Интересное тут

Сильная и независимая
Наталья, наслушавшись в студенческие годы в интернете от коучей и доморощенных психологов о том, что нужно быть сильной, независимой женщиной, которой ничего не нужно от мужчин, такой и стала.
Встретила Николая, которому понравилась её «сила и независимость». На первом же свидании он предложил, все расходы делим пополам. Ах, как же Наталья гордилась, что не зависит от мужчины.
Вскоре они съехались. За съёмную квартиру платили поровну, на еду деньги складывали в отдельную шкатулку. А если кто-то приносил что-то вкусненькое, то второй доплачивал. Случалось и такое, купит Николай торт, а у Натальи бюджет не позволяет заплатить за него, то либо в долг ест, либо не ест вовсе этот торт. Если же Наталья покупал этот пресловутый торт, то Николай доплачивал, как бы Наталья ни говорила, что она просто угощает и платить не надо. У него всегда были деньги, в отличие от Натальи.
Любил Николай поучать Наталью, что не умеет она тратить деньги: «Зачем ехать на автобусе пару остановок, если пройти можно. Зачем покупать дорогую колбасу, если есть дешевле, а вкус такой же».
Если ехали куда-то на машине, то за бензин Наталья платила половину. Подсчитывалось всё — сколько белья стирается, сколько раз моешься, сколько жжёшь электричества…
Когда Наталья заболела, пришлось идти на больничный, покупать лекарства и отдельно продукты для диеты. Все свои деньги Наталья потратила. Пришлось занимать у Николая на еду в следующем месяце, на съём квартиры…
Вот тогда только Наталья поняла, что это не она «сильная и независимая», это он скряга.
Отношения совсем разладились, Наталья начала искать себе съёмную квартиру. В процессе этих поисков познакомилась с риелтором Геннадием. Он нашёл хорошую квартиру по нормальной цене для Натальи и начал ухаживать за самой Натальей. Оплатил переезд и отказался взять с Натальи деньги.
На первом свидании Наталья попыталась заплатить в кафе за себя, на что Геннадий покрутил пальцем у виска. Назвал сумасшедшей, когда Наталья пыталась отдать деньги за бензин, когда Геннадий довёз её до дома.
Сначала Наталья чувствовала себя «не в своей тарелке», она же не должна зависеть от мужчины. Только поэтому она устроила праздничный ужин для Геннадия по случаю переезда. Геннадий пришёл с цветами, и первая мысль у Натальи: «Сколько придётся отдать за эти цветы?» Но во время себя одёрнула.
С этого дня закрутился роман. С Геннадием Наталья поняла, что не надо считать деньги до зарплаты и переживать, что не хватит заплатить за жильё. Что болеть можно сколько угодно, не боясь остаться голодной.
Наталья вышла замуж за Геннадия. Теперь она слабая и зависимая, но это так здорово!
Подслушанные истории

– Дочка, пришла бы в выходные. Давно с тобой не гуляли. Походим по магазинам, купим что-нибудь вкусненького! Или тебя твой ирод не отпустит?

– Ну, почему же не отпустит, мама? – Ирина знала, указывать матери на то, что ее муж вовсе не ирод, бесполезно. А потому просто пропустила мимо ушей ее замечание, – Приду, конечно. Жди в воскресенье, в десять.

– Хорошо, Ира, договорились, – мать положила трубку, довольная тем, что дочка не отказала во встрече.

Она, вообще, гордилась своей Ириной. Та всегда относилась к ней с почтением и уважением, не позволяла колких фраз, не говорила, что занята или больна. Ирина приходила по первому зову матери и проводила с ней с только времени, сколько та захочет.

А Ирину в это время с пристрастием допрашивал дома муж:

– Что, тёщенька звонила? Небось опять меня иродом обзывала?

Ирина смеялась и с легкостью признавалась:

– Ну да, ирод, говорит, твой не отпустит тебя со мной погулять!

Игорь смеялся, довольный тем, что угадал. Он знал свою тещу как свои пять пальцев. Она звонила каждые две недели и приглашала дочь прогуляться по магазинам. Такая была у них традиция.

Раньше, когда дети были маленькими, Ирина старалась отказать матери, ссылаясь на занятость и усталость. Но Игорь-ирод всегда говорил:

– С детьми я посижу, мы в парк сходим, мороженое поедим. Иди, нельзя матери отказывать. Одна она, скучно ей. Не хочу, чтобы вы враждовали.

– Убраться бы дома надо, раз выходные. Полы неделю не мыты! – возражала Ирина.

– Подождут твои полы! Мать – одна. Иди, сказал!

И Ирина шла. Каждая прогулка давалась тяжело. Приходилось выслушивать море критики и негатива в адрес мужа. Да и, вообще, мать вечно была не довольна.

Вот и в этот раз Ирина готовилась к очередному испытанию. Но отказать матери она уже не могла. Ирод-муж воспитал в ней привычку не перечить родительнице.

Женщины встретились воскресным утром и отправились в торговый центр. Они не спеша прогуливались, рассматривая витрины и полки с товаром. Ирине приглянулась какая-то кофточка. Она захотела ее примерить. Но мать одернула и строго сказала:

– Ира, ну ты как маленькая! У тебя полные шкафы одежды! Наверно, только этой кофточки и не хватает! К деньгам надо относиться бережно!

Ирина послушно отошла от витрины. Затем женщины зашли в посудную лавку. Там мать долго вертела в руках стеклянный, прозрачный чайник. Было видно, что он ей нравится. Ирина предложила:

– Мама, давай я его тебе куплю? Скоро праздник! Будет тебе от нас с Игорем подарок!

– Вот еще! Вздумали на старуху деньги тратить! Больно вы расточительные. И Игорь твой такой же. Сорок лет мужику, а он все жене да теще цветочки посылает! Ластится, обормот!

Ирина только хмыкнула. За все годы совместной жизни с Игорем ее мать ни разу не похвалила зятя. Всегда была им недовольна. Но ее муж, человек мягкий и неконфликтный, не замечал негатива.

Он всегда был приветлив с тещей, мило улыбался и старался подарить ей небольшой презент к каждому празднику.

Мать поставила чайник обратно и потянула дочь к другому ларьку. Тут продавали спортивное снаряжение. Ирина захотела купить бутылочку для питья своему мужу. Недавно он разбил такую же посудину, а купить новую все забывал.

Но и тут мать ее остановила:

– Ирина! Посмотри, сколько она стоит? Твой Игорь что, миллионер? Разве не может в тренажерный зал пластиковую бутылку взять из-под лимонада? Зачем столько деньжищ тратить?

Ирина покачала головой, но поставила товар на место. Налюбовавшись на полные полки, женщины отправились дальше.

Теперь мать захотела взглянуть на зимнюю обувь. Она рассматривала сапожки и даже примерила несколько пар. Но потом поставила на место. Ирина уже не предлагала оплатить покупку. Была уверена: мать откажет. А та, действительно, сказала:

– Вот еще! Вздумала старая дурa на старости лет вторые сапоги покупать! Ирод-то твой с умом обувку мне брал! Третий сезон хожу, а они как новые! Видать, специально выбирал, чтобы дольше меня обновками не радовать!

Вскоре они оказались вблизи фудкорта. Здесь так приятно и аппетитно пахло, что Ирине немедленно захотелось есть. Она предложила матери, уже заранее зная ответ:

– Пойдем, мама, выпьем чаю или кофе. Возьмем ванильные булочки, как ты любишь. Я что-то проголодалась!

– Ира! И как только с тобой столько лет Игорь живет?! Такую жену, как ты, гнать надо в три шеи. Пожалей мужа! Ирина, посмотри на цены! Сейчас еще в пару магазинов зайдем и вернемся домой. Попьем чай и супчика поедим. Я все приготовила.

– Хорошо, мама.

Ирина знала, что теперь они пойдут в продуктовый магазин. Матери, конечно, не понравятся там цены. Она потащит ее в другой магазин, а потом в третий и четвертый. Наконец, она найдет нужный товар по цене, которая ее устроит, и, довольная, позовет дочь домой.

Так и случилось. Когда они оказались дома, мать поставила чайник, нарезала тонюсенькие кусочки батона, колбаски и немного сыра. Ирина угостилась и поблагодарила родительницу. Теперь можно отправляться и домой, к любимому мужу.

На прощание мать сказала ей:

– Приглядывай за своим обормотом. Мужчины в его возрасте очень уж до юных нимф охочи! Уведут, глазом моргнуть не успеешь! А тебе вот в твоем возрасте уже мужчину не найти! Почаще его ругай, проверяй и контролируй!

– Конечно, мама, – легко согласилась Ирина, чмокнула мать в щеку и отправилась восвояси.

А дома ее уже ждал Игорь. Он знал, что жена вернется голодной, а потому нажарил картошки с луком, нарезал сальца, настрогал салатик. Супруги с удовольствием поели. Во время ужина Игорь все время спрашивал жену о деталях ее прогулки с матерью:

– Ну, что? Тёщенька меня обормотом называла?

– Называла, Игорек, – с набитым ртом отвечала Ирина.

– Следить за мной велела?

– Велела, – соглашалась Ирина.

– Значит, тёщенька в своем репертуаре?

– Ну да! Игорь, я все-таки не понимаю тебя! Зачем ты меня заставляешь ходить с мамой на эти прогулки? Они меня изматывают! Все равно она ничего не покупает. И мне не дает! Больше не пойду!

– Ирина, не капризничай. Погуляла с матерью часок-другой, что тут такого? Кому от этого плохо? Старушке твоей приятно, и тебе потом, когда ее не станет, стыдно не будет!

Ирина погладила мужа по лысеющей голове и вздохнула. Она знала, чем вызвана такая симпатия к ее матери. Игорь рос в детском доме. Муж рассказывал ей, что однажды, будучи еще девятилетним ребенком, он очень обидел маму.

Та просила его сходить за хлебом, в магазинчик в их же доме. А тот отказал. Более того, он раскричался и расплакался, что ему не дают спокойно играть. Мама тогда пришла с ночной смены и очень устала.

Она воспитывала сына одна. Когда ее не было, за мальчиком приглядывала соседка. Мать не стала устраивать сцены. Она вздохнула и пошла в магазин. Но больше она домой не вернулась. Женщина случайно оступилась на крутой лестнице, упала и ударилась головой. Ее не стало…

Взять к себе мальчика никто из родственников не захотел. Так, он попал в детский дом. И до сих пор жалел, что не пошел вместо мамы за хлебом.

Игорь еще в молодости говорил Ирине:

– Знаешь, как жалею? Почему не сделал, как мама хотела? Обидел ее, ругался.

– Игорь, ты был маленьким! Разве ты мог знать?

– Это меня не оправдывает. Я только потом понял, что нужно ценить каждый миг, проведенный рядом с родителями. Я не позволю тебе обижать мою тещу. И детям нашим не позволю обижать тебя! Никогда!

Сейчас Игорю казалось, что он искупает свою вину перед родной матерью, контролируя жену и детей. Он считал своим долгом воспитывать в них уважение к той, что подарила жизнь.

А тещу, которая знала эту историю, любила зятя. Просто такой уж у нее был характер. И хотя за глаза она называла его обормотом и иродом, то при личной встрече обращалась к нему, только так:

– Спасибо, сынок!

И Игорь был готов свернуть горы ради того, чтобы еще раз услышать это заветное слово из уст женщины, которая велела ему звать ее мамой сразу же после свадьбы.

…Вот такая поучительная история. Берегите матерей, мои дорогие! Пока мама жива, мы дети…

Статьи и видео без рекламы

С подпиской Дзен Про

ГЕНИАЛЬНАЯ УБОРКА.
– Дзинь!
Телефон ожил, когда Мария Сергеевна хлопотала на кухне. Прочитав сообщение, она сначала просияла, однако, что-то вспомнив, тут же переменилась в лице.
– Ну надо же, как некстати! – с досадой в голосе воскликнула она.
– Что случилось, ба? – сразу откликнулся из комнаты внук Мишка.
– Да ничего, ничего, я разберусь, – грустно проговорила Мария Сергеевна.
Мишку такая отговорка не устроила. Он учился на втором курсе технического универа и считал себя ответственным за бабушку. Родители уже год как жили и работали в другом городе и приезжали только по большим праздникам.
– А ну, давай, рассказывай, что у тебя стряслось, – строго сказал внук, появляясь на кухне.
– Да с подработкой моей накладка получается, – расстроенно стала объяснять Мария Сергеевна. – Клиентка написала, что ждет в воскресенье в десять, а у меня в десять тридцать уже в другом месте назначено. Ну не разорваться же мне! И заказ терять жалко!
В самом деле, ситуация казалась безвыходной. По выходным Мария Сергеевна с энтузиазмом подрабатывала уборкой квартир.
Острой необходимости в деньгах у них с Мишкой не было, просто ее деятельная натура не позволяла сидеть, сложа руки, Сознание востребованности как-то окрыляло, делало ее жизнь радостной и здоровой.
– Давай я в одной из квартир уберусь! – с готовностью предложил Мишка.
– Да что ты! – махнула рукой бабушка. – Это тебе не задачки по алгебре решать. Там в обоих случаях генеральная уборка требуется. Опытному человеку часов восемь пахать надо, а ты дома только пылесосишь.
– Нет проблем, – упрямо мотнул головой Мишка. – Давай, я по полной программе на нашей квартире потренируюсь, а если забуду что – не страшно, подскажешь.
Мария Сергеевна недоверчиво посмотрела на внука, но в душе уже забрезжила надежда. Почему бы не попробовать? Других-то вариантов все равно нет.
Эксперимент назначили на утро субботы.
Представив внуку все моющие и чистящие средства, бабушка уехала в гости к подруге, пообещав вернуться через пять-шесть часов и провести работу над ошибками.
Ровно пять часов спустя Мария Сергеевна открывала входную дверь. “Интересно, как там внук. Справляется ли с уборкой?”
Первое, что она услышала, это грохот стрельбы, доносившийся из Мишкиной комнаты.
“Вот чертенок”, – беззлобно усмехнулась бабушка. – “Не выдержал. Все бросил и сел в свои пулялки играть”.
Однако картина, представившаяся глазам, просто ошеломила ее.
Квартира сияла бриллиантовой чистотой. Изумленная Мария Сергеевна прошла в кухню, затем в гостиную, провела пальцем по полкам. Нигде ни пылинки.
А старенькая люстра выглядела так, будто ее только вчера из магазина принесли.
– И это все за пять часов? – обескураженно пробормотала Мария Сергеевна.
– За четыре, – невозмутимо отозвался отстрелявшийся Мишка.
Он стоял у входа в гостиную и довольно улыбался.
– Если умеешь задачки по алгебре решать, – хитро подмигнул он, – то и процесс уборки оптимизировать сможешь.
– И как же ты…оптимизировал? – поинтересовалась пришедшая, наконец, в себя бабушка.
– Очень просто, – с удовольствием начал пояснять Мишка.
– Первый принцип – танцуем от потолка. То есть, сначала чистим люстру, потом шкафы и двери, после чего спускаемся на пол. Так пыль не попадет на предметы, которые мы уже очистили.
– Второй принцип – правило дальнего угла. Определяем дальний угол по отношению к двери и моем-пылесосим, отступая к двери, чтобы два раза одно и то же не чистить.
– Третий принцип – работаем в режиме многозадачности…
– Это еще как? – перебила бабушка внука.
– Да очень просто. В санузле, например, перед тем, как плитку оттирать, обрабатываешь раковину и унитаз. Пока ты с плиткой возишься, чистящее средство в других местах работает. Вот как-то так…
Мишка был настолько убедителен, что уговорил-таки бабушку договориться с ее клиенткой о вынужденной замене.
В воскресенье, усердно отрабатывая первый объект, Мария Сергеевна больше думала о том, не подведет ли Мишка. Все-таки, дома – одно дело, а в гостях – совсем другое.
Она даже не сразу заметила, что, следуя методике внука, закончила работу на целый час раньше обычного. Едва вышла на улицу, набрала Мишку. Может, надо подъехать, помочь?
В телефоне раздавались длинные гудки. “Работает, наверно, не слышит”, – успокаивала себя Мария Сергеевна. Однако, не ответил он и через пять, и через десять минут.
Забеспокоившись, бабушка позвонила заказчице. Жизнерадостный голос откликнулся тут же.
– Здравствуйте, Мария Сергеевна! А я вас набираю, хочу за внука поблагодарить. Я просто восхищена его научным подходом. Гениальная уборка! Ни пылинки, ни соринки! Он вот только что ушел. И вы уж извините, что задержался, я ему тут еще одну работенку подкинула.
– Какую еще работенку? – подозрительно спросила успокоившаяся было бабушка.
– У моей дочки проблемы с математикой. Так он ей в два счета объяснил, как задачки по алгебре решать. Вы не будете против, если я ему предложу репетитором у нас поработать? Дочка очень просит…
Андрей Сазонов

ЧЕБУРЕЧНАЯ
Мужчина взял два чебурека. Сочные, сочащиеся жиром, яростным запахом и ещё – воспоминанием детства. На одноразовой тарелочке. И бутылочку холодного пива.
Он разложил всё это на скамейке, расположенной прямо напротив чебуречной, метрах в четырёх-пяти. Слюноотделение шло полным ходом, и он, закрыв глаза, представил, как вкусный мягкий кусочек тает во рту и опускается в желудок.
Открыв глаза, он наткнулся на голодный взгляд. Большой серый кот сидел рядом, глядя то на мужчину, то на вкусности на тарелке глазами, полными страдания. Аппетит сразу пропал. Мужчина слегка наклонился.
– Что, очень хочется?
Кот тихонько мяукнул и переступил передними лапами.
Мужчина честно поделил порцию. Один чебурек на скамейку рядом с котом, а второй себе в рот. Пока мужик ел первый кусок, кот проглотил всё, что ему дали, не прожевывая.
У мужчины глаза округлились от удивления.
– Ну, ты даёшь, – изумился он. – Ну, на. Доедай. Похоже, ты голоден больше, чем я. – И он, переложив остаток чебурека поближе к коту, занялся холодным пивом.
Отхлебнув глоток, спросил для порядка:
– Пиво будешь?
Кот подвинулся поближе, ткнулся в него большой головой и тихонько мурлыкнул.
Мужчина отставил бутылку в сторону и погладил кота.
– Оголодал совсем. Посиди тут, посторожи сумку, я сейчас ещё принесу. – Мужик поднялся и вошел в чебуречную.
– Ещё две порции, – попросил он.
Выйдя минут через десять, он увидел кота, сидящего рядом с сумкой. Кот, заметив мужчину, оживился и мяукнул.
– Ешь, бедолага, – сказал мужчина и, поставив рядом с котом вторую порцию, вытащил маленькую бутылку с водой и налил в коробочку, которую достал из сумки.
Так они и сидели, поглощая свои чебуреки, а когда доели…
Когда доели, кот, тихонько просительно мяукнув, попробовал залезть к мужику на колени.
– Ты гляди, какой ласковый, – удивился мужчина. – Ну, забирайся.
И он стал гладить мягкую, слегка грязноватую спинку. Кот тихонько тарахтел, время от времени поднимая голову и глядя на мужика глазами, полными немой надежды и страха.
Мужчина почувствовал, как по телу разлилось ощущение из детства. Что-то давно забытое и такое тёплое и нежное.
– Ты вот, что, – сказал он испуганным глазам. – Ты ко мне жить пойдёшь? Я один живу. Но кормить тебя найду чем, и все полагающиеся вещи купим. Как там это называется –туалетик кошачий, когтедралки… А спать со мной будешь.
Кот приподнялся и толкнул его головой в подбородок.
– Ну и ладно, – заключил мужик. – Значит, так и порешим. Садись в сумку, пойдём домой, – и он открыл большую старую спортивную сумку.
Кот, не раздумывая, запрыгнул туда, и мужчина, повесив её на плечо, встал, и уже было направился уходить. Но тут его окликнули.
Он с удивлением обернулся. Звали со стороны чебуречной.
– Мужчина, мужчина, – кричала продавщица. – Подойдите, пожалуйста, сюда.
Он подошел и только тут заметил, что все посетители и персонал смотрят на него.
– Это вам, – сказала продавщица и протянула ему большой пакет, наполненный чебуреками и всякими закусками.
– Нет, нет, – возразил мужик. – Я не заказывал, да и стоит это много.
– А вы не волнуйтесь, – ответила продавщица. – Уже всё оплачено, – и показала на высокого седого мужчину, стоявшего у прилавка. – Это вам от него.
Высокий седой мужчина прижал правую руку к сердцу и почему-то поклонился мужику с котом в сумке.
– Не отказывайтесь, – попросил он.
Посетители и продавцы зааплодировали и стали одновременно говорить. Все разом.
Мужчина с котом в сумке взял большой пакет с чебуреками и, поблагодарив всех, направился к выходу.
А в чебуречной почему-то ещё долго витало что-то, совершенно необычное для этого места. То ли доброта, то ли воспоминание из детства, давно забытое. Но все посетители улыбались друг другу и раскланивались.
Наверное, чебуреки были очень хорошие.
А может… Кто его знает?
Может, это были виноваты мужчина и большой серый кот, ушедшие вместе. Домой!
Олег Бондаренко

-Это уже наглость, Тань. Я не жадный, ты же знаешь. Но они уже четвертый вечер приходят к нам, съедают все подчистую, еще и домой берут и уходят. Хоть бы предложили со стола убрать. Это ненормально!

Миша стоял напротив жены, скрестив руки на груди. Таня виновато опустила голову. Ну не могла она выгнать родную сестру, которая пришла на чай. Это было против ее правил, да и воспитана она так, что отдаст последнее, лишь бы семья была довольна. Но Мишу это не устраивало.

-Тань, я понимаю тебя, – тон мужа смягчился, – ты не хочешь ругаться с ними. И я бы, наверное, поступил так же на твоем месте, но одно дело зайти на чай, а другое приходить всей семьей после работы и опустошать наш холодильник. Вот скажи, Илона хоть раз у тебя спросила, как ты себя чувствуешь? Ты пришла с работы, приготовила на нашу семью, – Миша специально сделал акцент на слове «нашу», – А они как термиты. Потом полночи ты стоишь у плиты и моешь посуду.

Таня молчала. Действительно, последние дни она была измотана. Илона с мужем и сыном приходили без звонка, и без стеснения перемещались сходу на кухню и садились за стол. Они и раньше были частыми гостями в доме Тани, но обычно поужинать мог только Сергей, муж сестры, а остальные пили чай.

Таня никогда не была жадной. Экономной – да, но не жадной. Особенно когда речь касалась близких. Миша называл Таню ласково «запасливым хомячком», и то потому, что она готовила дома только сама. Она делала домашние полуфабрикаты, замораживала овощи и ягоды с лета, сама солила грибы, закатывала «зимние» салаты. В их доме голодными точно никто не остался бы.

Но последние дни она начала ловить себя на неприятной мысли: Тане надоело, что визиты сестры и ее семьи стали настолько частыми.

-Миша, я не знаю, что делать. Ужасная ситуация. Скажу ей – обидится, потом вообще полгода не увижу. У нас детство разное было. Помнишь, я тебе рассказывала, что когда Илона родилась, папа работу потерял, а мама после тяжелых родов с постели встать не могла? Илонка росла, и ее упрекали за каждый кусок. Я-то постарше была, мне терпимее было отказаться от конфеты или еще чего-нибудь вкусного, но родители не понимали, что маленькому ребенку сложно это сделать. Дома была патовая ситуация…

Миша цокнул языком и покачал головой.

-Ты говоришь о детстве, но сейчас вы уже обе выросли, тебе в этом году уже сорок будет. А ты до сих пор переживаешь о ее чувствах, – сказал он.

-Но я все равно не знаю, как отказать родной сестре в ужине. Мне не жалко, правда. Не подумай, – Таня опустила голову.

Миша с сожалением посмотрел на жену. Он, наверное, смог бы найти слова, хотя, упрекать людей едой – последнее дело.

-Таня, я не знаю, как тебе еще объяснить. Дело не в том, что они приходят ужинать. Ради Бога, продукты есть, деньги есть, пусть едят. Мне тебя жалко. Вот смотри, я работаю в ночь, ты, естественно, стараешься приготовить все с вечера, чтобы утром была еда. Хотя я тебе говорил, чтобы ты из кожи вон не лезла, и если устала, то необязательно готовить. Но ты даже если с ног валишься, то обязательно что-нибудь сделаешь. А теперь смотри как это выглядит со стороны. Они пришли и ушли, а посуда, которая осталась после толпы гостей, никуда не девается. Это как пример. Мне тебя жалко, в общем. Это просто ненормально…

-Я поговорю сегодня с Илоной, – выдохнула Таня.

Вечером, как по расписанию ровно в 19:00, зазвонил домофон. Таня вздрогнула. Она устала от гостей и искренне надеялась, что сегодня удастся просто полежать в тишине. По настоянию Миши Таня ничего не готовила. Она соскребла остатки еды со вчерашнего дня по контейнерам и убрала в холодильник.

«Мои-то точно голодными не останутся», – грустно улыбнулась Таня.

На пороге возникла Илона с мужем и сыном. По традиции они сразу прошли на кухню. Таня медленно брела сзади.

-Корми нас! – радостно выпалила Илона, но, уловив уставший взгляд сестры, сразу осеклась. – Я чайник поставлю?

-Угу, – пробормотала Таня.

-Ты какая-то без настроения… – напряглась Илона.

Таня посмотрела на сестру. Нет, не может она ей высказать все. Обидится, это точно.

-Все в порядке, просто день тяжелый был.

-Чем нас сегодня будешь угощать? – Илона потерла ладони.

-Вчерашним, – устало произнесла Таня. – Я ничего не готовила, сил нет. Могу колбасы, сыра нарезать. Хотите бутерброды сделайте. Только сами, я просто тут посижу.

-Ты будешь? Я тебе сейчас чай налью. Ты же с нами посидишь?

-Угу, – снова пробормотала Таня.

Илона виновато поглядывала на сестру, но не решалась заговорить. Сглотнув слюну, она натянула улыбку и включила чайник.

-Пойду мальчишек проверю, – тихонько сказал Сергей. – А то что-то Данила вашего не видать совсем.

-Он уроки делал в спальне, а может, и в наушниках сидит, – отмахнулась Таня.

-Пойду поздороваюсь, – Сергей поспешно встал и вышел из кухни, оставив сестер наедине.

Женщины молчали. Вода в чайнике вскипела, и Илона первым делом налила сестре чай. Таня прижала ладони к кружке. Горячие стенки обжигали руки, но она держала их до последнего, стараясь переключить свое внимание на что-то другое. Илона поставила еще несколько кружек с чаем и присела рядом. Она снова виновато посмотрела на сестру.

-Тань… Ты меня прости, пожалуйста.

Таня подняла глаза и посмотрела на сестру. Она не ожидала, что разговор начнется с извинений.

-За что? – непонимающе спросила она.

-Мне стыдно, – Илона опустила голову и по щекам побежали слезы. – Я знаю, что мы тебе уже надоели. Понимаю, но…сегодня последний раз, честно.

-Что ты имеешь в виду? Что последний раз?

-Ужинаем в смысле.

-Что ты такое говоришь? – Таня напряглась. Сестра выглядела расстроенной и растерянной.

Илона, заметив испуганный взгляд Тани, тут же поменялась в лице.

-Господи, Таня, о чем ты там уже подумала? Я имела в виду, что на этой неделе ужинаем последний раз и надоедать не будем вам, как эти дни.

Лицо у Тани побелело.

-Не, ты дурa, что ли, такое говорить? – выпалила она.

-Танечка, прости меня…нас. Мне так стыдно было каждый вечер делать вид, что все в порядке, приходить к тебе, объедать тебя… Я бы так никогда не сделала, потому что знаю, как ты устаешь.

-Илона…

-Погоди, послушай, Тань. У нас…временные трудности, если так можно их назвать… Сергей недавно в aварию попал, разбил корпоративную машину. Не по своей вине, но врезался в иномарку. Страховка часть ущерба покрыла, а остальная сумма на него легла. Все запасы ушли начальнику на ремонт машины, договориться с ним о рассрочке Сережа не смог. А тут еще и ипoтека, коммуналка, секции. Пришлось занимать. Не поверишь, даже на молоко не осталось. Распределили деньги на проезд, на хлеб, продукты тянули эти недели как могли, но уже все пусто. Как назло, еще собирались закупаться на рынок поехать, потому что все заканчивалось, а тут на тебе, проблема на проблеме. Вот мы к тебе и стали приходить… Это моя идея, правда. Не держи зла на моих, они не причем. Сергею и так было не по себе от этой идеи. Как будто мы нищие какие-то…. Или наглые. Наглые нищие родственнички…

Таня слушала с открытым ртом и удивленно смотрела на сестру. Столько лет она ее поддерживала, но Илона, почему-то, постеснялась своего положения и скрыла все.

-Почему ты сразу ко мне не пришла? Мы бы тебе помогли. Уж голодными бы вас не оставили.

-Мне было стыдно. И страшно… Я помню, как мама по соседям ходила и деньги занимала. До сих пор от жареных макарон с томатной пастой тошнит. Мы тогда их ели несколько недель подряд, если не ошибаюсь. А папа пил. Занимал деньги, пил, а потом снова все по кругу… Позорище, когда на еду деньги выпрашиваешь.

-Месяц, Илона. Месяц на макаронах жили.

-Ну вот, – Илона дотронулась ладонью до руки сестры. – Это сложно, когда все наваливается. Мы и так заняли много, крeдитку растормошили. А влезать в еще одну кабалу мы бы просто не потянули. Держались из последних сил.

-Я тебя бы никогда не оставила голодной, Илона, – Таня прижала к себе ладонь сестры. – Но такие вещи надо рассказывать. Мы с тобой семья, а близкие люди для этого и нужны, чтобы быть опорой в сложные времена. У нас тоже с Мишей разные ситуации бывали, и ты меня тогда сильно выручала. Ты думаешь, мы бы усмехнулись, узнав, что у вас сложности, и выставили за дверь? Тогда ты «отличного» мнения о нас.

Таня посмотрела на сестру, нахмурив брови. Илона отвела взгляд.

-Только вот бесит одно. Почему нельзя предложить помощь? Ты же знаешь, что я с работы и устаю. Пришли поужинать – ради бога. Но возьми и помоги мне с посудой. Никто вас не гонит, но мой труд тоже надо уважать, – строго сказала Таня.

-Мне было так стыдно, что я хотела побыстрее уйти домой, – взвыла Илона. – А останься я еще на секундочку, то разрыдалась бы. Тогда ты точно бы меня разговорила. Прости меня, пожалуйста.

-Так, все. Вытирай слезы и давайте за стол, бедолаги вы мои, – Таня потянула сестру за руку. – Ну, чего сидишь? Случилось и случилось. Слезы лить сейчас ни к чему. Иди тарелки доставай лучше.

Илона словно маленький ребенок вытерла слезы с щек и повернулась к шкафу, где стояли тарелки.

-И посуду всю перемоешь, – строго, с толикой наигранности, произнесла Таня. – А, и картошку почистишь! Пюре сделаем.

Илона интенсивно закивала и сквозь слезы, которые продолжали литься, засмеялась.

Ульяна Степановна смотрела как люди бросают комья земли в яму с гробом и понимала, что наверное пришло ее время.
Вернее не так, каждый раз когда она встречала своих ровесниц и ровесников, тех с кем прошли ее юность и молодость, на похоронах, обязательно кто нибудь спрашивал: «ну и кто следующий».
Вопрос этот оставался без ответа. Все молчаливо съёживались и пожимая плечами молчали. В этой очереди все хотели стоять последними и Ульяна Ивановна исключением не была.
А сегодня на похоронах хохотушки Наташи, вернее Натальи Ильиничны, она поняла, что перед ней никто и не стоит.
Поняла и как то смирилась.
Ну а что? Вечных то нет, так какая разница завтра или сегодня.
И она замерла, потому что какой смысл дрыгаться, когда в очереди ты первая.
Привела свои мирские дела в порядок, взяла клятвенное уверение с дочери не бросать старую кошку Мусю и легла ожидать старуху с косой.
Старуха не шла.
Ульяна Степановна терпеливо лежала.
Вернее, она конечно вставала, что то ела, сидела у окна, но все время находилась в ожидании.
Спать ложилась во всем нарядном, чтобы когда с утра ее найдут, не стыдно перед врачом и работниками морга было.
Хотелось, чтобы сказал кто нибудь: «видно что бабушка домашняя. Вон какая чистенькая и сорочка новая»
День,
Неделя,
Месяц,
Вот уже и упал последний лист с дерева за окном, а ничего не происходило.
«Надо же какая не пунктуальная старуха. Я все сделала. Я вырастила дочь. Вырастила внучку и правнука. Я все сделала, меня тут уже ничего не держит»: злилась Ульяна Степановна.
Дочь и внучка всячески старались ее развеселить и оживить, причём методы у них были крайне странными.
Дочь пыталась вытащить ее гулять, внучка подсовывала какие то книжки про позитивное мышление.
Ульяна Степановна фыркала и не оживала, потому что она уже нагулялась, а позитивно мыслили по ее мнению только конченные идиоты.
Выпал первый снег.
Празднично похоронные ночнушки сменили материал с ситца на мягонькую байку, а старухи с косой все не было.
Но и тяги к жизни не было. Ну а какая такая тяга будет, если в очереди ты первая.
Позвонил правнук.
Мишенька. Милый Мишенька, выращенный и выпущенный в большой и злой мир. Мишенька с миром справлялся неплохо. Учился в институте, Ульяну Степановну не забывал.
«Бабуль, ты не занята? можно я сегодня приду. Прямо сейчас»: спросил басом Мишенька.
«Сынок, чем я могу быть занята. Жду, когда помру. Приходи»: сказала Ульяна Степановна и поплелась ставить чайник.
Старая Муся поплелась с ней. Муся тоже видимо ожидала кошачью с косой и тоже была недовольна неторопливостью собственного ухода, поэтому постоянно недовольно ворчала.
«Ну, Муся не ворчи. Вот сейчас на Мишеньку посмотрим в последний раз, ляжем и все. Вернее я все, а ты как знаешь»: сказала Ульяна Степановна ворчливой кошке и услышав звонок поплелась открывать внуку дверь.
За дверью как и было ожидаемо стоял Миша, но неожиданно он был не один.
Чуть сзади него стояла невысокая тощенькая рыженькая девчонка.
«Проходите: недовольно сказала Ульяна Степановна, ну а кто был бы на ее месте довольным, когда мало того, что мешают помирать, так ещё и мешают помирать незнакомые рыжие девчонки.
Прошли.
Сели на кухне на диване и как то прижались к друг дружке.
« что жмётесь, как родные?»,- спросила она внука и рыжую.
«Бап, так мы и есть родные. Это Оксана и у нас будет малыш. Вернее, это Оксана и я ее люблю, вернее любил и у нас будет малыш. Вернее и сейчас люблю, даже больше, чем до малыша»: сказал смущенно внук, а рыжая и тощенькая покраснела.
Дальше конечно все обнимались, потому что когда твой внук любит рыжую и тоненькую Оксану и они ждут малыша первое, что принято в хороших семьях, это обниматься.
Потом Ульяна Степановна устроила рыжей и тощенькой допрос, потому что правнук у неё один, а рыжих и тощеньких много.
Вполне удовлетворённая ответами она строго спросила: «бабка и мать знают?».
«Знают! Ну ты же их знаешь! Бабушка вся в общественной нагрузке. У неё то митинг против установки мусорки у дома, то митинг за установку мусорки у дома. А у мамы в музее новая экспозиция, она вообще первый вопрос, узнав о ребёнке задала: «а художник кто?» смазал басом Мишенька.
Потом все опять обнимать и тощенькая рыжая, наглаживая старую Мурку, пропищала: «а знаете, Миша хочет если девочка будет, то Улей ее назвать. А я на вас посмотрела я и не против», чем заставила всех прослезиться.
Проводив молодых Ульяна Степановна привычно улеглась умирать, рядом улеглась Мурка.
Каждая из них лежала с закрытыми глазами и вспоминала жизнь.
Что вспоминала Мурка нам не известно, а вот Ульяна Степановна вспоминала как растила Мишеньку при активных маме и бабушке.
Как пела ему колыбельные, шила мягонькие пеленки с мишками к его рождению. Как рассказывала ему сказки и готовила его любимые шанежки. Он прибегал утром, на кухню заспанный и курчавый и утыкался ей в фартук.
Она сажала его за стол, давала ещё горячую шанежку и начинала на ходу придумывать для мальчика сказочные истории.
Миша дул на шанежку, кусал, зажмуриваясь от удовольствия.
И слушал, слушал ею выдуманное и через выдуманное узнавал где хорошее, а где плохое и как утроен мир.
Потом то жизнь конечно все подкорректировала, но она была уверена, что часть хорошего человеческого во внуке это именно благодаря историям рассказанным под горячую шанежку.
«А вот эта Ульяна , кто ей расскажет? А пеленки кто сошьёт? А шанежки? А истории?»:думала Ульяна Степановна.
Набрала дочь : «Ирина? Ало ты слышишь меня? Приходи ко мне завтра . Я буду учить тебя печь шанежки! Дочь, ты сказки то мои помнишь?».
«Ма! Какие шанежки? Какие сказки? Мне некогда! А сказки нам вот тут депутаты рассказывают! Ма, я готовлюсь к собранию жителей района, мы тут против застройки стоять завтра будем»: сказала дочь и отключилась.
Ульяна Степановна набрала внучку: «Лиза! Лизочка ! Это бабушка, скажи Лизочка, ты помнишь как я учила тебя шить на машинке? Сможешь прострочить хоть?»: прокричала в телефон.
«Бабуль! У нас тут открытие экспозиции! Какая машинка? Я тебе перезвоню»: прокричала в ответ внучка и положила трубку.
Позвонила внуку: «Миш, а Оксана твоя она шить умеет? А сказки, а шанежки?».
«Бабуль, какой шить, какие сказки, у нас диплом в следующем году. Памперсы, смесь и бубнеж предков готовящихся к экзаменам, вот что ожидает нашу дочь»: сказал внук.
Ульяна Степановна вздохнула и поняла, что смерть откладывается по крайне мере лет на 18.
А потому что пеленки, сказки, школа и поступление в вуз, все это нужно и важно для ребёнка, а кроме неё как выяснилось и не кому.
Ночью Ульяне Степановне снилось, что к ее кровати подходит старая с косой и зовёт ее за собой, мол пришла твоя очередь, дождалась ты, пошли. Ульяна Степановна от старой отмахивалась и просила понять как баба бабу, что ближайшие 18 лет она никак и никуда она не пойдёт, у неё дела образовались.
Старая с косой сначала хмурилась, а потом махнула рукой и обречено кивнула старой кошке Мусе. Мол хоть ты пошли. Муся возмущённо промяукала что то про то, что оставлять Ульяну Степановну одну она не может, потому что именно она путём прикладывания себя на больные места Ульяны Степановны корректирует ее здоровье. Старая с косой плюнула, покачала головой и исчезла.
Хотя может быть ей это и не снилось, может и правда приходила старая с косой.
Но это было совершенно не важно, потому что впереди были пеленки, сказки и конечно шанежки.
А когда у тебя столько всего впереди то и не важно какая там у тебя очередь, это и смерти понятно.
Ксения Полежаева

Алина сидела за столиком в караоке-клубе и время от времени переписывалась по телефону с Женькой. Они договорились встретиться, поболтать, может быть даже спеть — Алина неплохо пела, но стеснялась. А Женька обычно её во всем поддерживала. Но подруга опаздывала, написала, что в пробке застряла, жаль.

В клубе после небольшого перерыва опять зазвучала музыка и кто-то запел. Мужской голос с хрипотцой, явно немолодой, но тембр очень приятный.

Алина подняла голову — надо же, пожилой мужчина поёт и танцует с женщиной. Она тоже в возрасте, хотя выглядит неплохо. Сегодня шумно, места за столиками почти везде заняты. А он запел — и все притихли. Поёт негромко, не всегда даже в ноты попадает, но так душевно, сердцем поёт, что хочется его слушать и слушать.

«А как заболела, так и не нужна стала?» — в отчаянии крикнула Даша, сталкиваясь с неприятием матери на её выбор жизни
Читайте также:
«А как заболела, так и не нужна стала?» — в отчаянии крикнула Даша, сталкиваясь с неприятием матери на её выбор жизни

Он допел, и послышались аплодисменты. Мужчина смущённый раскланялся, и предложил своей даме руку. Он обвел взглядом зал, и подвёл свою спутницу к столику, за которым сидела Алина, -Добрый вечер, вы нас извините, все столики заняты, вы не будете возражать, если мы за ваш присядем ненадолго? — Да, конечно! Я подругу жду, но она опаздывает. Два места в любом случае свободны, так что вы нам совсем не помешаете, — улыбнулась Алина. Ей понравилось, как пел этот мужчина. И вообще их пара понравилась. Мужчина поблагодарил Алину, заказал своей подруге мороженое и кофе, шепнул ей, — Угощайся, а я скоро, — и куда то вышел. Алина проводила его взглядом, машинально на его даму взглянула. Старше её мамы, а платье на ней модненькое, надо же, — и Алина опять в телефон уткнулась, Женька ей что-то написала. Ну вот, пишет, что не приедет. Что при таких пробках ей ещё больше часа ехать, а тогда и смысла нет.

— Вы меня осуждаете? — Алина подняла глаза от телефона, это её женщина спросила оказывается, — Осуждаете, что я в караоке, в таком платье с мужчиной, да? Мне наверное не стоило соглашаться сюда ехать? Вы понимаете, я ведь никогда не была в караоке. И платья у меня раньше не было никогда такого яркого, модного. Я всю жизнь со своими родителями прожила, замуж выйти так и не получилось. Папа в институте преподавал, а мама лаборантка. А я в библиотеке работала, недавно на пенсию вышла. И совсем случайно с Мишей познакомилась. Он вдовец, его дети сначала решили, что я охотница за наследством, у Миши квартира в центре, машина, дача за городом. Не богач, но обеспеченный. Смешно всё это, правда? Неужели я на охотницу за богатым мужем похожа? Но потом его дети разобрались, у меня своя квартира есть — от родителей осталась. И не стали против нашего брака возражать, мы с ними даже подружились. А Миша, вы не смотрите, что он такой не очень представительный. Он обаятельный. Когда Миша поёт, мне кажется, что мы с ним ещё молодые. Когда мы поженились, Миша меня спросил — Лида, у тебя есть мечта? Мне смешно стало — ну какая мечта в моём возрасте? А Миша мне — Лида, я не о какой-то несбыточной мечте тебя спрашиваю, а о простой, жизненной. Вот что бы ты хотела? Я вот, стыдно сказать, никогда в боулинг не играл. Все говорят боулинг, боулинг, а я и не знаю, что это, обидно даже. Вот бы попробовать!

— И попробовали? — Алина с интересом слушала эти неожиданные откровения. -Да, попробовали, так себе, — женщина улыбнулась, её глаза сияли счастьем, когда она говорила о своём муже. — Миша всю жизнь мечтал петь, хотя голос у него тихий, да и слух не очень. Как говорится, ему медведь на ухо наступил, вы же слышали наверное? Но мне нравится, мне всё нравится, что он делает. Он хочет, пока мы ещё не совсем старые, успеть хоть что-то ещё попробовать, что хотелось. Ну хоть мелочи какие-нибудь. Вот платье мне Миша купил. Я и не мечтала, что у меня такое когда-то будет! И в караоке сегодня привел, мне очень тут понравилось. Вы извините, что я вам всё это рассказываю, у меня подруг нет, вот и разболталась с вами. Извините!

Супруг променял жену и дочь на любовницу, но получил неожиданный урок
Читайте также:
Супруг променял жену и дочь на любовницу, но получил неожиданный урок

— Лида! Лидочка! — Михаил пробирался между столиками, — Посмотри в окно, видишь? Как ты хотела, а сегодня вечер теплый, тебя не продует. Я долго не мог цвет найти подходящий, и вот нашёл! Стоит кстати не дорого, я на два часа взял, по центру прокатимся, можно ещё по набережной. Думаю, мы с тобой за два часа вдоволь накатаемся.

Лида смотрела то за окно, то на мужа, — Миша, ну что ты, это не для меня! Ну кто я такая, чтобы вот так! Да я боюсь в неё даже садиться, это же как в кино! Миша положил на столик деньги за кофе и мороженое, кивнул Алине, — Спасибо вам. И повел свою жену к выходу. Алина изумлённо наблюдала, как Михаил усадил свою жену в красный кабриолет, припаркованный на тротуаре прямо у клуба. Лида с восторгом в глазах оглянулась, и через стекло встретилась глазами с Алиной. Видимо это тоже была её ещё юношеская, смешная, маленькая мечта — ну хоть разок в жизни прокатиться в красном кабриолете с открытым верхом, ну хоть разок, как в кино.

Родственники борзо пытались поселиться в квартиру невестки
Читайте также:
Родственники борзо пытались поселиться в квартиру невестки

Алина слушала, как кто-то тихо пел о любви, а потом решительно набрала номер Максима. Они поссорились, хотя наверное это Алина была не права. Максим уже несколько раз ей звонил, но она тогда не хотела с ним говорить. Но сейчас…

Максим ответил сразу, словно сидел с телефоном и только и ждал, когда Алина ему позвонит. -Привет, Алинка, приехать к тебе? Конечно могу, я бегу, я лечу к тебе, любимая моя. Ты прости меня, это я виноват… Максим что-то ещё говорил, но Алина слушала песню и улыбалась.

Женщина выполнила приказ ушедшего из жизни мужа и не пожалела об этом
Читайте также:
Женщина выполнила приказ ушедшего из жизни мужа и не пожалела об этом

Зачем тратить жизнь на глупые слова, на мелочные ссоры, когда можно просто ценить маленькие радости, которые однажды сложатся в большое счастье.

И ещё Алина думала, что когда она станет старой, как эта женщина… Нет, не старой, просто когда ей тоже будет за шестьдесят , она постарается не думать, что всё вокруг уже не для неё. А будет продолжать жить, ну хотя бы так, как Миша и Лида!!!

«Лавочка закрылась»: Жена отказалась терпеть финансовый гнёт
Читайте также:
«Лавочка закрылась»: Жена отказалась терпеть финансовый гнёт

P.S. В дверь клуба-караоке вбежал запыхавшийся парень с букетом цветов и стал глазами искать кого-то. Алина привстала и махнула ему рукой, — Максим, я здесь. Он увидел, просиял, отдышался, и пошёл навстречу своей любви, навстречу Алине. Предлагаю тем, кто ещё не читал, мой рассказ о любви в зрелом возрасте:

Продается дача с участком Приглашаю подписаться на мой канал будет много интересных историй и забавных видео Комментарии48

Новое видео

Замуж из-за Кольки
Счастливое детство у Кольки закончилось в пять лет. Когда однажды родители не пришли забирать его из садика. Всех детей уже разобрали, а мальчик сидел за столом и рисовал себя, маму и папу. Воспитательница поглядывала на него и почему то все время вытирала щеки. А потом подошла, схватила на руки, крепко прижала к себе и сказала:
-Чего бы не случилось, ты не должен бояться, Коленька. Ты теперь должен быть сильным. Понял меня? Понял меня, малыш?
-Я хочу к маме, – произнес он в ответ.
-Сейчас придут тетя и дядя. Ты пойдешь с ними, Коленька. Там будет много других детишек, ты только не плачь.
И она прижалась к нему своим мокрым лицом.
Потом его взяли за руку и повели к машине. На вопрос: “Когда его отдадут маме”, ему сказали, что мама с папой далеко, и сегодня не смогут прийти за ним. Колю поселили в общую комнату с такими же как он мальчишками. Но родители не пришли ни завтра, ни ещё через день. Мальчик очень сильно переживал и плакал по ночам, оттого у него поднялась температура.
И только тетя в белом халате серьезно поговорила с ним после выздоровления. Она сказала, что родители его теперь очень далеко, на небе. И они не могут спуститься оттуда. Но они всегда рядом, приглядывают за ним, все знают о нем, и поэтому ему надо хорошо себя вести и не болеть, чтобы они не расстраивались.
Но Колька не поверил. Он смотрел на небо и не видел там никого, кроме птиц и облаков. Он решил во что либо не стало найти их.
Сначала он тщательно исследовал двор на прогулках. Наконец нашел небольшую дыру за кустом. Там были изогнуты железные прутья забора. Но пролезть он туда мог только только наполовину. И мальчик стал делать подкоп, Потихоньку дело продвигалось, земля была рыхлая, с песком. И вскоре внизу, где расстояние между прутьями было самым большим, образовался лаз.
Колька пролез через него и оказался на воле. Что есть мочи кинулся он прочь от ненавистного ему приюта, так, кажется, называли его другие мальчишки. Но города он не знал и вскоре заблудился. Кольке непременно нужно было найти свой дом, но дома все были одинаковыми.
И вдруг он увидел на переходе женщину, очень похожую на маму. Такое же платье в горошек, аккуратный пучок светлых волос на голове.
-Мама, -кинулся Колька ей вослед.
Но она не услышала его и даже не обернулась.
-Мама, вцепился в женщину мальчик, догнав ее.
Женщина повернулась, присела на корточки и внимательно посмотрела на него.
Нет, это была не его мама.
Нина влюбилась в двадцать лет и навсегда. С Виталием они оказались прекрасной парой. А познакомились случайно, на летней танцплощадке. Парень подошёл к ней и, смущаясь, пригласил на медленный танец. Они легко разговорились. И больше он уже не отходил от девушки, пошел провожать.
Встречались они недолго, через три месяца поженились. Жили душа в душу. Но через три года Нина поняла что не может иметь детей. Муж не мог смириться с этим, и она продолжала бесконечные обследования и лечения в санаториях. Наконец, супруги приняли тот факт, что своего ребенка у них не будет. И Виталий однажды сказал Нине, что можно взять его из Дома малютки.
Но женщина настолько любила своего мужа, что предложила ему развод. Им скоро по тридцать, они ещё молоды. Виталий женится на другой, которая сможет осчастливить его. А она как-нибудь проживет одна.
Но Виталий не согласился с Ниной. Сказал ей, что никогда не оставит ее. И тогда она придумала хитроумный план. Она призналась мужу, что уже давно не любит его, и у нее есть другой мужчина. Виталий отказался в это поверить.
На следующую ночь она не пришла. Вернулась домой под утро. От нее пахло вином и мужским одеколоном. На расспросы мужа, что происходит, твердила одно – у нее появился любовник. И Виталий согласился на развод.
___________________________
Когда Нину окликнул Колька, она уже два месяца была в разводе. Чувствовала она себя не очень, сильно скучала по мужу и переживала, как он там. А тут незнакомый мальчик назвал ее “мамой”, сердце у Нины выпрыгнуло из груди.
-Что случилось, малыш, ты потерялся? -Ласково спросила она.
-Я ищу своих маму и папу. Мне сказали, что они на небе. Но я не верю в это” – заплакал Колька.
-Пойдем, я здесь живу недалеко. Я накормлю тебя вкусными пирожными, хочешь? – Женщина взяла мальчишку за руку, и они пошли.
Дома Колька за обе щеки уплетал пирожные, которые она купила по дороге захлёбывая их ароматным чаем с листьями смородины. И как мог, рассказал Нине, что с ним произошло. Видно было, что он давно не ел сладкого. Оказалось, что сладости у него отбирали более взрослые ребята. А ещё обзывали его и иногда больно давали щелбаны.
Нине стало очень жалко мальчика. И она спросила: “А хочешь, Коленька, я заберу тебя, и мы будем жить вместе? А когда ты вырастешь, ты все поймешь. И когда то обязательно встретишься со своими родителями. Но только будет это ещё не скоро.” Колька ответил согласием.
Нина позвонила в Детский дом и сообщила о находке. Она сама привезла мальчика, поговорила с воспитателями, чтобы тщательнее следили за малышами. И стала навещать его каждый день. Но забрать его она не могла.
Дело в том, что у нее была работа, квартира, но не было мужа. А одинокой женщине ребенка на усыновление никто не отдаст. Впервые Нина пожалела, что настояла на разводе. Но как вернуть мужа, теперь она не знала.
И тогда она решила договориться со своим коллегой по работе о фиктивном браке. Он недавно развелся, и хоть был и бабником, но специалист хороший. И справку ему с работы дадут отличную.
Станислав сначала заколебался, но потом согласился, однако с условием, что за все нужно платить. Нина ему давно нравится, теперь она одна. И он согласен на ужин при свечах с продолжением. Нину это очень оскорбило, она продолжала любить мужа и не представляла себя ни с кем другим.
Но когда вечером пришла к Кольке, увидела у него синяк под глазом. Так его проучили старшие, чтоб не ябедничал. Воспитатели, вместо того, чтобы помочь Кольке и таким же как он, рассказали о разговоре с Ниной. Теперь мальчику придется несладко, -поняла женщина.
На следующий день Нина согласилась на предложение Станислава. В субботу она приготовила ужин, оделась в красное платье (так хотел Станислав), зажгла свечи и стала ждать гостя. Ей было очень горько и противно на душе. Но Кольку надо спасать, она же обещала ему.
Прозвенел звонок в дверь, Нина встала и тяжело подошла к двери. Каково же было ее удивление, когда на пороге она увидела бывшего мужа.
-Я хочу поговорить с тобой, Ниночка. Дело в том, что все это время я слежу за тобой. И ни разу не видел, чтобы к тебе кто-то входил. Или ты уходила из дома.
Но тут открылся лифт и из него вывалился Станислав с букетом цветов и шампанским в другой руке.
-Нинок, а вот и я….
Виталий весь покраснел, кулаки его сжались. Но он молча развернулся и быстро спустился по лестнице.
-Виталий, постой, это не то что ты думаешь, позволь я все тебе объясню, -кричала Нина, пытаясь догнать его.
Но он быстро прыгнул в трамвай и уехал.
Нина вернулась в слезах и выпроводила Станислава. Сердце ее разрывалось, что же будет теперь с Колькой.
______________________________
Прошло два года. Коля гордо стоял на линейке среди первоклассников. На нем был строгий костюм и белая рубашка, а в руках огромный букет цветов для учительницы.
В школу его привели родители и младшая сестрёнка, Маринка. Она была такая смешная, все время вертелась в руках у папы. А на маме было любимое Колькино платье в горошек.
Это были Нина, Виталий и ещё один приемный ребенок в их семье.
Дело в том, что Станислав оказался не такой уж сволочью. Он встретился с Виталием и все объяснил ему.
На следующий же день Виталий примчался на работу к Нине и потянул ее в ЗАГС, расписываться, чтобы скорее забрать Кольку.
Но они так и продолжают ходить в Детский дом, носить детям подарки, угощения. Маринку они сразу же забрали, как только та попала туда.
________________________________
-Мам, пап, обещаю, я буду хорошо учиться, -тихо сказал Колька, глядя на небо. Вы не обижайтесь на меня, что у меня теперь другие родители. Я их очень люблю, но они временные, пока я не смогу встретиться с вами.
Он уже знал, что родители его погиbли в автоаварии. Был у них на mогилке. Но по воскресеньям он ходил в Воскресную школу при Храме, и теперь понимал, что такое небо!
А Нина сначала отказалась понимать своего мужа, и сделала по своему. Но судьба все решила иначе, и ей пришлось второй раз выйти замуж за Виталия. Впрочем, все в этой истории остались счастливы!
®Инет

А быть счастливой меня одна старушка научила. Вскоре после того случая я опять захандрила слегка, но, уже умея с этим бороться, пошла в Летний сад утрясать свою взбаламученною душу. А чтобы не сидеть без дела, взяла с собой незаконченное вышивание, парадную скатерть. Платье надела самое простенькое, а волосы заплела в косу и не стала делать никакой прически: не на бал ведь, а на душевную стирку собралась идти.
Прихожу в Летний сад, нахожу свободную скамеечку, сажусь и начинаю свою работу. Вышиваю, а сама себя успокаиваю: «Опомнись, успокойся! Ты же знаешь, что ты не несчастна». Немного я поуспокоилась за работой и с этими мыслями и собралась идти домой. Тут со скамейки напротив поднимается старушка, подходит ко мне и говорит:
– Если вы не торопитесь, то позвольте мне присесть рядом и кое-что вам сказать,
— Конечно, пожалуйста!
Садится она рядом, смотрит на меня с улыбкой и говорит:
— Знаете, я целый час за вами наблюдала, и это был очень хороший для меня час. Такое редко теперь увидишь.
— Что же тут особенного?
— Все! В центре современного Ленинграда вдруг увидеть молодую красивую женщину с темно-русой косой, в скромном белом платьице из холстинки да еще с вышиванием в руках! Вы даже представить себе не можете, какая это чудесная картина со стороны! Это я кладу в свою счастливую корзинку.
– А что это за «счастливая корзинка»?
– О, это большой секрет! Но вам я его открою. Вы хотите быть счастливой?
— Да, конечно! Все хотят.
– Все хотят, да не все умеют. А вас я научу. В награду за то, что вы мне дали. Счастье, деточка, это вовсе не удача, везение, и даже не любовь, как вы сейчас наверняка по молодости думаете. Счастье — это счастливые мгновения, когда спокойное сердце кому-то или чему-то улыбается. Вот я сидела на скамеечке, видела красивую девушку напротив, прилежно что-то вышивающую, и мое сердце вам улыбалось. Я отметила это мгновение, чтобы потом проживать его снова и снова, спрятала его в «счастливую корзинку». Теперь, если мне станет грустно, я открою свою корзинку и начну перебирать свои сокровища. Среди них будет мгновение, которое я назову «Девушка в белом вышивает в Летнем саду». Я прикоснусь к нему, и мгновение тотчас расцветет, и я увижу на фоне темной летней зелени и бело-мраморных статуй девушку с вышиванием на коленях. Я вспомню, что на ваше платье падали солнечные зайчики сквозь листву липы, что коса ваша перекинулась через спинку скамьи и почти касалась кончиком земли, что босоножки вам немного жали, а потому вы их сбросили и сидели босиком, чуть-чуть ежась ногами от прохлады земли. Может быть, что-то еще вспомнится, какая-то подробность, которую я сейчас еще не вижу.
— Как это замечательно! — воскликнула я. — Корзинка со счастливыми мгновениями! И вы всю жизнь их копите?
— С тех пор, как меня научил этому один мудрый человек. Да вы его знаете, читали! Это Александр Грин. Мне-то он сказал это лично, мы когда-то дружили. А вы можете найти эту же мысль во многих его рассказах. И вы поймете, что мудрый и щедрый сердцем человек способен забыть и простить жизни все дурное, сохранив в памяти только хорошее. Но для этого надо тренировать память сердца: вот я и придумала себе «мысленную корзинку счастливых мгновений».
Я поблагодарила старушку и пошла домой. А по дороге начала вспоминать счастливые минуты с самого раннего детства, и когда я пришла домой, в моей «корзинке счастья» уже лежали первые сокровища.
Юлия Вознесенская, “Женский декамерон”

— Ну и когда обратно? — Игорь старался говорить как обычно, но голос подвел.

— В пятницу, двадцатого. А что? — Дарина подняла глаза от чемодана.

— Да нет, ничего. Просто спросил, — он отвернулся к окну. — А время? Во сколько прилетаешь?

— Да как обычно, часов в восемь вечера. Слушай, ты какой-то странный сегодня.

— Нормальный я. Может, встретить тебя?

— С чего вдруг? — Дарина даже замерла с кофтой в руках. — За пять лет первый раз предлагаешь.

— Ну… надо же когда-то начинать, — он пожал плечами и вышел из комнаты.

Дарина посмотрела ему вслед. Что-то было не так, но она никак не могла понять, что именно. Последние две недели Игорь вел себя странно — то излишне заботливый, то раздраженный. А теперь еще эти вопросы про время возвращения…Звонок телефона прервал ее мысли.

— Да, Алла Петровна?

— Там у тебя цветы не засохли? Я могу зайти полить.

— Нет-нет, что вы! Я систему капельного полива поставила, они месяц без меня проживут, — Дарина улыбнулась. Свекровь была, пожалуй, единственным человеком из семьи мужа, с кем у нее сложились нормальные отношения.

— Ну смотри. А то я могу зайти, заодно проверю все ли в порядке.

— Спасибо, правда не надо. Игорь же дома будет.

На том конце повисла пауза.

— А он говорил, что у него командировка на следующей неделе.

— Командировка? — Дарина нахмурилась. — Нет, он будет дома. Сам вчера говорил, что проект доделает удаленно.

— А-а-а, ну значит я что-то перепутала, — голос свекрови звучал странно. — Ты во сколько завтра улетаешь?

— В девять утра. А что?

— Да нет, ничего. Удачной поездки.

Дарина посмотрела на экран потухшего телефона. Такое чувство, что все вокруг что-то недоговаривают.

Вечером Игорь опять спрашивал про рейс.

Дарина не выдержала:

— Да что с тобой такое? Почему ты все время про это спрашиваешь?

— Просто хочу знать! — он почти огрызнулся. — Что, нельзя уже спросить?

— Можно, конечно… — она помолчала. — Знаешь, а свекровь сказала, что у тебя командировка на следующей неделе.

Игорь дернулся:

— А, это… Отменили. Я же говорил — буду удаленно работать.

— Ты ей сам сказал про командировку?

— Нет… наверное, она что-то перепутала.

«Врет», — подумала Дарина. — «Но зачем?»

Утром он не поехал ее провожать — сослался на важную видеовстречу. Просто чмокнул в щеку на прощание:

— Пиши, как долетишь. И это… точно в пятницу вернешься?

— Точно-точно, — она закатила глаза. — В девятнадцать сорок прилетаю.

Он как-то странно дернул головой, будто кивнул сам себе.

Когда за Дариной закрылась дверь, Игорь достал телефон:

— Привет. Да, все нормально. Улетела. Встретимся в два? Приезжай ко мне…

…Алла Петровна сидела у окна, рассеянно глядя на экран телефона. Что-то здесь было нечисто. Сын врет про командировку, невестка ни о чем не подозревает…

— Тань, — она позвонила подруге. — Слушай, а твой Димка все еще в этой фирме работает, где мой Игорь?

— Ага. А что?

— Да так… Он в командировку на следующей неделе не едет?

— Не-а. Он говорил, что у них все командировки отменили до конца месяца. Какой-то там аудит намечается.

— Ясно, — Алла Петровна поджала губы. — Спасибо.

Она открыла сообщение от сына: «Мам, не приходи завтра, ладно? Я цветы полью.»

Часы показывали начало второго. Алла Петровна встала, достала из шкафа сумку. Нет уж, она не для того растила сына, чтобы он…

До квартиры Дарины она доехала за полчаса. Поднялась на пятый этаж, достала ключи. Из-за двери доносились приглушенные голоса.

— Как-то мне здесь неуютно, — Света поправила рыжие волосы. — Все-таки чужая квартира.

— Да какая чужая? — Игорь развалился на диване. — Я тут живу вообще-то.

— С женой, — она поморщилась. — Давай лучше ко мне поедем? У меня хоть и маленькая квартира…

— В твоей однушке развернуться негде, — он потянулся за бокалом. — А тут никто не побеспокоит, я же говорю. Дарина в командировке до пятницы.

— Все равно как-то странно, — Света оглядела комнату. — А вдруг кто-то придет?

— Кто? — он усмехнулся. — Жена в Калининграде, у родителей ключей нет. Расслабься.

— А соседи? Вдруг увидят?

— Да я тут уже пять лет живу. Все привыкли, что хожу туда-сюда. Никто внимания не обратит.

Алла Петровна прикрыла глаза. Значит, не первый раз. Ключ повернулся в замке почти беззвучно.

Они сидели в гостиной — Игорь и какая-то рыжая девица. На журнальном столике стояли два бокала.

— Мама?! — Игорь вскочил. — Ты что здесь делаешь?

— Я за цветами пришла, — она оглядела комнату. — А ты, значит, «удаленно работаешь»?

— Это не то, что ты думаешь…

— Да? — она перевела взгляд на девушку. — А что я должна думать?

Рыжая начала торопливо собирать вещи:

— Я, наверное, пойду…

— Стой, где стоишь, — голос Аллы Петровны стал ледяным. — Давно это у вас?

— Я…

— Я не с тобой разговариваю. Игорь?

Он молчал, опустив голову.

— Что, смелости хватило только жену обманывать? — она шагнула к сыну. — Я тебя спрашиваю — давно?

— Полгода, — он едва слышно выдавил из себя.

— Полгода, — она кивнула. — И все это время ты жил с Дариной, ел приготовленный ей ужин, принимал подарки…

— Я просто запутался! Так получилось…

— Получилось? — она усмехнулась. — Нет, сынок. Само собой ничего не получается. Ты выбрал — врать, изворачиваться, предавать…

Она повернулась к девушке:

— А ты? Тебе не противно? В чужой дом приходить?

— Мы любим друг друга! — рыжая вздернула подбородок.

— Любите? — Алла Петровна покачала головой. — Любовь на вранье не строится. Собирай свои вещи и уходи.

— Вы не имеете права…

— Имею. Я мать этого… — она осеклась. — Была матерью. А теперь собирайся и уходи. И быстро.

— Я, наверное, пойду… — Света начала торопливо собирать вещи.

— Правильно думаешь, — Алла Петровна шагнула к ней. В руках она крепко сжимала увесистую сумку с инструментами для рассады и цветов – небольшие колышки, секатор, маленькая лопатка. — Давно надо было уйти. Еще полгода назад.

Света метнулась к двери, на ходу натягивая куртку. Алла Петровна качнула сумкой, словно случайно. Тяжелый удар пришелся прямо между лопаток. Света охнула и согнулась.

— Ой, прости-и-и-те, — голос Аллы Петровны нарочно стал милым. — Я такая неловкая. Вечно со своей сумкой не могу аккуратно развернуться.

Света попыталась что-то сказать, но только хватала ртом воздух.

— Беги-беги, — Алла Петровна смотрела, как девушка, прижимая руку к спине, торопливо спускается по лестнице. — И чтоб духу твоего здесь больше не было.

— Мама! — Игорь дернулся к двери. — Ты что делаешь?

— Я? — она невинно подняла брови. — Случайно задела человека сумкой. С кем не бывает? Вот будешь знать, как чужих баб в дом водить.

— Мам, — Игорь шагнул вперед. — Давай поговорим…

— О чем? — она достала телефон. — О том, как ты уговаривал жену точное время прилета сказать? Чтобы знать, сколько у тебя времени еще есть?

Она нажала на контакт «Михалыч».

— Ты что делаешь?

— Звоню человеку, который замки меняет. Дарина хорошая девочка, я не позволю тебе снова сюда прийти.

— Это ее квартира! Она сама решит!

— Решит, конечно, — Алла Петровна кивнула. — Но пока она не вернулась, я тебя сюда не пущу. Алло, Михалыч? Помнишь, ты говорил, что если что — звони? Вот, звоню. Срочно нужна твоя помощь.

Михалыч приехал через сорок минут. Невысокий, коренастый мужчина в потертой куртке, он молча выслушал Аллу Петровну, изредка кивая.

— Это который же час? — он достал инструменты. — Третий? Долго провозимся.

— Сколько надо, столько и провозимся, — отрезала Алла Петровна. — Делай.

Игорь метался по квартире:

— Мам, ты не можешь так решать! Это не твоя квартира!

— А твоя, что ли? — она стояла у двери, скрестив руки. — Дарина до свадьбы ее купила. На свои деньги. Заработанные, между прочим.

— Я имею право тут находиться! Я ее муж!

— Пока что муж, — она покачала головой. — Дарина сама решит, что с тобой делать. А пока я не дам тебе снова сюда прийти с этой…

— Ее Света зовут.

— Мне все равно, как ее зовут, — отрезала Алла Петровна. — Забирай свои вещи и уходи.

— Никуда я не пойду.

— Хорошо, — она пожала плечами. — Тогда я звоню Дарине. Прямо сейчас.

Игорь побледнел:

— Не надо! Я сам ей все объясню, когда она вернется.

— Объяснишь что? Как ты полгода водил ее за нос? Как строил из себя примерного мужа, а сам…

— Прекрати! — он почти кричал. — Ты не понимаешь! Со Светой все по-другому! Она…

— Она что? — Алла Петровна смотрела на сына с горечью. — Моложе? Красивее? Что? Дарина тебя любит. Верит тебе. А ты…

— Михалыч, — она повернулась к мастеру. — Сколько времени займет?

— Час-полтора, — он примерялся к замку. — Хороший замок стоял. Но новый будет еще лучше.

Игорь начал собирать вещи. Руки дрожали, он ронял футболки, рассыпал какие-то бумаги.

— Документы не забудь, — голос Аллы Петровны звучал устало. — И ключи старые оставь.

— Что я скажу Дарине? Куда мне идти?

— А об этом надо было думать раньше. Много раньше. Иди к своей Свете. Или ко мне. Выбирай.

Он замер с рубашкой в руках:

— К тебе? После всего, что ты устроила?

— Я твоя мать. Я тебя не брошу. Даже когда ты ведешь себя как… — она осеклась. — Но и Дарину я в обиду не дам. Выбирай.

Михалыч негромко работал в прихожей. Звякали инструменты, шуршала упаковка нового замка.

— Мам, — Игорь опустился на диван. — Я не хотел, чтобы так вышло. Правда. Со Светой просто как-то само…

— Само? — она присела рядом. — Ты же не мальчик уже. Тридцать два года. Надо отвечать за свои поступки.

— И что мне теперь делать?

— Для начала — собрать вещи и уйти отсюда. Потом — подумать хорошенько. О себе. О Дарине. О том, чего ты хочешь на самом деле.

— А если я люблю Свету?

— Тогда имей смелость сказать об этом Дарине. Прямо. Честно. А не прятаться по углам.

Через два дня Дарина вернулась домой. Переговоры закончились раньше, и она решила сделать сюрприз. Такси остановилось у подъезда в среду вечером.

Она достала ключи, вставила в замочную скважину. Ключ не повернулся. Попробовала еще раз — бесполезно. Достала второй ключ — та же история.

— Что за… — она позвонила в дверь. Тишина.

Набрала номер мужа. Телефон был выключен.

Дарина прислонилась к стене. В голове крутились обрывки разговоров последних дней. Странное поведение Игоря. Вопросы о времени возвращения. Якобы отмененная командировка…

Звонок свекрови:

— Алла Петровна? У меня ключи не подходят. Вы не знаете, что случилось?

Пауза.

— Ты где сейчас?

— У квартиры. Я пораньше вернулась…

— Стой там. Я сейчас приеду.

— Что происходит? — в груди появилось неприятное чувство. — Где Игорь?

— Дариш, — голос свекрови звучал непривычно мягко. — Подожди пятнадцать минут. Я все объясню.

Алла Петровна приехала даже быстрее. Вышла из лифта, посмотрела на невестку:

— Давно стоишь?

— Минут двадцать. Что случилось? Почему замки…

— Пойдем, — она достала ключи. — Я все расскажу. Только пообещай, что выслушаешь до конца.

В квартире было пусто и непривычно тихо. Дарина огляделась:

— Где Игорь? Почему его вещей нет?

— Присядь, — Алла Петровна кивнула на диван. — История неприятная.

Она рассказывала медленно, подбирая слова. Про свои подозрения. Про внезапный визит. Про рыжую девушку.

Дарина слушала молча. Только пальцы сжимались на подлокотнике все сильнее.

— Значит, поэтому он все время спрашивал про время прилета, — она невесело усмехнулась. — Хотел знать, сколько у него есть времени.

— Прости, — Алла Петровна придвинулась ближе. — Я не могла иначе. Не могла позволить ему и дальше…

— А эта… как ее?

— Света. Его коллега.

— Коллега, — Дарина кивнула. — Теперь понятно, почему он последние полгода задерживался на работе. И командировки эти…

Она встала, прошлась по комнате:

— Знаете, я же чувствовала, что что-то не так. Эти вопросы, нервозность… А он — «соскучился, встречу тебя»…

— Он у меня сейчас живет.

— Да? — Дарина остановилась. — И как он?

— Не знаю, — Алла Петровна пожала плечами. — Третий день молчит. На работу уходит рано, возвращается поздно. В комнате сидит.

— А та… Света?

— Не знаю. Он не говорит, а я не спрашиваю.

Они помолчали. Потом Дарина тихо спросила:

— А почему вы так поступили? Все-таки он ваш сын…

— Потому что есть вещи, которые нельзя прощать. Даже сыну. Особенно сыну.

На следующий день Игорь позвонил сам:

— Нам надо поговорить.

— О чем? — Дарина смотрела в окно. — О том, как ты полгода врал мне в глаза?

— Давай встретимся. В кафе каком-нибудь.

— Зачем? Что ты хочешь мне сказать? Что случайно получилось? Что само как-то вышло?

— Дарин…

— Не называй меня так, — она оборвала его. — Ладно. Давай в три, в «Брауни» на Ленина. У меня есть час.

В кафе было почти пусто. Игорь уже ждал за дальним столиком. Похудел, осунулся.

— Будешь что-нибудь? — он дернулся к меню.

— Нет. Говори, что хотел.

— Я… — он замялся. — Я не знаю, как так вышло.

— Знаешь, — она постучала пальцами по столу. — Прекрасно знаешь. Просто не хочешь говорить.

— Со Светой все по-другому. Мы…

— Стоп, — Дарина подняла руку. — Меня не интересуют подробности ваших отношений. Совсем. Я хочу знать одно — что дальше?

— В смысле?

— В прямом. Квартира моя, это ты знаешь. Вещи свои забрал — спасибо свекрови. Что еще нужно обсудить?

— Может… может, попробуем еще раз? — он смотрел в стол. — Я понимаю, что виноват…

— Серьезно? — она усмехнулась. — То есть, ты полгода встречался с другой, приводил ее в мой дом, а теперь предлагаешь «попробовать еще раз»?

— Я все осознал! Света… это ошибка была.

— Ошибка? — Дарина покачала головой. — Нет, Игорь. Ошибка — это когда случайно не туда повернул. А ты полгода целенаправленно врал. Планировал встречи. Придумывал отговорки.

— Я запутался…

— Ты даже сейчас врешь, — она достала телефон, открыла сообщения. — Вот, позавчера от твоей мамы: «Он у Светы. Сказал, что ему надо разобраться в себе». Это ты «осознал»? Это «ошибка»?

Игорь побледнел:

— Мама следит за мной?

— Нет. Просто ей надоело покрывать твое вранье.

Она встала:

— Значит так. Заявление на развод я уже подала. Замки от квартиры я поменяла…

— Это мама поменяла! — он почти выкрикнул.

— Неважно. Главное — результат, — она застегнула сумку. — На бракоразводный процесс придешь сам или через представителя — мне все равно.

— А вещи? Там еще остались мои вещи…

— Список составь, что именно. Передашь через маму, я соберу.

— Дарина, — он схватил ее за руку. — Давай хотя бы поговорим нормально! Пять лет все-таки…

— Именно, — она высвободила руку. — Пять лет. И все пять лет я думала, что у меня есть муж. А оказалось — так, временный квартирант с привилегиями.

Она направилась к выходу. У дверей обернулась:

— И да, Игорь. Передай своей Свете — пусть проверит сумку. Там вроде что-то из моих вещей случайно прихватила, когда убегала.

Вечером позвонила Алла Петровна:

— Игорь приходил за вещами.

— Знаю. Мы виделись сегодня.

— И как?

— Никак, — Дарина смотрела в темное окно. — Рассказывал, как «осознал» и «раскаивается». При этом сам у этой Светы живет.

— Да, — Алла Петровна вздохнула. — Он вещи забрал и сразу к ней поехал. Сказал, что ему «нужно время подумать».

— Времени ему не хватает, — Дарина хмыкнула. — Полгода, видимо, мало было.

Они помолчали. Потом Алла Петровна спросила:

— Ты как сама? Держишься?

— А что мне остается? Работаю. На развод подала. Хорошо хоть квартира моя.

— Знаешь, — голос свекрови стал задумчивым. — Я ведь тогда не сразу поняла, что происходит. Он стал какой-то дерганый, все время куда-то спешил…

— И давно вы заметили?

— Месяца три назад. Сначала думала — может, проект сложный на работе. Потом начала замечать… мелочи разные.

— Например?

— Телефон прятал. Раньше спокойно оставлял, где придется, а тут постоянно при себе держал. В душ с собой брал. Новую рубашку купил, потом еще одну…

Дарина невольно улыбнулась:

— Как в детективе прямо.

— Да какой детектив, — Алла Петровна фыркнула. — Банальная история. Просто обидно… Я же помню, как вы познакомились. Как он за тобой ухаживал…

— Не надо, — Дарина поморщилась. — Давайте без воспоминаний.

— Прости. Ты права, — она помолчала. — Знаешь, я ведь могла просто уйти тогда. Сделать вид, что ничего не видела.

— Почему не ушли?

— Потому что есть вещи, которые нельзя спускать с рук. Даже если это твой родной сын. Особенно если это твой сын.

— Он вам этого не простит.

— Переживу как-нибудь, — в голосе Аллы Петровны звякнул металл. — Я его не для того растила, чтобы он в чужих домах прятался.

— В моем доме.

— Тем более. Ты же мне как дочь стала…

— Алла Петровна, — Дарина перебила ее. — Давайте без этого? Я вам благодарна за все. Правда. Но давайте просто… останемся людьми, которые уважают друг друга? Без «как дочь» и прочего.

— Хорошо, — она помолчала. — Ты права. Просто знай — если что понадобится…

— Спасибо. Правда. И… я понимаю, что вам сейчас тоже нелегко.

— Справлюсь, — Алла Петровна хмыкнула. — Не в первый раз сына на путь истинный наставляю. Правда, обычно это в детстве было…

— Может, он одумается?

— Знаешь, — она помолчала. — Я бы на твоем месте даже не надеялась. Человек, который смог вот так врать… Он не изменится.

— Я и не надеюсь, — Дарина покачала головой. — Просто… пять лет все-таки.

— Пять лет или двадцать пять — неважно. Важно только то, как человек поступает. А он выбрал врать.

В трубке что-то зашуршало.

— Ладно, — сказала Алла Петровна. — Ты если что звони. Не как невестка бывшая, а просто… как человек человеку.

— Договорились, — Дарина улыбнулась. — Знаете, я рада, что у меня была такая свекровь.

— Есть. Пока еще есть, развод же не оформлен.

— Точно, — она посмотрела на календарь. — Еще месяц быть невесткой.

— Ну вот и ладно. Отдыхай. А с замками я правильно сделала.

— Правильно, — Дарина кивнула. — Самое правильное решение за последние полгода.