фото с любовницами, были скриншоты переписок, чеки из цветочных и ресторанов, которые к Оксане не имели никакого отношения.

Не сразу Михаил понял, что это надо остановить. А когда ведущий прервал показ слайдов, Миша помчался искать супругу.

Но ее нигде не было. Она сегодня приехала позже в ресторан, говорила, что задержалась в салоне красоты. А сама в это время собрала свои вещи и оставила на столе заявление на развод.

Михаил знал, что Оксана не наивная дурочка, что она не поверит в очередную ложь. Поэтому просто решил покаяться, попросить прощения.

Но Оксана его не простила. До суда она с ним даже не разговаривала. Не нужны ей были его извинения, вообще, от него ничего не нужно было.

От Миши отвернулись многие друзья. Как оказалось, большинство общих друзей встали на сторону Оксаны. Не ожидали они, что тот, который всегда радел за верность и семью, говорил, как ему повезло с супругой, окажется таким лицемером. Ведь это говорит не только о том, какой он муж, но и какой человек и друг.

В должность Миша все же вступил, но недолго проработал на ней. Причин для увольнения не было, потому что работал он и впрямь неплохо. Но сам Михаил не смог долго оставаться на работе. Ведь коллеги перешептывались за его спиной, многие отказывались помогать ему в каких-то вопросах, а кто-то откровенно призирал. В такой обстановке было невозможно находиться, вот он и ушел. Да, он нашел другое место работы, но с меньшим окладом и с отсутствием перспектив.

Родители, конечно, не отвернулись от сына. Все же это их ребенок. Но они были полностью на стороне Оксаны, и каждый раз, когда он с ними виделся, говорили, как он их разочаровал. И что они будут поддерживать во всем их бывшую невестку, а вот Миша от них поддержки пускай больше не ждет. Не таким мужчиной они его растили.

Жизнь Миши пошла под откос. Работы мечты больше не было, половину друзей растерял, а семьи, которая была его опорой, больше не существовало.

Единственное, на что он надеялся, что сын от него не отвернется. Пока он не знал, что случилось, но когда-то точно узнает. И да, перед ним Мише было очень стыдно. Не хотел бы он, чтобы его ребенок пошел по его стопам. Хотя, если он будет знать, каким боком все вышло для его отца, может, сам сто раз подумает, прежде чем рушить свою жизнь.

Рада ли была всему этому Оксана? Да нет. Ей уже было все равно, что будет дальше. Главное, что она сделала то, что хотела. Открыла всем глаза на Михаила и заставила его задуматься о том, что все имеет последствия. Особенно, такая подлость. И не нужно ждать, что женщина будет держаться за такого мужчину.

А дальше пускай сам разбирается в своей жизни, пускай взвешивает свои решения. Ведь Оксаны, которая его во всем и всегда поддерживала, в ней уже больше точно не будет.

Сельмаг распахнул свои двери на рассвете, когда первые робкие лучи солнца только начинали пробиваться сквозь морозную дымку, а снег на проезжей части переливался призрачными голубоватыми отсветами. К этому обветшалому магазину с потрёпанной временем вывеской ежедневно тянулись местные жители: одни за хлебом, другие за солью, а иные просто для того, чтобы перекинуться парой слов с продавщицей о житейских мелочах. Уже много лет подряд у входа в сельмаг дежурили две дворовые собаки — Мальва и Жук. Со временем они стали своеобразными «негласными стражами» этого скромного заведения: ровно к восьми утра, как по часам, псы занимали свой пост, внимательно наблюдая за прохожими и порой выпрашивая угощение трогательным взглядом. А в пять вечера, когда торговля заканчивалась, они неспешно удалялись куда-то в сторону соседних дворов, отыскивая укромное местечко или выманивая ужин у добросердечных старушек.

Местные хорошо знали Мальву и Жука. Мальва была собакой среднего размера, с пёстрой шерстью, будто кто-то небрежно мазнул кистью по её светлому боку. Морда у неё выражала недюжинную смышлёность, а взгляд казался настолько проницательным, будто она понимала каждое произнесённое слово. Жук, чуть крупнее, рыжеватый, отличался спокойным нравом, хотя мог и огрызнуться, если кто-то посягал на Мальву или пытался отобрать у них еду. Впрочем, в этой деревне мало кто обижал собак — разве что озорные ребятишки да редкие прохожие с чёрствой душой.

Проблема заключалась в том, что иногда наведывались школьники из соседнего села, а то и свои местные мальчишки, не прочь похулиганить. Особенно выделялся Сашка, рослый десятилетний сорванец, казавшийся совершенно бесстрашным. У него были приятели — Витька и Тёма, не такие задиристые, но легко поддававшиеся его настроению. Каждый раз, проходя мимо собак, Сашка будто преображался — то ли от адреналина, то ли от глупой бравады. Он принимался дразнить их, швырять снежками, а если никто не видел — и камешками. Псы ворчали, уклонялись, но не убегали. Ведь здесь, у сельмага, всегда можно было рассчитывать на кусочек колбасы или горбушку хлеба. Мальва и Жук сносили эти выходки, хотя порой Мальва тихо поскуливала, а Жук отвечал низким рыком, словно предостерегая обидчика.

— Чё, моськи, струсили? — кричал Сашка, когда снежок попадал в Жука. — Нечего тут торчать, снег мять! Уходите!

Взрослые, замечая такое поведение, иногда ворчали:
— Саш, ну нельзя же так. Они ведь живые.
Но парень лишь отмахивался:
— Да ладно! Их тут все подкармливают. Пусть в поля бегут.
Казалось, его сердце очерствело, и жалость в нём не находила отклика. Родители Сашки особо не вмешивались: отец работал дальнобойщиком и часто отсутствовал, мать целыми днями хлопотала по хозяйству, и за сыном попросту некому было приглядывать.

Зато старушки, тётушки и мужики относились к Жуку и Мальве с теплотой. Например, тётя Нина, выходя из магазина, обязательно подбрасывала им остатки пельменей или кусочек сыра. А дядя Коля, возвращаясь с рыбалки, частенько приносил рыбьи потроха:
— На, Жук, полакомься!
И Мальва тут же присоединялась. Собаки благодарно виляли хвостами. Даже несмотря на редкие обиды, они не покидали сельмаг — уж слишком надёжным был этот источник пропитания.

Наступила лютой зимой. Январские морозы сковывали землю, снег то сыпал хлопьями, то стихал, а после оттепели вновь налетал пронизывающий ветер. Но жизнь в деревне шла своим чередом: люди рубили дрова, ходили в магазин за продуктами. А собаки, спасаясь от холода, забивались под крыльцо сельмага, где был укрытый от ветра уголок. Иногда, если выглядывало солнце, они грелись под его редкими лучами.

А Сашка не оставлял своих выходок. Однажды, проходя мимо магазина с дружками, он заметил, что Мальва и Жук сидят у крыльца, прижавшись друг к другу. Вокруг ни души — продавщица занята внутри, взрослых не видно. Мальчишки переглянулись, и Сашка усмехнулся:
— Слышь, Вить, давай угостим их снежками!
— Да брось, им и так холодно… Жалко как-то… — пробурчал Витька.
— Тьфу, разнюнился! Эти псы — живучие! — Сашка слепил снежок и прицелился. — Лови, дворняга!

Швырок, удар в бок Мальвы. Она взвизгнула, отпрянула, но не убежала. Сашка уже замахнулся на Жука, но тот оскалился и рявкнул. Мальчишка отступил:
— О, смотри-ка, зубы скалит!

Но тут послышались шаги — из магазина вышла какая-то женщина, и ребята поспешно ретировались. Мальва тихо поскуливала, а Жук облизнул ей ухо, будто успокаивая. Собаки остались на месте, стоически перенеся очередную обиду.

Прошла неделя, снега выпало ещё больше. Контейнер у магазина почти скрылся под сугробами, скамейка для пенсионерок утонула в снегу, а морозный воздух стоял колючей дымкой. Однажды после обеда Сашка, возвращаясь из школы (их деревенскую закрыли, и он ездил в соседний посёлок), заметил у сельмага Мальву и Жука, копошащихся у огромного сугроба. Он замедлил шаг: «Чего это они там роются?»

Солнце клонилось к закату, но было ещё светло. Собаки что-то вынюхивали, царапали снег лапами — особенно Мальва, она буквально рыла его. Сашка хотел было слепить снежок, но любопытство пересилило. «Что они там нашли?»

Он притаился за углом, наблюдая, как псы разгребают сугроб. Через минуту Мальва резко дёрнула лапой — и из снега показался свёрток, обёрнутый в белую ткань. Сашка напрягся: «Косточки какие? Объедки?» Но вдруг услышал… писк. Слабый, дрожащий. Совсем не собачий.

Из свёртка показался крошечный кошачий нос. Это был котёнок — белёсый, дрожащий, едва живой. Кто-то выбросил его, замотав в тряпицу, и он почти замёрз в снегу. Мальва осторожно тыкалась в него носом, а Жук облизывал, пытаясь согреть.

Сашка замер, широко раскрыв глаза: «Котёнок?! Откуда?» Он медленно вышел из укрытия. Мальва, заметив его, прикрыла малыша своим телом, а Жук зарычал. Но в этот раз у Сашки не было снежка в руке. Он осторожно шагнул ближе:

— Эй… вы чего там… — прошептал он, чувствуя, как сердце колотится в груди.

Теперь он разглядел, что тряпица наполовину вмёрзла в снег, котёнок едва дышал, а собаки прижимались к нему, стараясь согреть. Этот жалобный писк проник Сашке прямо в душу. Вместо привычного желания закидать их снежками его охватила волна сострадания. Потому что это была уже не шалость — это была настоящая беда: кто-то из людей выбросил котёнка на верную гибель.

Сашка огляделся по сторонам: вокруг никого не было, магазин уже давно закрыт, а собаки отчаянно пытаются спасти крошечное создание. «Вот так дела…» — прошептал он себе под нос. Сделав осторожный шаг вперёд, он наклонился. Жук тут же зарычал, предупреждая: «Не подходи ближе!» Но Сашка тихим, спокойным голосом произнёс:

— Я не причиню вреда. Честное слово, всё в порядке…

Мальва, будто уловив перемену в его интонации, перестала беспокоиться и позволила ему приблизиться. Сашка разглядел, как малыш дрожит, какой он крохотный, мокрый и белоснежный, словно комочек снега. Парень снял с головы свою вязаную шапку, огляделся в поисках чего-то подходящего, но ничего не нашёл. Затем вздохнул:

— Ладно, малыш, давай сюда…

Осторожно подсунул руку под котёнка, разорвал промёрзшую пелёнку, достал крошку из снега и бережно поместил его в шапку, прижав к груди. Котёнок был ледяной, но ещё дышал. Он запищал чуть громче, уткнувшись носом в тёплую ткань. Сашка вздрогнул: «Тихо, тихо…» Мальва, увидев, что он аккуратно забирает малыша, не стала мешать, лишь облегчённо вздохнула, а Жук внимательно обнюхал шапку, уловив запах Сашки, но, кажется, понял, что сейчас это лучшее убежище для котёнка.

— Вы… вы молодцы, — тихо выдохнул парень, глядя на собак. — Простите, что я в вас камни кидал…

Он произнёс это так тихо, что даже сам удивился — ведь он извинялся перед дворовыми псами. Но сердце сжималось от стыда и раскаяния. Собаки, похоже, приняли его слова — Мальва слабо вильнула хвостом, а Жук перестал рычать и отвел взгляд. Сашка осторожно провёл рукой по загривку Жука, и тот не отпрянул: будто почувствовал, что этот мальчишка больше не враг.

Сашка задумался на мгновение. «Что теперь делать?» Котёнок дрожал в шапке, его нужно было срочно согреть и накормить. А дома мать, наверняка, не обрадуется неожиданному питомцу… но бросить его теперь было невозможно! Он прижал свёрток к себе, обернулся к собакам и тихо проговорил:

— Спасибо вам… Дальше я сам.

С этими словами он зашагал по улице к своему дому. Мальва и Жук остались у крыльца сельмага, провожая его взглядом: видимо, у них были свои дела, но в их глазах читалось что-то вроде благодарности. Так мальчишка, который ещё утром мог швырять в них камни, теперь нёс домой котёнка, спасённого этими же собаками.

По дороге Сашка чувствовал, как в душе у него всё переворачивается. Ещё вчера он смеялся над «глупыми дворнягами», а сегодня считал их чуть ли не героями, сумевшими разглядеть жизнь среди снега. «А я-то идиот…» — подумал он. Шаг его ускорился — нужно было успеть, пока котёнок не замёрз окончательно. «Мама, конечно, поругается… Или… Нет, — решил он. — Я объясню. Это важно.»

Мать действительно удивилась, когда Сашка ворвался в дом, крепко прижимая к груди шапку. Он заговорил взволнованно, почти захлёбываясь:

— Мам, помоги, тут котёнок, он замерзает! Нужно тёплое молоко!

Женщина растерялась: «Котёнок? Откуда?» Сашка торопливо начал рассказывать, как Мальва и Жук нашли малыша в сугробе, как он сам его подобрал… Мать всплеснула руками:

— Ох, Саш, мы же не собирались заводить кота… Но раз уж так вышло, куда деваться? Давай посмотрим.

Достали коробку, старое полотенце. Сашка (точнее, мама) разогрел молоко, добавил чуть сахара, чтобы заинтересовать котёнка. Малыш чихнул, но осторожно лизнул, жалобно мяукнув. Сашка, глядя на это, едва сдержал слёзы. Он вдруг осознал, как важно было для этого крошечного существа найти тепло. И вспомнил про собак — тех самых, которых он гонял, а они оказались добрее многих людей.

К вечеру котёнок уже сладко спал у батареи, завёрнутый в мягкую ткань. Сашка сидел рядом, осторожно поглаживая его по голове. Мать смотрела на него с лёгкой улыбкой:

— Ну что, сынок, правда оставим?
— Мам, пожалуйста! — Сашка встрепенулся. — Я сам буду за ним ухаживать, честно!
— Ладно, жалко же зверушку.

Так и решили, что котёнок останется. Мать только предупредила: «Смотри, чтобы лоток всегда был чистый, корми вовремя, и чтоб по шторам не лазил. Папе, конечно, придётся объяснить, что у нас теперь кот.» Но отец обычно был в разъездах, так что вряд ли станет сильно возражать. Сашка облегчённо вздохнул.

На следующее утро, собираясь в школу, он насыпал котёнку корма (простого, купленного в сельмаге) и пообещал вернуться пораньше, чтобы проверить, как тот себя чувствует. В душе у него словно что-то переменилось. Проходя мимо магазина, он не удержался — зашёл внутрь, купил на свои сбережения полбатона, вышел и протянул собакам:

— На, Мальва, Жук, поешьте.

Псы удивились: тот самый парнишка, что недавно кидал в них камни, теперь угощает хлебом. Мальва осторожно взяла кусок, вильнув хвостом. Жук с аппетитом принялся за свой. Сашка присел рядом, слегка дрожа от утреннего холода:

— Простите меня, Жук… И ты, Мальва… Я больше не буду вас обижать.

Собаки, конечно, не понимали слов, но чувствовали искренность в его голосе. Может, они и не знали, что он забрал котёнка к себе, но явно ощущали, что вражда между ними исчезла. Сашка потрепал Мальву за ухо, и та не отпрянула. Так началась новая глава. Теперь каждый день Сашка либо покупал дешёвый корм, либо приносил объедки со стола, либо брал то, что разрешала мать, — и подкармливал дворовых псов. Никто его не заставлял, просто он стал другим. Даже друзья, видя, что он больше не дразнит собак, перестали их трогать. «Ну ты даёшь, Сашка, теперь с ними заодно», — подшучивали они, но в сердце парня уже что-то изменилось.

Котёнок поправлялся. Сашка назвал его Снежком — «Потому что нашёл в снегу, да и белый он». Мать усмехнулась: «Ну и имя!», но не стала спорить. Снежок быстро освоился, бегал за Сашкой по пятам, терпеливо ждал, когда тот вернётся из школы. Однажды мальчику в голову пришла мысль: «А вдруг там ещё котята были?» Он расспросил тётю Нину, работавшую в сельмаге, но та лишь покачала головой: «Нет, больше никого не видела. Хорошо, что хоть одного спасли.»

Прошло пару недель — Снежок окреп, стал игривым, его белая шёрстка заблестела. А Сашка не забывал про Мальву и Жука — утром, идя в школу, бросал им что-нибудь съестное, вечером иногда приносил остатки ужина. Люди замечали перемену: «Глянь-ка, Сашка теперь с собаками дружит? Раньше же гонял!» Многие радовались: «Видать, парень повзрослел.»

Слух о том, что «мальчишка спас котёнка, и теперь они его воспитывают», быстро разнёсся по деревне. Сашка, слыша это, лишь скромно отмалчивался, изредка добавляя: «Это собаки его нашли, я просто забрал.»

Снежок подрастал. Сашка приучил его к лотку (хотя поначалу были курьёзы — котёнок путал углы), но это мелочи. Зима отступила, наступила весна, вокруг сельмага стало грязно от тающего снега, но Мальва и Жук по-прежнему оставались на своём месте. Сашка даже пытался заманить их к себе во двор: «Идите ко мне, у меня будка есть…» Но псы не решались — сельмаг был их домом. Зато теперь их почти не дразнили (другие ребята, видя Сашку, не решались хулиганить), да и прохожие чаще подкармливали.

Однажды, уже в разгар весны, отец Сашки вернулся из рейса — усталый, угрюмый. Увидев в доме белого кота, удивился: «Откуда зверь?» Жена объяснила: «Сашка подобрал, не выгонять же…» Отец проворчал: «В деревне котов полно, зачем ещё один?», но ссориться не стал. Посмотрев, как сын заботливо ухаживает за питомцем, лишь хмыкнул: «Ну хоть ответственность воспитывает.»

Шло время. Снежок вырос, стал крепким, на его белой шёрстке проступили сероватые пятнышки. Мальва и Жук по-прежнему жили у магазина. Сашка продолжал носить им еду, и каждый раз, завидев его, Мальва радостно виляла хвостом, а Жук подбегал, выпрашивая ласку. На душе у мальчика было тепло: «Друзья…» А внутри шевелилось чувство стыда — ведь когда-то он сам кидал в них камни. «Ничего, теперь я заглажу вину», — думал он.

Даже в школе учителя заметили, что Сашка стал спокойнее, меньше лезет в драки, перестал выставлять себя «крутым». Видимо, появление в его жизни Снежка и дружба с собаками изменили его. Одноклассники посмеивались, но некоторые с интересом спрашивали: «Правда, что собаки котёнка спасли?» — «Да, — отвечал Сашка. — Они его в снегу нашли. Без них он бы замёрз.»

Пришла весна, а за ней и жаркое лето. Наступили каникулы, и Сашка теперь почти всё время проводил на улице. Иногда он брал с собой Снежка на поводке — чтобы тот не убежал, — а иногда приходил к сельмагу и сидел на старой скамейке, угощая Мальву и Жука чем-нибудь вкусным. Так незаметно сложилась их маленькая семья: мальчишка, кот и две дворовые собаки. Деревенские смотрели на это с умилением: «Вот это перемена! Раньше хулиганил, а теперь — совсем другой человек». Даже приезжие из города, завидев, как Сашка спокойно гладит бродячих псов, удивлялись:

— Они тебя не кусают?
— Да нет, — с гордостью отвечал парень. — Они добрые. Если их не обижать, они и сами никого не тронут.

Мать Сашки, наблюдая за сыном, тихо радовалась: «Похоже, он и правда изменился. Главное, чтобы не свернул обратно на кривую дорожку». Отец, правда, иногда ворчал: «Дворняг бы отловить — чего они тут болтаются?» Но, увидев, как сын искренне привязался к этим собакам, лишь отмахивался: «Ладно, пусть. Лучше так, чем по подворотням шляться».

Память, которая не стирается
Прошли месяцы. Кто-то, может, уже забыл историю с котёнком, но Сашка — нет. Ему иногда снился тот зимний вечер: Жук и Мальва, разгребающие снег, крошечный белый комочек в сугробе… А он сам, смеющийся, с камнем в руке. От этих снов он просыпался с комом в горле, но тут же облегчённо вздыхал: «Хорошо, что всё изменилось».

Снежок давно вырос, превратился в ловкого кота, который то и дело приносил «трофеи» — мышей и полёвок. Мальва и Жук по-прежнему жили у сельмага, но теперь их почти никто не гонял. Даже бабка Груша, раньше ворчавшая на собак, теперь подкармливала их колбасными обрезками.

Иногда Сашка задумывался: «А что было бы, если бы я тогда не остановился? Прошёл бы мимо? Или, того хуже, прогнал бы собак?» От одной мысли, что Снежок мог погибнуть, у него сжималось сердце. «Хорошо, что судьба дала мне шанс всё исправить».

Новая жизнь — новые мечты
Снежок стал взрослым, крепким котом, но имя так и осталось — «Снежок», хоть он уже и не был таким белоснежным, как в детстве. Однажды летней ночью кот ушёл гулять и вернулся с добычей — пойманной полёвкой. Сашка рассмеялся:

— Ну ты и охотник!

А вскоре в деревне пошли разговоры, что Сашка хочет стать ветеринаром. Сам он ещё не был уверен, но мысль ему нравилась: «Почему бы и нет? Мне нравится помогать животным».

В одно из воскресений отец позвал сына в гараж чинить снегоход и неожиданно сказал:

— Знаешь, хорошо, что ты того котёнка спас. Раньше ты был грубоватый, а теперь… будто добрее стал. Я горжусь тобой.

Сашка от неожиданности чуть не выронил гаечный ключ. Отец редко хвалил его. Он промолчал, но внутри у него всё теплело.

Зимний день, который всё напомнил
Прошёл ещё год. Наступила новая зима, и Сашка, уже повзрослевший, по-прежнему навещал Мальву и Жука. Однажды после школы он подошёл к сельмагу и увидел знакомую картину: собаки сидят у входа, терпеливо ожидая, не угостит ли их кто-нибудь.

— Привет, друзья, как дела? — улыбнулся он.

Псы радостно завиляли хвостами. Сашка достал из сумки пакет с костями — остатки от домашнего супа.

— На, ешьте. Мы с Снежком уже поели, теперь ваша очередь.

Собаки с аппетитом принялись грызть угощение. Сашка присел рядом, погладил Мальву по голове, потрепал Жука за ухом.

Со стороны это могло показаться обычной деревенской сценкой — парень кормит дворовых псов. Но для Сашки это было нечто большее. Он вспомнил, каким был всего год назад: злым пацаном, кидавшим камни в бездомных животных. И всё изменилось в тот день, когда Мальва и Жук нашли в снегу крошечного котёнка.

Того самого котёнка, который теперь был его Снежком.

Той самой дружбы, которая навсегда изменила его сердце.

— Как думаешь, она когда-нибудь сможет полюбить меня как родную дочь? — спросила я Максима, поймав очередной леденящий взгляд его матери через стол.

— Дай ей время, Ира. Она просто переживает за тебя, — Максим слегка сжал мою руку под столом, но даже это тепло не могло развеять ледяное безразличие, которое излучала Людмила Алексеевна.

Я и представить не могла, что семейный ужин превратится в немую проверку. Каждое моё движение, каждая произнесённая фраза анализировались с микроскопической тщательностью.

Когда я потянулась за салатом, свекровь метнула быстрый взгляд на моё обручальное кольцо, словно проверяя — не сняла ли я его, пока Максим отвлёкся.

Наш брак длился уже год. Год счастья с Максимом и год непримиримой битвы с его матерью. Людмила Алексеевна не кричала, не устраивала истерик — она была выше подобных проявлений.

Она действовала элегантно: невинными вопросами, осторожными замечаниями, еле заметными взглядами.

— Ирочка, а как там твоя работа… бухгалтером? — она всегда делала паузу перед словом «бухгалтером», будто с трудом вспоминая мою профессию. — Хотя бы не маникюрщица, — добавляла она почти шёпотом, словно разговаривая сама с собой.

Максим был добрым и правдивым человеком. Он всегда поддерживал меня:

— Мама, хватит. Это моя жена.

Людмила Алексеевна лишь едва заметно улыбалась уголками губ и делала глоток вина из бокала.

— Знаешь, Максим, твоя бабушка часто говорила — в любой семье без конфликтов не обходится. Но ты скажи мне, — она переводила взгляд на меня, — надолго ли ты здесь?

В такие моменты воздух словно застывал. Я чувствовала, как рука Максима на моём колене становилась тяжелее.

— Мама!

— Что «мама»? Я просто интересуюсь. Мне важны ваши планы. Будущее. Дети, в конце концов.

Тема детей возникала внезапно, словно удар из засады. Мы с Максимом были женаты всего год, и хотя мы обсуждали детей, решили не торопиться.

Однажды я зашла к свекрови, чтобы оставить забытые Максимом документы.

Дверь была приоткрыта, и я услышала её голос — она разговаривала по телефону:

— Да, Валентина, я понимаю твоё беспокойство. У меня точно такая же ситуация… Нет, он не слушает.

Увлечена ею… — она сделала паузу, затем её голос стал холоднее. — Она родит, но потом выяснится, что ребёнок не от сына, тогда он найдёт себе нормальную.

Я застыла у двери, не в силах пошевелиться. Каждое её слово врезалось в меня, как нож.

В этот момент я осознала всю серьёзность происходящего: она не просто не одобряла наш брак — она была уверена, что я «заманила» Максима. Возможно, даже считала, что я обманом заставлю его принять чужого ребёнка.

Я не стала стучать. Положила документы на тумбочку в прихожей и тихо ушла.

Дома я долго сидела перед зеркалом, разглядывая своё лицо. Что во мне было не так? Почему эта женщина решила, что я недостойна её сына?

Мы с Максимом встретились на конференции — я вела бухгалтерский учёт для компании-участника, он представлял свой архитектурный проект. Обычная встреча. Обычная любовь.

Я не боялась. Я была преданной. Но я знала — такие, как она, не просто злятся. Они мстят. Тихо, искусно, терпеливо.

Когда Максим вернулся домой, я была спокойна. Я не рассказала ему о подслушанном разговоре — не хотела ставить его перед выбором между матерью и женой.

Но в тот вечер я приняла решение: что бы ни задумала Людмила Алексеевна, я буду на шаг впереди.

Через месяц я узнала, что беременна. И это изменило всё.

Лицо Максима светилось, когда мы рассматривали первое УЗИ. Размытое изображение, крошечная точка — но для нас это был целый мир. Его пальцы дрожали, когда он держал снимок, а в глазах стояли слёзы.

— Я стану отцом, — прошептал он, глядя на меня так, словно видел впервые. — Ира, мы будем родителями.

Известие о беременности вызвало у Людмилы Алексеевны неожиданную реакцию. Она словно преобразилась: стала теплее, начала чаще звонить и предлагать помощь.

Теперь она регулярно приносила домашнюю еду, витамины, книги о воспитании детей. Однако каждый её визит оставлял у меня странное чувство.

— Ты должна правильно питаться, — говорила она, раскладывая контейнеры на кухне. — И ходить к хорошему специалисту. К кому ты записалась?

Я назвала фамилию врача.

— Доктор Васильева? — задумчиво произнесла она. — А где планируешь рожать?

— В третьей городской больнице.

Она кивнула, слишком сосредоточенно для обычного любопытства: — А когда примерно? Скажи точно, чтобы я могла взять отпуск и помочь вам.

С каждым её посещением вопросы становились всё более точными и детализированными: какая смена у врача, кто дежурит в тот день, на каком этаже будет палата. Откуда я вообще могла знать такие подробности? Ну да ладно. Однажды, когда свекровь отошла, я увидела сообщение на её телефоне.

«Просто переставь бирки, и ты сможешь его подменить.»

Моё сердце заколотилось где-то в горле. Что это значит? Меняем бирки? Подменить? Яд этих слов растекался по моим венам, парализуя. Я прислонилась к стене, чувствуя, как пол уходит из-под ног.

В ту ночь я не сомкнула глаз. Рассветные лучи застали меня с ноутбуком на коленях — я изучала форумы молодых мам, случаи подмены детей, истории разоблачений.

Статистика, юридические тонкости, доказательства в суде. Я искала ответы на вопросы, которые разрывали меня изнутри.

Неужели она способна на такое? Неужели она настолько одержима мыслью, что я «недостойна» её сына, что пойдёт на преступление? Я не могла поверить, но и проигнорировать услышанное тоже не могла.

Максим заметил, что я стала рассеянной, но списывал это на беременность. Я не решалась рассказать ему — не хотела, чтобы он считал меня параноиком. Или хуже — чтобы он встал на сторону матери, убеждая, что я всё неправильно поняла.

На седьмом месяце Людмила Алексеевна принесла коробку с детскими вещами и кроваткой: — Посмотри, какая красивая кроватка! А это ночник, очень удобный. Поставишь в палате, когда будешь рожать.

Ночник выглядел необычно — стилизованный под детскую игрушку, с мягким светом. Я поблагодарила, но что-то внутри меня щёлкнуло. Это был момент принятия решения. На следующий день я приобрела миниатюрную скрытую камеру — размером с пуговицу, с беспроводной передачей данных на защищённый облачный сервер.

Я аккуратно встроила её в подаренный свекровью ночник. Тестирование показало, что угол обзора захватывает почти всю палату.

Это была моя страховка. Моя защита от безумия, если я ошибалась, и от чудовищного преступления, если была права.

— Всё будет прекрасно, любимый, — сказала я Максиму, когда он поцеловал мой живот перед сном. — Я позабочусь о нашем малыше.

И я действительно была готова защитить моего ребёнка любой ценой. Даже если цена — разрушение семьи его отца. Схватки начались рано утром. Я проснулась от резкой боли и толкнула Максима: — Кажется, пора.

Роды были сложными. Шестнадцать часов на грани между невыносимой болью и полным изнеможением. Максим держал меня за руку, шептал слова поддержки, а я думала только об одном — скоро наш малыш будет с нами. Когда раздался первый крик, мир вокруг меня замер. Крошечное существо с красным лицом и сжатыми кулачками — Мальчик.

Наш сын. Его положили мне на грудь, и я запомнила каждую деталь: родинку под левым ухом, особую форму верхней губы, золотистый пушок на макушке.

— Он великолепен, — прошептал Максим, и его голос дрожал.

Я провалилась в сон, измученная родами, но спокойная — камера работала, ночник стоял на тумбочке рядом с кроваткой малыша. Проснулась я от голоса медсестры: — Пора кормить малыша.

Она подала мне свёрток. Я развернула одеяло и замерла. Что-то было не так. Родинки под ухом не было. Форма губ другая. — Это не мой ребёнок, — слова вырвались сами собой.

Медсестра посмотрела на меня с сочувствием: — Вам кажется, вы устали. Это естественно после родов…

— Нет, — я пыталась говорить спокойно. — Мне нужен врач. И мой телефон. Сейчас же.

Когда меня оставили одну, я достала телефон и открыла приложение камеры. Перемотала запись на несколько часов назад. И увидела это. Людмила Алексеевна входит в палату с большой сумкой. Осматривается.

Она быстро приближается к кроватке, достаёт из сумки сверток — другого младенца. Меняет бирки на ножках детей.

Аккуратно берёт моего ребёнка и прячет.

У меня перехватило дыхание. Сомнений больше не было. На видео каждое движение Людмилы Алексеевны было отчётливым, лицо — узнаваемым. Доказательство преступления, записанное в хорошем качестве.

Я нажала кнопку вызова медсестры. Когда она вошла, телефон уже был у меня в руках: — Мне нужно срочно сообщить о серьёзном правонарушении. И вызвать правоохранительные органы.

Следующие часы пролетели как в тумане. Прибытие полиции. Написание заявления. Просмотр видеозаписи. Поиск моего малыша. Звонок Максиму. Он примчался в больницу бледный, с глазами, полными ужаса: — Что происходит? Мне сказали…

Я молча протянула ему телефон с видео. Он смотрел не отрываясь, а потом просто рухнул на колени рядом с моей кроватью: — Нет. Нет. Мама бы никогда… — но запись говорила сама за себя.

К вечеру стражи порядка нашли моего сына. Людмила Алексеевна отвезла его к своей сестре в пригород, объяснив, что невестка отказалась от новорожденного. Малыш был в полной безопасности. Когда мне вернули сына, я прижала его к себе, вдыхая его аромат, ощущая его тепло. Это был он — тот самый золотистый пушок, та самая родинка под ухом, те самые черты лица.

Другого младенца тоже вернули его матери.

Судебное разбирательство состоялось спустя три месяца. Видеоматериалы стали неопровержимыми уликами. Людмила Алексеевна получила пять лет за похищение, фальсификацию и заговор.

Максим не пропустил ни одного заседания. Он смотрел на мать через зал суда, и его лицо оставалось бесстрастным. Когда судья зачитывал вердикт, он крепко держал меня за руку. На финальном заседании, когда все доказательства были представлены и решение было практически очевидным, Людмила Алексеевна неожиданно попросила слова.

Зал замер. Она стояла прямо, сохраняя остатки достоинства, но её голос дрожал от плохо скрываемой злобы.

— Я хотела защитить своего сына, — её взгляд прожигал меня насквозь. — Через две недели я бы настояла на проведении генетической экспертизы, и она бы показала, что ребёнок не от Максима.

Потому что это был бы чужой ребёнок — тот, которого я подменила. Я была уверена, что она обманывает моего мальчика, — она кивнула в мою сторону. — Такие, как она, всегда ищут выгоду.

Я думала, что смогу открыть ему глаза с помощью настоящих доказательств. Освободить его от этого брака, — её голос сорвался на последних словах. Тест показал бы правду — что ребёнок не его, и он бы наконец прозрел.

Адвокат вскочил со своего места, расправил плечи: — Ваша честь, моя подзащитная действовала из материнской любви. Пусть извращённой, но любви. Она искренне верила, что спасает сына.

Судья смерил его взглядом поверх очков: — Материнская любовь не крадёт младенцев, господин адвокат. Да и более безумного способа заставить сына бросить жену я ещё не встречал. Вашу подзащитную необходимо также проверить на предмет серьёзного психического расстройства.

В зале стало так тихо, что я слышала, как стучит моё сердце. Все понимали: это не забота о семье. Это желание владеть сыном, контролировать его жизнь. Болезненная одержимость, прикрытая красивыми словами. После суда мы переехали в другой город. Начали всё заново — новый дом, новая работа, новая жизнь.

Максим долго не мог говорить о случившемся, но однажды вечером, когда наш сын уже спал в кроватке, он обнял меня и прошептал: — Спасибо, что сохранила нашего сына. И меня.

Я стою у окна, держа малыша на руках. Максим подходит сзади и обнимает нас обоих. Он не говорит — просто целует мои руки.

Мы оба знаем: настоящая семья — это не кровь и не имя. Это любовь и правда. И наша правда сильнее любой лжи.

Семена всегда считали хмурым мужиком. Молчаливый, как будто вечно недовольный. Другие мужики в перекур давай сплетничать. Про жен, детей, коллег. А Семен молчит.

Или начинают выходные обсуждать, кто куда.

— Я на рыбалку поеду! Погода вон, какая отличная! Начало апреля, а так тепло! – говорил Михалыч.

— А я на дачу, — угрюмо вещал Юрка, самый молодой в коллективе. – Я бы тоже лучше на рыбалку, но теще и жене виднее, чего я хочу.

Все смеются, а Семен лишь молча курит.

— Это он такой сердитый, потому что не женат, — уверенно заявляла тетя Валя, уборщица. – Разучился любить и веселиться. Супругу бы ему хорошую.

Да вот где только взять-то эту супругу? В их цеху работали одни мужчины. Только тетя Валя да Инна Сергеевна, бухгалтер, были представительницами прекрасного пола. Но Семен и той, и другой в сыновья годился, так что эти варианты сразу отмели.

А больше и негде ему жену было найти. В гости он отказывался ходить, с мужиками никуда не ездил. Каждый раз говорил, что дел много.

Какие у него дела, никто не знал. Да и сам Семен был не в курсе, чем займется. Не хотелось просто никуда идти. У всех семьи, дети, а у него никого.

Когда был еще совсем юным, чуть ни женился. Даже кольца успели купить. Да вот только перед самой свадьбой узнал Семен, что жена-то ему изменяет.

И вот с тех пор остерегался он женщин. Да и улыбаться как будто разучился.

Привык Семен к одиночеству, даже нравилось оно ему. Вечерком придет домой, включит телевизор. А пока телевизор монотонно бубнит, Сема себе ужин готовит. Обязательно что-то вкусное, готовка – единственное, что его увлекало.

А в выходные гуляет Семен. Один. Оказывается, для прогулки и компания-то необязательна. Просто идешь, и ни о чем не думаешь.

Иногда в магазин зайдет, продуктов купит. Иногда просто погуляет.

Так и жил Семен. Не знал ни печали, ни радости. Один день плавно перетекал в другой, а Семена это не беспокоило. Нормально у него все, не все обязаны иметь семью и друзей. Ему и одному замечательно живется.

Животных Семен не любил. Точнее, не то, чтобы не любил, он просто не понимал, какой от них толк.

Ладно, когда частный дом. Собака его охраняет, кот мышей ловит. А вот в квартире зачем они нужны? Только лишние хлопоты, да лишние траты.

И никогда Семен не хотел завести кошечку или собачку. Даже не думал об этом. За котами горшки убирать надо, с собакой гулять. А Семену эти лишние телодвижения ни к чему.

Но судьба уже решила иначе, просто Семен об этом еще не знал.

Как-то раз в свой выходной он возвращался с прогулки. Погода и впрямь была хорошей, Сема даже начал подумывать о том, чтобы на рыбалку сгонять. Он не слишком это дело любил, но погода просто заставляла взять удочку и отправиться к речке.

Вот так вот, раздумывая, Семен шел к дому, как ему вдруг наперерез выскочил котенок.

Семен хотел пойти дальше. Ну, котенок и котенок. Тут во дворе каждый год кошки рожают, привычное дело. Вроде, кто-то занимался этим вопросом, но, нет-нет, все равно котята по весне, как подснежники вылезают.

Но этот котенок явно считал иначе. И решил, что нельзя Семену продолжать путь без него.

Сема шаг, и котенок вокруг этой ноги круг делает. Еще один шаг – снова круг.

— Да что тебе надо? – рассердился Сема. – Голодный, что ли?

«Мяу» — жалобно ответило создание.

— У меня ничего нет, — развел Сема руками.

Но котенок решил, что это не аргумент, и стоило Семену пойти дальше, как он, подняв хвост, тут же последовал за ним.

— Ты ко мне, что ли, собрался? – грозно спросил Сема. – У меня нет места для кота!

Но котик его, словно, и не слышал. Потерся об его ноги и заурчал.

— Ладно, раз такой умный, то пойдем, — проговорил Семен, посмеиваясь над собой. Дожил, уже с котами разговаривает. Наверное, надо и впрямь как-нибудь с коллегами куда-то сходить.

Сема уверенно шел к подъезду, а котенок не отставал. Мужчина открыл дверь, и хвостатый тут же прошмыгнул за ним.

Котик мужественно поднялся вместе с Семой на третий этаж, а когда Семен открыл дверь в квартиру, вошел туда первый.

— А ты не промах, — покачал Сема головой.

Животных у него никогда не было. Разве что в детстве. Но Сема рос в деревне, там у всех и кошек, и собак немерено. А вот во взрослом возрасте никогда никого не заводил.

Но даже Сема знал, что коту нужно организовать туалет. А еще, наверное, покормить.

— В магазин не пойду, ты уж извини, — произнес Сема. – Придется обходиться тем, что есть. Да и, если честно, я надеюсь, что ты поешь и уйдешь.

«Мяу!» — возмущенно ответил кот.

Сема лишь вздохнул.

Он нашел старую коробку, порвал туда газету.

— Это твой временный лоток, понял? Только сделай мне лужу мимо! Сразу вылетишь!

Конечно, Семен и не рассчитывал, что кот его поймет. Но, на удивление, то ли он и впрямь понял, то ли в туалет хотел. Потому что хвостатый тут же залез в коробку и сделал свои дела.

— А ты не глуп, — хмыкнул Семен. – Ладно, пойдем посмотрим, что у нас из еды есть.

В холодильнике нашлась вчерашняя запеченная курица, которой Сема и поделился с котом. Они дружно поели, ни на что не отвлекаясь, а потом Сема пошел к телевизору.

А котик, недолго думая, прыгнул к нему на руки и заснул.

«Интересно, так и заводят животных?» — думал Сема, почесывая кота за ухом. Тот довольно урчал, не открывая глаз. Он явно чувствовал себя, как дома.

У Семена началась новая глава в жизни. После работы он мчался домой, потому что там его ждал новый сосед. Сема назвал кота Бандитом, решив, что эта кличка ему подходит.

Вечерами они сидели вместе перед телевизором, и Сема рассказывал Бандиту, как прошел его день. А тот, сощурив глаза, как будто внимательно его слушал.

Так длилось неделю. Семен уже и лоток купил, и какой-то очень дорогой корм. Решил, что можно немного и потратиться на своего нового друга.

Он привык к коту. Даже домой стало как-то веселее возвращаться. И ему очень нравилось, как ласкается об него Бандит. Словно очень сильно его любит.

Но в следующие выходные, когда Семен вышел на короткую прогулку (не хотел Бандита одного надолго оставлять), он увидел на столбе объявление.

Когда он прочел, что там написано, то все у него внутри перевернулось.

«Потерялся котик, черно-белый, возраст четыре месяца. Очень скучает ребенок».

Сема смотрел на фотографию, которая была приложена ниже, и качал головой. А вдруг это не Бандит, а просто похожий кот?

Сема даже думал не звонить по объявлению. Возьмут себе другого, подумаешь.

Но совесть не позволила. Особенно, учитывая, что Бандита дома ждал маленький хозяин.

Семен позвонил по номеру телефона, и уже через час на пороге его дома возникла женщина с девочкой лет семи.

— Тимка! – воскликнула девочка, увидев котика. И, к сожалению Семы, кот направился к ней.

— Спасибо вам большое! – проговорила женщина. – Я даже не понимаю, как он выбежал. Наверное, когда мы выходили. Сонечка очень плакала, она очень любит Тиму.

— А я его Бандитом назвал, — вздохнул Семен. – Ну, Тимка, так Тимка. Вы возьмите лоток, игрушки и корм. Мне-то уже не нужны.

— Ой, я вам деньги за все отдам, — засуетилась женщина.

— Да ну, какие деньги, — махнул Семен.

— Ну как же… Хочется вас отблагодарить…

— Не стоит.

— Тогда, может вы согласитесь к нам на ужин прийти? – улыбнулась хозяйка Тимки. – А то мне совсем неловко.

Семен хотел по привычке отказаться. Но тут Бандит (то есть, Тима) неожиданно начал снова ласкаться об него. И Семен решил, что сам кот хочет, чтобы Сема к нему в гости заглянул.

— Ну ладно, — согласился он.

Следующим вечером Семен направился в гости в соседний дом. Как он узнал уже позже, сидя за столом, заставленным едой, хозяйку зовут Вера. Она одна воспитывает дочь. Где отец ребенка, никто и не знает. И дочка ее так мечтала о котике, и вот мама, наконец, согласилась. А тут он пропал.

Почему-то новость о том, что в этом доме нет мужчины, кроме Тимки, Семена обрадовала. Хотя, казалось бы, какое ему дело?

— Тут у вас дверка покосилась, — проговорил Сема под конец вечера. – Давайте я подкручу.

— Ой, да тут все разваливается, — рассмеялась Вера. – Мужской руки не хватает.

— Ну тогда, я после работы загляну, — уверенно заявил Сема, и сам удивился своей наглости.

— Мне очень неудобно, — смутилась Вера.

— Ну а вы меня ужином накормите.

— Хорошо, договорились.

Сема уговаривал себя, что он просто хочет кота навестить. Но уже тогда он понимал, что это не совсем так.

А через год Тимка снова стал жить с Семеном. Правда, с ним переехали еще двое людей: милая женщина Вера и ее очаровательная дочка Соня.

Ну а Семен с тех пор снова стал улыбаться.

«Алиса, подойди, тебя Петров требует».

Алиса протяжно вздохнула. Всего три месяца она трудилась в больничном учреждении, но уже успела испытать на себе характер руководителя отделения. Казалось, он невзлюбил её с первого мгновения их знакомства.

Алиса всегда стремилась добросовестно исполнять свои обязанности. Пусть она была простой медработницей по уборке, но во время её смен всё всегда находилось в безупречном состоянии.

Постепенно ей стало очевидно, что неприязнь руководителя имела лишь одну причину – её прошлое. Её даже не хотели принимать на работу из-за судимости. Да, такой неблаговидный эпизод биографии был у молодой, довольно привлекательной дамы, которой ещё не исполнилось и сорока лет.

Долгое время она не могла найти себе место работы. Уже собиралась устраиваться дворником, но тут появилась вакансия уборщицы в больнице. Их постоянно не хватало.

Можно было брать дополнительные дежурства. Работа, конечно, не самая чистоплотная, но хотя бы в тепле. Именно тогда, при трудоустройстве, Петров ей прямо заявил: «Я таких, как вы, терпеть не могу.

И запомните – вам всегда будет доставаться самая грязная и тяжёлая работа». Алиса промолчала. Средства ей были крайне необходимы, а разбрасываться объяснениями о том, как она оказалась за решёткой, совершенно не хотелось.

Алиса выдохнула и направилась к кабинету заведующего. Но медсестра, окликнувшая её, крикнула:

— Нет, Алиса, он в регистратуре!

Женщина прекрасно понимала, что, скорее всего, доставили очередного алкоголика, с которым никто не желает возиться, и сейчас ей придётся мыть и переодевать нового пациента.

Она снова вздохнула. Поначалу её буквально выворачивало каждый раз, когда доставляли таких пациентов. Потом ничего, постепенно привыкла, но то, что ожидало её сегодня, превзошло все предыдущие случаи.

Как только Алиса открыла дверь регистратуры, в нос ударил такой зловонный дух, что к горлу мгновенно подступила тошнота. Навстречу ей вышел Петров, затыкая нос платком.

— А, Соколова, нужно срочно вымыть поступившего. Ему требуется срочно обработать и зашить повреждение, но к нему невозможно приблизиться.

«Только бродяги с раной в боку мне не хватало», — подумала Алиса, но заведующий, словно прочитав её мысли, резко добавил:

— Соколова! Никаких вопросов или возражений! И не вздумайте сразу выбежать на улицу! Это ваша обязанность!

— А других уборщиц не осталось? — осмелилась спросить Алиса.

Заведующий посмотрел на неё таким взглядом, что она сразу сникла. Когда в регистратуре не осталось никого, кроме пациента, она подошла к нему. Это был не старый ещё мужчина – нечистый, вонючий, но не дряхлый. Алиса глубоко выдохнула и принялась стаскивать с него одежду. Мужчина стонал, ворочался, но глаз не открывал.

Спустя полчаса ей наконец удалось привести его в порядок. Всё это время в регистратуру никто не заходил. Она собрала грязную одежду в пакет, и в помещении сразу стало легче дышать. Мужчина открыл глаза и что-то промычал.

Алиса замерла. Нет, этого просто не может быть. Она подошла ближе, всматриваясь в лицо бродяги. Либо в мире происходят какие-то невероятные совпадения, либо… либо этот бездомный и есть тот самый человек, из-за которого ей пришлось провести за решёткой целых три года. Она потрясла бродягу за плечо:

— Эй, эй, Григорий Олегович!

Мужчина снова нечленораздельно замычал. В этот момент вошёл Петров.

— Что, Соколова, собеседника по себе нашли? — ехидно произнёс он. — Только вот беда – его, когда доставили, сразу сообщили, что он не наш. Можете быть свободны.

Бродягу увезли, а Алиса так и осталась стоять с пакетом грязного белья. В её душе бушевал настоящий вихрь чувств. Что-то здесь было не так.

«Наверное, всё же это был просто похожий человек, а не мой бывший начальник, тот самый, который сбежал, свалив всю вину за пропавшие деньги на меня», — размышляла она. Ведь не может человек, укравший у своего дяди столько миллионов, выглядеть настолько жалко. Тогда все решили, что Алиса состояла с Григорием в любовной связи и покрывает его. Она ничего не смогла доказать – чем больше приводила доводов своей невиновности, тем сильнее ей не верили.

С неё требовали средства, которых она никогда не брала. Больше всех старалась жена владельца компании, Маргарита. Она вместе с начальником службы безопасности отправили Алису за решётку, даже ни разу не позволив поговорить с самим хозяином. А Григорий тогда бесследно исчез. Потом ходили слухи, что его якобы видели на каком-то курорте, но эти слухи распространяла всё та же Маргарита.

После освобождения Алиса старательно обходила десятой дорогой компанию, где когда-то трудилась. Ей не хотелось ни тревожить душевные шрамы, ни сталкиваться с кем-либо из прежних знакомых. Однако сейчас её буквально тянуло отправиться туда и выяснить, появился ли наконец Григорий или нет. После своей смены Алиса сначала направилась к себе домой, но внезапно резко развернулась и зашагала к зданию фирмы.

Она остановилась напротив и наблюдала, как сотрудники снуют взад-вперёд.

— Алиса, это ты?..

Женщина вздрогнула и обернулась. Перед ней стояла её бывшая сослуживица. Когда-то они даже трудились в одном кабинете.

Алиса горько усмехнулась:

— Что, сильно переменилась?

Ирина – так звали женщину – сначала смутилась, а затем ответила:

— Все мы, Алиса, изменились.

— Если что, я тут тоже больше не числюсь.

— Вот как? А почему? Ты же была на хорошем счету.

Ирина вздохнула:

— Ты тоже когда-то занимала не последнее место. Прости… Слушай, может, выпьем кофе, побеседуем?

Алиса сначала хотела отказаться, но затем кивнула:

— Пойдём.

Ей очень хотелось понять, кого именно доставили в больницу – Григория или просто похожего бездомного. Они расположились в кафе неподалёку, и Ирина начала свой рассказ:

— После того, как всё произошло, наш владелец как-то совсем сдал. Говорили, что он любил Григория как родного сына, растил его с младенчества, и такого предательства пережить не смог. В общем, постепенно он отстранился от дел, и всеми делами начала заправлять его супруга. Все в офисе знали, что она изменяет мужу с начальником службы безопасности, но никто ничего не смел сказать.

— Если что-то было не так, как она желала, человека сразу увольняли. Нам сократили зарплату, ввели кучу штрафов. В общем, кого она не уволила, тот ушёл сам. Знаешь, многие считают, что хозяин даже не в курсе, что творится у него в компании. Ему просто всё стало безразлично. Говорят, уехал в загородную усадьбу и совсем не появляется в городе.

— А он что, там один обитает? — поинтересовалась Алиса.

— Не знаю. Наверное, не один. Охрана и всё такое.

— Слушай, Ира, а Григорий так и не объявился?

— Представляешь, нет! Говорят, хозяин огромные суммы предлагал за информацию, но нигде ни следа.

— Как-то странно всё это.

— Вот-вот, все об этом думают.

Ирина понизила голос и наклонилась к уху Алисы:

— Знаешь, многие полагают, что Маргарита со своим любовником просто убили его. А ты попала под их план. Не повезло.

— Ради денег убить человека? — усомнилась Алиса.

Ирина пожала плечами:

— Ну, не такие уж маленькие деньги. К тому же, если Маргарита хорошо знала своего мужа, она, возможно, понимала, что тому всё теперь станет безразлично. А тут уже всё по-другому выходит… Ты-то как? Давно вышла?

— Полгода назад.

В голове Алисы крутились тысячи мыслей. Наконец она спросила:

— Ты не знаешь, где находится загородная усадьба Виктора Семёновича?

— Знаю. Как-то заказывала туда специалиста.

Ирина достала блокнот и записала адрес:

— Не знаю, что ты задумала, но если этой… Маргарите будет хоть немного хуже, то я только за. Все наши из-за неё теперь без работы сидят. Она такие волчьи билеты всем выписала, что теперь на нормальную работу и не устроиться.

Алиса даже не чувствовала усталости, хотя была на ногах почти сутки. Спать не хотелось. Утомления не ощущалось. Она шла и рассматривала дома. И вот тот самый, который ей нужен – высокий забор, кнопка звонка. Алисе стало страшно. А вдруг она ошибается? А если нет, она тогда никогда себя не простит. Алиса решительно нажала на кнопку звонка. Калитка тут же распахнулась. Перед ней стоял крепкий молодой мужчина.

— Вам кого? — спросил он.

— Мне нужно поговорить с Виктором Семёновичем.

— Он никого не принимает.

— Я знаю. Скажите ему, что это касается Гриши, его племянника.

Алиса прекрасно понимала, что сейчас вступила на опасную дорожку, но пути назад уже не было.

Охранник буркнул:

— Подождите здесь.

Минут через пять дверь распахнулась, и тот же мужчина кивнул:

— Проходите.

Алиса прошла по благоустроенной территории. Охранник указал рукой куда-то за дом. Там, в кресле, сидел мужчина. Алиса с трудом узнала его, поскольку за три с половиной года он постарел лет на двадцать.

— Вы кто? — Виктор Семёнович пристально смотрел на неё.

— Я тот человек, который отсидел в заключении за чужие деньги. За ваши деньги, которые я не брала.

— Значит, правда ты была с Гришкой заодно? И чего ты пришла теперь? Хочешь рассказать мне, где он? Думаешь, я тебе заплачу?

— Нет, всё не так. Прошу вас, выслушайте меня.

Виктор Семёнович не перебивал Алису, но ей казалось, что он и не слушает – просто смотрел в одну точку где-то перед собой. Когда она закончила, он поднял голову:

— Почему вы полагаете, что мне будет это любопытно?

Алиса пожала плечами:

— Наверное, я всё же надеюсь, что когда-нибудь смогу очиститься перед людьми, хотя теперь, скорее всего, это никому не важно. Я могу идти.

— А разве вас кто-то удерживает? — холодно произнёс он.

Алиса направилась к выходу. Именно в этот момент она ощутила, что усталость накрыла её с головой. Она уже сделала несколько шагов, когда её настиг скрипучий голос:

— В какой больнице вы трудитесь?

Она обернулась:

— В первой городской.

— Идите, — коротко бросил хозяин дома.

Алиса сменила одежду. Два выходных пролетели незаметно, и сегодня снова была её смена. Она пришла заранее. Никого в служебном помещении не было, видимо, заканчивали обход. Алиса выглянула в окно и застыла. По территории метался Петров, их руководитель отделения.

Было заметно, что он находится в крайне возбуждённом состоянии. Алиса не выдержала и открыла окно – слишком уж необычно было видеть его таким.

— Что? Я вас спрашиваю, что происходит? — кричал он в телефонную трубку. — Какие-то совершенно незнакомые личности в моём отделении! Мы же договаривались, что никто не вмешивается в мою работу!

Человек на другом конце что-то ответил.

— Ну и что, что профессор? Мне какое дело? — продолжал возмущаться Петров, но затем его лицо вытянулось. Он внимательно слушал то, что ему говорили.

Алиса поняла, что это, вероятно, разговор их заведующего с главврачом.

— Вы серьёзно?.. Не может быть… — только и смог выдавить Петров, после чего куда-то умчался, не выпуская трубки из рук.

Алиса вышла в коридор. Что же тут творится? Ноги сами понесли её к палате, в которой должен был находиться мужчина, похожий на Григория. Там толпились медсёстры.

— А что у нас тут такого занимательного происходит? — поинтересовалась Алиса.

Одна из них округлила глаза:

— У нас тут такое творится! Наш местный богач племянника своего нашёл здесь! Того когда-то пытались убить, но только сильно покалечили. И он всё забыл, даже говорить не мог. А вчера его прямо в нашей больнице оперировал какой-то знаменитый специалист. И сейчас он тут! Говорят, что племянник пришёл в себя и сразу начал что-то рассказывать.

— Ну и попутно столько нарушений у нас обнаружили, что не сносить Петрову головы. С профессором чуть ли не всё министерство здравоохранения приехало.

Алиса улыбнулась:

— А я-то думаю, чего он так нервничает?

Девушки рассмеялись:

— Это он ещё не особо переживает. Вот вчера нужно было видеть, как он метался, а сегодня… Сегодня он уже в полной прострации.

Из палаты выскочил красный как рак Петров:

— У вас что, работы нет? Быстро все по местам!

Персонал неохотно стал расходиться. Пошла и Алиса.

— Алиса!

Она обернулась. Рядом с Петровым стоял Виктор Семёнович. Он выглядел намного лучше – словно в него вдохнули новую жизнь.

— Алиса, вы не могли бы уделить мне несколько минут?

Казалось, ещё немного, и Петрова хватит удар. Он хватал ртом воздух, а потом рванул по коридору так, будто за ним стая волков гналась.

Виктор Семёнович молчал какое-то время, потом повернулся к ней:

— Алисочка, я должен попросить у вас прощения. Понимаю, что никакие слова не сотрут из вашей памяти пережитое, но поверьте, все причастные к этому понесут гораздо более суровое наказание, чем выпало вам.

— И если вас это хоть сколько-нибудь утешит, вы непременно будете восстановлены в должности, обязательно с повышением и выплатой зарплаты за всё то время, что не могли работать. И ещё… Спасибо вам. Вы не только Гришу спасли, но и меня. Мне просто не хотелось жить, не хотелось никого видеть, потому что Григорий всегда был самым близким мне человеком. Хоть ему уже сорок один, а для меня он всё равно ребёнок.

Алиса понимала, что сейчас ей следовало бы радоваться, но глаза жгли слёзы – то ли радости, то ли застарелой обиды. Виктор Семёнович говорил что-то про восстановление её доброго имени, про то, что судебный процесс над его женой станет резонансным, но она уже почти не слышала его слов. В голове пульсировала одна мысль: «Всё закончилось».

Но на самом деле всё только начиналось. Ведь слухи про Григория в своё время возникли не на пустом месте – ему действительно нравилась Алиса, хотя дальше восхищённых взглядов дело тогда не заходило. Теперь же, узнав, кто его спасительница, он просто не мог сдерживать своих чувств после выписки.

А спустя год счастливые молодожёны Григорий и Алиса порадовали Виктора Семёновича новостью о скором появлении наследника.

— Девочки! Девочки! Что случилось? К кому скорая? — выглядывали из-за касс кассирши.

Сотрудники торгового зала сбежались к выходу, думая, что на стоянке у супермаркета кому-то стало плохо. Но молодой, привлекательный фельдшер с пластиковым чемоданчиком в руках и серьёзным видом проследовал прямо в зал, охранник вёл его дальше в складскую зону.

— Сюда, сюда, проходите.

— Что случилось? Кому плохо? У кого приступ?

Медработник ещё даже не покинул склад супермаркета, а в зале уже узнали, что случилось.

— Веселовой опять плохо. Допрыгалась.

— В этот раз в обмороке.

— В прошлую смену стены подпирала, голова кружилась, а тут грохнулась.

— Ещё бы! Она с ночной осталась на подработку.

— Серьёзно?! Она же на той неделе несколько раз оставалась, после ночной на дневную, на полную смену. Говорила, деньги нужны.

— Видимо, нужнее собственного здоровья, — оживлённо обсуждали случившиеся все сотрудники ТК, кому не лень.

Пострадавшую не забрали в больницу, просто сильное переутомление, истощение организма и нервное перенапряжение.

— Вам бы в отпуск на неделю. И питание улучшить, — поглядывая на её бледно-жёлтый цвет лица, набирая в шприц прозрачную жидкость из ампулы, рекомендовал фельдшер скорой.

— Я не могу, — медленно закрывала и открывала глаза Катя Веселова.- Вколите мне что-нибудь, чтобы я план выполнила и до дома дошла.

— Женщина, вы не понимаете?!

— Делайте свою работу, мне надо свою. У меня муж, дети, мама болеет.

Фельдшер приподнял брови, заставить он никого не может, только рекомендовать. Собрался и покинул круглосуточный супермаркет. И Кате предложили поехать домой, отдохнуть. Дополнительную смену ей на сегодня закрыли без оплаты, она очень расстроилась.

***

Еле шевеля руками Катя снимала обувь, верхнюю одежду в прихожей. Хотелось прямо тут упасть и заснуть. Крикнуть: «я дома», как обычно она делала, и дети бежали к ней после работы, не было смысла. Половина первого дня, дети в садике.

Она прошла в комнату, Виктор лежал на диване, правая рука свисала вниз, пульт в ней касался ковра на полу. Левая нога запрокинута на спинку дивана. Увидев жену, он подскочил и сел.

— А ты как? Почему так рано? Почему не на работе?

— Плохо стало, — опираясь рукой на стену, ответила Катя.

— А ты завтракала? Ты же с ночи прямо? А что ты там брала себе на ночь? Сущую мелочь, птичий корм: печенье, бутерброды. Садись, — подвигался Виктор.

— Мне бы прилечь.

— Ты не скрывай от меня ничего, что-то случилось?

— В глазах потемнело прямо в холодильнике, сознание потеряла.

— Боже! Катя! — ударил в ладоши Виктор, уже хлопоча над ней, укрывая пледом. — Отдохни, а я разогрею… да что же… — кусал он губы, — дома же ничего… может, я за пельмешками в магазин? А? Или куру гриль готовую возьму?

— Не надо. Я встану через полчаса, сама приготовлю, — сухими губами, проваливаясь в сон, отвечала Катя. Вдруг ей будто холодной водой плеснули в лицо. — Ты у мамы был? Обед ей…

— Нет, — свесил голову Виктор, — я работу искал, звонил.

— А телефон привязан к дивану? Ты не мог сходить, отнести пакет, что я собрала? Посмотреть как она? Ты же знаешь, она не может даже разогреть себе ничего.

— Знаю! Знаю! Потому и не могу! У неё так пахнет в квартире, от неё пахнет. Я не могу. Просто не могу, меня тошнит.

Катя попыталась объяснить, что мама мало двигается из-за своей болезни, она полная, нуждается более правильном уходе и питании.

— Мне тяжело одной, понимаешь? — плакала закрытыми глазами Катя, выклянчивая жалость, надеясь на понимание.

— Катюш, я тебя понимаю, так понимаю, — гладил её по волосам Виктор.

— Ты нашёл работу?

— Нет, — убрал от неё руку супруг. Губы его напряглись, шея вытянулась, а взгляд устремился на телевизор. — Нет работы! Понимаешь?!

— Не могу понять. Я успеваю на двух, а ты пятый месяц не можешь найти одну.

— А что я сделаю, если в городе не нужны рабочие моего профиля?

— Иди на другую работу. Я без сил! — вновь плакала почти сквозь сон Катя. — Не могу! Я измотана.

— Понимаю, Катюш, и у меня такое было, — вновь подвинулся к ней супруг и стал разминать руку, расслабляя и гипнотизируя жену на глубокий сон, не хотелось ругаться. Кате надо отдохнуть.

Она пробормотала что-то и провалилась, как в кому в глубокий сон. Проснулась, просто подорвалась с дивана, понимая, что не сделала чего-то, опоздала, забыла. Посмотрела на часы: три часа. За окнами вроде день. С кухни вкусно пахнет. Виктор, тихонько напевая, готовил что-то. Катя, руками поправила всклокоченные волосы, пошла к нему. Нет, он не готовил.

— Я взял у тебя карточку и сходил в закусочную. Подумал, ты проснёшься , есть захочешь, да и я проголодался, — он разрывал на куски горячую, сочную, с золотистой поджаренной кожей куру, на тарелках рядом уже разложены соленья из магазина, кетчуп в пакете наготове. Хлеб вкусный, свежий, так и хотелось накинуться на него. Катя вдруг озверела, подошла и стала толкать, почти кидать всё на столе.

— Кто тебя просил? Кто тебе разрешал?! Иди на работу и покупай! Я только аванс получила, ты пошёл и половину оставил в фастфуде. Приготовить лень? Мужское самолюбие не позволяет?! — плакала и истерически смеялась Катя. Это были все деньги семьи на 14 дней, до зарплаты.

— Что ты разоралась?! Мне надоело жрать одни макароны и картошку! Тебя круглые сутки нет дома, и денег тоже нет. Может, ты не работаешь вовсе, а шуры-муры крутишь в своём супермаркете? Тёща завтра пенсию получает — будут тебе деньги. Зациклилась на одних деньгах.

— Витя, — опять умоляющим голосом начала Катя, — почти вся её пенсия уходит на лекарства, на медсестру, ей же капельницы надо ставить. И мне к ней каждый день надо, приготовить, отвезти, помыть её, проверить таблетки, прибрать. Витя, я устала! Давай заберём к нам? Я прошу! Мне хоть немного легче станет. Я скоро свихнусь совсем.

— Ага, давай, в зал, на диван, пусть воняет на всю квартиру. А я буду подмывать её, пока ты на пропадаешь у себя в супермаркете.

— Так иди на работу, чтобы я жила дома, могла хоть немного выдохнуть. У нас в супермаркет требуются…

— Я ищу! Ищу! Ищу работу, понимаешь, — стал кричать и швырять всё со стола Виктор. Кате стало ещё жальче себя. Она тоже психовала только что, но с едой вот так — на пол! не посмела смахнуть. Рука не поднялась. А Виктор безжалостно, половину её аванса (тут она немного накрутила, гораздо меньше, но ей как ржавым гвоздём в пятку больно и неприятно одновременно). — Думаешь, это так легко? Раз! И всё? Или как тебе: что угодно делать, лишь бы платили?

— Да! Да! — стала кричать Катя, — лишь бы платили! Я не вывожу! Нам не хватает. У нас задолженность за воду, свет.

— Так почему ты не платила?!

— Потому что не хватает!

— Я тебе это пытаюсь донести, — ударил он кулаком по столу. — Пойду я на любую работу, и нам всё равно будет не хватать! Ты это можешь понять?! Или совсем отморозило голову в вашем холодном складе?

Он вышел, ударив на ходу дверной косяк ладонью. Катя, вздрогнув, присела на корточки и начала собирать еду с пола, заливаясь слезами. В комнате зазвонил мобильник: мама. Она узнала по звонку. Бросила всё дома, как есть, Катя подхватила пакет, собранный ещё утром для мамы из холодильника, и понеслась к ней. Вернулась уже вечером, ближе к семи. Дети дома, на кухне тот же бедлам, Виктор даже не соизволил убрать. Девочки, как голодные птенчики кинулись к маме:

— Мам, мам мы есть хотим.

Катя заглянула к мужу в комнату, он щёлкал каналы в телевизоре, делая вид, что не замечает её.

— Ты не мог хотя бы убрать на кухне? — опять выпрашивая, жалким голоском, спросила Катя. Виктор ухом не повёл — он огорчён её поведением днём. Катя, вздохнув, поплелась на кухню убирать и готовить ужин, завтрак, обед для мамы на завтра. К одиннадцати полностью управилась. Дочери сытые, умытые, спокойно спали у себя, Виктор тоже уснул на диване.

Свалилась на кровать после душа, Катя не могла заснуть, всё считала в уме: как выкрутиться, где можно сэкономить, может… ещё на подработку выйти? Тут рядом, на заправку приходящая уборщица требовалась. Ах, если Витя снова вышел на работу… И опять Кате до слёз обидно. Перед сном она поругала себя, что не выработала план на подработке — пропали целых три часа с этим обмороком. Злилась на себя, что поспала днём, теперь заснуть не может. Ворочалась и ворочалась, уснула под утро. На работу опять пришла разбитая, обессиленная, морально изнасилованная. И так изо дня в день.

***

— Есть дополнительные три часа на сухом складе, — озвучивали утром на планёрке, на складе супермаркета. — Кто возьмёт?

— Я! — выкрикнула Катя, не дав другим даже подумать.

— И в мясном цеху 3…

— Я! — вновь выкрикнула Катя.

— Я с ней работать не буду! — раздался внушительный голос из сине-жёлтой толпы, полукругом собравшейся около одного человека с планшетником в руках.

— Почему? — спросили у Веры Степановны, старшей смены на производстве. — Катерина справляется со своими обязанностями.

— У неё двое детей, мама больная, ей надо, — шептали в толпе.

— Не буду, и всё! Она кони двинет у меня в цеху, а мне потом отвечай, — толкала своё Вера Степановна, толпа расступилась перед ней. Женщина она полная, низенькая, громкая, вылитая повариха из советской столовой. — Вы на неё посмотрите, — указала она рукой на помощницу, — она же шатается.

— Нет, нет, я хорошо себя чувствую, — стыдливо оправдывалась перед всеми за своё недомогание и недавний обморок Катя.

— Вера Степановна, придётся, больше некому вам помогать — желающих нет, а у нас план горит.

Правительница цеха мясного производства скрестила толстые руки на груди и выпятила нижнюю губу, в знак несогласия. Но принять помощницу ей пришлось на три часа.

***

Вера Степановна внимательно следила, как моет оборудование и специальные ёмкости Катя, взвешивает и фиксирует списание.

— Ты, Катька, себя не любишь?

— Я? — улыбалась Катя, помня утреннюю сцену, с Верой Степановной лучше не спорить и не враждовать.

— Ты, ты! Чего хватаешься за всё? Руки вон задубели, кожа светится. Совсем не жалко себя? Или детей нету? Не для кого беречься?

— Для них стараюсь, Вера Степановна.

— Загнать себя?

— Что вы! Так, не всегда было. Несколько месяцев назад началось. Скоро всё наладится и я буду работать только в графике, ну, может, подработку ночную на заправке оставлю.

— И там успеваешь?

— А куда деваться, тёть Вер. Мужа с работы уволили, отдохнул месяцок, теперь найти не может.

— Что значит, не может? Взрослый мужик и не может? Он калека? Безногий?

— Нет, нормальный. По его специальности трудно найти должность.

— Дуру как ты трудно найти!

— Что? — покраснев, катя посмотрела на старшую. Обидно. Ещё и от неё слушать оскорбления, хватает дома скандалов с Виктором.

— Дети?

— Две дочери. Четыре и почти семь, в этом году в школу идём. У младшей плавание платное, у старшей подготовительные, спортивная гимнастика.

— Тоже платная?

— Нет, но костюмы на соревнования дорогие, а так бесплатно. Мама у меня болеет, почти не встаёт, — рассчитывая всё-таки на жалость, а не на упрёки, призналась Катя. — К ней каждый день езжу. Она сама себе не может готовить, даже подогреть. Вот, ухаживаю. Не могу же я её бросить.

— И не надо! А муженька твоего давно пора. Такая цветущая тётка ты была, смотреть приятно, а сейчас страшно.

— Ничего, тёть Вер, это не навсегда.

— Если полгода муж работу найти не может, то надолго. Помяни моё слово!

— Что же мне делать? Тоже лапки сложить и плыть по течению?

— Проучить трутня! Заставить.

— Ох, тёть Вера, знали бы вы, сколько я слёз пролила, как ругаемся мы дома… — опять чуть не плакала Катя. — Мне так тяжело с мамой, с ним. Витя психует, срываться стал на детей. Я его понимаю, но сама уже на пределе. Маму он не разрешает забрать к нам, а так было бы легче, квартиру её можно было бы сдать, хоть какое-то подспорье.

— Зачем мамину сдавать? Хех! Собирай детей, себя и к матери, он пусть как хочет. Посмотришь, работа сразу найдётся.

— К больной маме? С детьми?

Все три часа Катя искала отговорки, оправдания мужу, но по дороге домой задумалась: а что дальше? Мама сама ей предлагала ей такой вариант, замечая, что происходит в семье дочери.

Аж через месяц, после очередного скандала, Катя забрала детей и уехала, оставив Виктора одного в квартире. Он звонил, писал ей всякое: когда у него была нормальная работа и он содержал всю семью, она прекрасно себя чувствовала.

Два месяца дочка с детьми прожила у мамы, папа о девочках редко вспоминал, больше они о нём. Катя осознала: болезнь мамы, бесчисленные проблемы, работа и подработки, не они тянули на дно! Было невыносимо тяжело из-за балласта, который свалился на неё мёртвым грузом несколько месяцев назад в виде безработного, безвольного мужа. И всё чаще она думала о разводе. Витя так и не нашёл работу и нужных слов, чтобы вернуть семью.

Он продолжает лечить свою депрессию на диване и строчить жене оскорбительные сообщения, насколько она гнилая, мелочная и никчёмная, раз не смогла всего несколько месяцев (год!) продержаться без его работы.

— Прибежит! Только работу найду, — думал вслух Виктор, разговаривая с телевизором. — Но я уж подумаю, нужна ли мне такая бабёнка, что на одни деньги ведётся.

В канун Нового года, в предпоследний рабочий день в году Виктор получил настоящий, но неожиданный подарок от жены: уведомление из суда о начале бракоразводного процесса. И сразу как-то поплохело, мысли вразброс. Вот до чего она его довела!

Но он скорее обрадовался, чем расстроился отойдя от первого шока и стал соображать, в телефоне искать информацию, как бы досадить стерве после развода и алименты поменьше платить.

Ведь без него и его денег Катюша просто ничто!

Ирина едва не поперхнулась воздухом, когда переступила через порог квартиры. Своей квартиры? Ну, почти. Формально это жилище принадлежало Андрею, но теперь, раз уж они здесь обосновались, можно было бы считать его хотя бы частично своим.

— Ну как? — Андрей обнял её сзади, прижавшись подбородком к её плечу. — Понравилось?

— Очень, — прошептала она, хотя горло пересохло так, будто она проглотила целую пустыню.

Квартира была… ну, комфортной. Но не её. Диван — жёсткий, словно мраморный саркофаг. Кто вообще выбирает такие вещи? Тот, кто явно не желает, чтобы кто-то на нём отдыхал. Шкафы — мрачные, громоздкие, словно склеп для безликих предметов. И воздух. Он источал чужой аромат — лавандовый освежитель, который она ни за что не выбрала бы.

— Мама говорила, что коричневый — это респектабельно, — пробормотал Андрей, заметив её оценивающий взгляд.

— Конечно, — Ирина выдавила улыбку, но в ней не было ни капли тепла. — Особенно если хочешь, чтобы гости чувствовали себя как на допросе в кабинете следователя.

Андрей рассмеялся, но смех вышел натянутым. Он знал, что мама день и ночь проводила здесь, наполняя пространство своими «шедеврами».

Вечером, когда они распаковывали её вещи, раздался звонок.

— Андрюша, это я! — голос Елены Васильевны прорезал тишину, и Ирина почувствовала, как её пальцы мгновенно похолодели.

Дверь распахнулась, и свекровь ворвалась в квартиру, словно торнадо, окинув всё вокруг взглядом, который не сулил ничего хорошего. А затем её лицо моментально помрачнело.

— Почему ваза не на своём месте? — она указала на хрустальную безделушку, которую Ирина недавно передвинула. — Она должна стоять строго в центре!

— Мам, ну… — Андрей завозился, не зная, как начать оправдываться.

— Мне показалось, что там она будет выглядеть лучше, — мягко произнесла Ирина.

— Лучше? — Елена Васильевна медленно повернулась к ней. — Дорогая, в нашей семье существуют традиции. И если ты теперь часть этой семьи, тебе следует их уважать.

Ирина стиснула зубы, но промолчала.

— Кстати, — свекровь вдруг изобразила улыбку, но её глаза остались холодными, как ледник. — Андрей упоминал, что тебя повысили. Сколько теперь зарабатываешь?

— Мама! — Андрей покраснел, но было уже поздно.

— Что? Мы же одна семья! — Елена Васильевна развела руками, словно удивляясь самой себе. — В семье не должно быть секретов.

Ирина почувствовала, как в груди что-то сжалось.

— Моя зарплата — это моё личное дело, — ответила она, стараясь, чтобы её голос звучал уверенно, но без резкости.

Тишина повисла в воздухе, словно невидимый груз, давящий на всех присутствующих.

— Ты что, рехнулась?! — Андрей схватил Ирину за руку, как только дверь за его матерью захлопнулась.

— Мне не понравился её тон, — Ирина выдернула свою руку. — И вообще, с каких это пор мои доходы стали темой для обсуждения за семейным ужином?

— Она же не со злым умыслом! — Андрей провёл ладонью по лицу. — Просто хочет, чтобы мы… чтобы всё было прозрачно.

— Прозрачно? — Ирина саркастически приподняла брови. — Ты серьёзно? Хочешь сказать, если я узнаю, сколько твоя мама тратит на свои «омолаживающие процедуры», это укрепит наши отношения?

Андрей стиснул кулаки и шагнул в её сторону.

— Ты издеваешься? Мама всю жизнь трудилась, чтобы у меня было всё необходимое! А ты…

— А я что? — Ирина шагнула ему навстречу, глядя прямо в глаза. — Я тоже работаю. И мои финансы — это мои финансы, а не твои, не её, не ещё чьи-то!

— Ты эгоистка! — вырвалось у него, словно он сам не верил своим словам.

Ирина застыла, но голос её был твёрдым.

— Эгоистка? — её губы изогнулись в насмешливой улыбке. — Отлично. Давай будем честными. Ты хочешь, чтобы я отдавала тебе половину своей зарплаты?

— Я этого не говорил!

— Но мама хочет! — Ирина ткнула пальцем в сторону двери. — И ты молчишь, потому что боишься её!

Андрей резко развернулся и выбежал, хлопнув дверью.

Ирина осталась одна. Сжав кулаки, она подошла к окну. За ним лил дождь, будто сама природа чувствовала, что всё это плохо кончится.

«Прекрасно. Первая крупная ссора — и всё из-за финансов.»

Но она понимала — дело не в деньгах.

Дело в том, кто здесь главный.

Линия противостояния На следующий день Елена Васильевна нагрянула без предупреждения.

Ирина сидела за ноутбуком, заканчивая отчёт, когда услышала звук ключа в замке.

— О, ты дома! — свекровь вошла в квартиру, словно вчерашнего разговора никогда не было. — Я принесла борщ.

— Спасибо, — Ирина даже не подняла взгляд, продолжая смотреть в экран.

— Андрей на работе?

— Да.

— А деньги? — Елена Васильевна поставила кастрюлю на стол и осталась стоять, явно ожидая ответа.

Ирина медленно закрыла ноутбук и поднялась.

— Елена Васильевна, давайте договоримся. Мои средства — это мои. Ваши — ваши. Андрей и я сами решим этот вопрос.

Свекровь склонила голову, и её глаза сузились, как у хищника, готового к атаке.

— Милая, но семья — это когда всё общее.

— Тогда вот вам вопрос, — Ирина встала, её голос стал таким же твёрдым, как скала. — Если у вас «всё общее», почему я до сих пор не видела вашей банковской выписки?

Елена Васильевна застыла, её лицо побледнело.

— Ты становишься слишком дерзкой, — её голос стал ледяным.

— Нет, я просто учусь у вас, — улыбнулась Ирина, показывая, что не намерена отступать.

Тишина. Молчание. Как перед грозой.

Свекровь резко развернулась и ушла, даже не попрощавшись.

Ирина выдохнула.

Но она знала — это ещё не конец.

Последнее условие Андрей вернулся поздно.

— Ты поругалась с мамой? — спросил он сразу, даже не сняв куртку.

— Она сама начала, — Ирина скрестила руки, не скрывая своего раздражения.

— Боже, почему ты не можешь просто… ладить с ней?!

— Потому что я не рабыня! — она вскочила с места, едва сдерживая свои эмоции. — Я не обязана подчиняться её правилам!

— Это не правила, это уважение! — Андрей повысил голос, пытаясь убедить её.

— Уважение? — Ирина усмехнулась, но в её голосе слышалась боль. — Ты называешь уважением, когда она вторгается в мой кошелёк?

— Хватит! — Андрей ударил кулаком по столу. — Или ты прекращаешь своё упрямство, или…

— Или что? — она подошла ближе, не отводя взгляда.

— Или нам стоит расстаться.

Тишина. Звук её сердца, словно барабанный бой, громко отдавался в ушах.

— Ты серьёзно? — её голос чуть не сорвался.

Андрей не ответил.

— Хорошо, — она кивнула. — Тогда я завтра заберу свои вещи.

Она вышла, оставив его одного.

Дверь закрылась почти бесшумно.

Но для него это прозвучало, как выстрел.

Ирина замерла перед зеркалом в арендованной квартире. В руках — папка с документами: квитанции, чеки, распечатки банковских операций. Всё, что она собрала за последние месяцы, пока примеряла на себя роль «идеальной невестки».

«Ну что, Елена Васильевна, теперь моя очередь задавать вопросы.»

Она накрасила губы ярко-красной помадой — именно того оттенка, который свекровь не раз называла «вульгарным».

Сцена 1: Консультация у юриста

— Вы уверены, что у вас есть законные основания для раздела имущества? — адвокат, женщина около сорока с проницательным взглядом, перелистывала бумаги, издавая присвист.

— Квартира приобретена до брака, но я вложила в ремонт больше полумиллиона, — Ирина положила перед ней распечатки переводов. — Вот подтверждение. И вот… ещё кое-что.

Она достала вторую папку.

— Что это? — адвокат приподняла бровь, явно заинтересовавшись.

— Финансовый отчёт Елены Васильевны за последние три года. Она получает пенсию и сдаёт две квартиры, но официально значится «малообеспеченной».

Адвокат чуть не поперхнулась от удивления, но быстро взяла себя в руки и спросила:

— Любопытно. И как вам удалось раздобыть эти данные?

— Она сама мне их предоставила, — Ирина усмехнулась, глядя на адвоката так, будто это была её личная шутка. — Просто не догадывалась, что я тоже умею разбираться в документах, когда «помогаю наводить порядок в шкафах».

Сцена 2: Разговор с Андреем

Он нагрянул без предупреждения, как обычно. Стучал так, словно мир опять должен был рухнуть.

— Ира, нам нужно поговорить, — он выглядел так, будто только что потерял карту своей жизни. Вздохнув, он запустил пальцы в волосы. — Ты знала, что она скрывает доходы?

— Да, и ты тоже мог бы знать, если бы хоть раз заглянул не только в её борщ, но и в её финансовые отчёты, — Ирина не пустила его дальше порога, не поднимая глаз.

— Боже… — он опустился на ступеньку в подъезде. — Она говорила, что еле сводит концы с концами… А я… я ей помогал деньгами.

— Ну что, Андрей, теперь ты понимаешь, почему я не хотела «делиться»? — она скрестила руки и посмотрела на него, как на ребёнка, который наконец осознал, что маме нельзя слепо доверять.

Он поднял на неё глаза, полные чувства вины.

— Я… я был дураком. Прости.

— Поздно, — она покачала головой. — Я уже подала на раздел имущества. И, кстати, налоговая скоро получит анонимное письмо о незадекларированных доходах твоей мамы.

Андрей побледнел, как привидение.

— Ты… ты этого не сделаешь.

— Уже сделала, — она улыбнулась. — Но не волнуйся, у неё есть три месяца, чтобы всё исправить. Если, конечно, она захочет.

Сцена 3: Завершение

Через две недели Ирина получила перевод — Андрей добровольно выплатил её долю за ремонт. Всё по закону, по правилам.

Елена Васильевна звонила ей десять раз подряд. Но Ирина не брала трубку. Она привыкла быть невидимкой в их мире.

Потом пришло письмо — подтверждение о зачислении на курс в Барселону. Тот самый, о котором она мечтала, но откладывала «ради семьи».

Она купила билет на завтра.

Перед вылетом она отправила Андрею сообщение:

«Спасибо за урок. Теперь я знаю, что мои финансы — это только мои. И моя жизнь — тоже.» Телефон тут же завибрировал — он звонил.

Но она выключила его и убрала в сумку.

Самолёт взмыл в небо.

Впереди её ждала новая жизнь. Без чужих правил.

— Карина, неужели ты не проводишь меня до военкомата?

— Гена, чувства угасли, как увядшие овощи на грядке.

— Ну хотя бы ради воспоминаний о том, что между нами случилось, и не единожды.

— Было дело, Геночка, и это прекрасно. Я буду долго хранить в памяти твои нежности. Убедил провести с тобой эту ночь.

Геннадий пришел в восторг и привел Карину в старый дом, который его родители намеревались демонтировать после переезда в новое жилище. Именно здесь происходили их встречи.

Утром Карина поспешно оделась и, прощаясь с парнем, теперь уже бывшим, предостерегла:

— Ты хороший, но без средств. А я мечтаю о роскошной жизни. Решила отправиться в столицу к Лене. Она там отлично обосновалась и звала меня.

— А чем там Лена занимается?

— Ей состоятельный мужчина предоставил жилье, обеспечивает и регулярно ее навещает.

— А жениться не планирует?

— Не упоминала.

— И ты всерьез этого хочешь? Карина, знаешь, ты словно острым шипом вонзилась в самое сердце.

— Геночка, время лечит, и ты обязательно забудешь меня. Прощай! — Карина чмокнула парня в макушку и убежала.

С тяжелым чувством на душе Геннадий направился исполнять воинский долг. Весь путь его терзала тоска. Вот так внезапно красавица Карина оборвала их отношения, а до этого все складывалось как по нотам.

Как-то раз солдаты собрались в увольнительную в город. Один из них сообщил:

— В прошлый раз познакомился с одной девушкой. Она снова пригласила к себе, да и подруги будут. Пойдете со мной?

Геннадий резко отозвался:

— Мне это безразлично. Одну люблю и, судя по всему, надолго. Только она меня подвела в последний момент.

— Послушай, дружище, тебе необходимо отвлечься. Приглушённая музыка, бокал игристого вина. Потанцуешь с девушкой, и она поможет исцелить твою душу.

Геннадий пожал плечами и согласился.

На вечеринке Геннадию всё понравилось. Он немного расслабился. Через какое-то время парочки разошлись по комнатам большого дома, а он остался с Марией. На диване они сидели рядом, и он внезапно обнял её.

— Разрешаешь тебя поцеловать, Машенька?

— А тебе этого хочется? — девушка покраснела.

— Я бы не спрашивал, — ответил Гена уклончиво.

Сначала Геннадий поцеловал Марию, затем начал ласкать её колено, но она стыдливо убрала его руку.

— Прости, но я сюда пришла не за этим. Надя попросила помочь с закусками, а потом остаться. У меня ещё никого не было, и я не хочу так начинать. В этом году я закончила школу и учусь на заочном в колледже. У меня папа инвалид, а мама одна трудится. Ещё у меня есть младшая сестра-школьница. Я работаю уборщицей в аптеке, а мама там фармацевтом. Проводи меня домой, Гена.

Неудача вышла у Геннадия, но Мария его заинтересовала. Когда он вернулся в часть, и уже после отбоя вспоминал нежную девушку Машу, на душе становилось теплее. Карина черноволосая и страстная красавица. Маша же полная противоположность. Белокожая блондинка с кудрявыми волосами, и очень миловидная. Мысли у Геннадия раздваивались. Карину трудно забыть, но нужно. Мария понравилась, а поможет ли она полностью избавиться от одержимости по имени Карина, которую, как он предполагал, уже обнимает зрелый мужчина? Внезапная ревность сдавила грудь Геннадия, и он повернулся на другой бок.

После первой увольнительной были и следующие. Геннадий встречался с Марией, и она нравилась ему всё больше и больше. Перед увольнением со службы Гена предложил Маше:

— Не хочу с тобой расставаться. Поехали ко мне к родителям, и там сыграем свадьбу.

— Я согласна, Гена, но тебе нужно познакомиться с моими родителями. Это серьёзный шаг, и они должны меня благословить.

Геннадий приехал домой с Марией. Родители всё знали и уже подготовились. После встречи и застолья мать спросила сына:

— Гена, вам с Машей вместе постелить в твоей комнате?

— Нет, мама, мы решили, что вместе только после свадьбы. Завтра заявление в ЗАГС подадим.

— Серьёзно у вас, сынок, а я рада, что у меня невестка порядочная, не то что твоя Карина. Приезжала на внедорожнике с полысевшим мужчиной. Родителей знакомила с мужем. Только я не поверила, что они в браке, но это её жизнь.

На свадьбе Геннадия и Марии Карина появилась внезапно. Она преподнесла молодым очень дорогой комплект постельного белья. Геннадий его брать не захотел, Мария не знала, кто она такая, и взяла.

По традиции кто-то крикнул:

— Невесту украли.

Гости засуетились, а Карина подошла к Геннадию.

— Можем поговорить в твоей комнате. Для меня это очень важно.

— Давай. Есть время, пока мою любимую ищут.

В комнате Карина сбросила блузку и толкнула Гену на кровать.

— Это будет наше с тобой прощание, Гена.

Они ничего не успели. Забежала мать Геннадия и за волосы подняла Карину.

— Быстро оделась, и чтобы я тебя больше на своей территории не видела. А ты, Генка, как мог Машу так обидеть?

— Мама, да не предполагал намерений Карины. Я же себе не враг. Это ей репутация не дорога и уже давно.

Карина слов Геннадия не слышала. Она в это время покинула комнату.

— Не знаю, сын, как всё было, но мы это забудем. Машенька — девушка хорошенькая, и я всегда мечтала о такой невестке.

Замечательной была первая брачная ночь у молодожёнов.

— Вот теперь ты мне настоящая жена, не та официальная вчера в ЗАГСе. Любить тебя буду вечно, — растрогался утром Геннадий.

ЭПИЛОГ

У Геннадия с Марией всё сложилось хорошо. Она родила двоих детей. Окончила колледж и работает в посёлке бухгалтером в магазине. Геннадий трудится с отцом на стройке. Мать Гены дома с внуками.

Карина про замужество соврала. Она так и живёт на содержании бизнесмена.